– Рад вам помочь, – сказал Билл. – Надеюсь, это что-то полезное.
22 декабря 1934 года: Странная встреча
Он пришел ближе к вечеру. Шерстяная куртка (на улице сорок по Фаренгейту
[59]), фетровая шляпа, рабочие штаны и сапоги. Высокий, худой, поджарый. Странное дело – правое ухо, точнее, верхняя его часть была забинтована. Твердые глаза, запавшие щеки, настороженный, подозрительный. Мне знаком такой тип: охотники на людей, я достаточно на них насмотрелся. Не просто полицейские, а те полицейские, которые занимаются охотой на людей.
Дождавшись, когда уйдет последний посетитель, он подошел ко мне и сказал:
– Сэр, у вас есть несколько минут, чтобы обсудить одно предложение?
– Есть, – сказал я. – Но время поджимает, и я ничего не покупаю.
Неизвестный достал из кармана куртки предмет, в котором я сразу узнал компенсатор от «Кольта Монитора», в точности такой же, а может быть, тот самый, который пару месяцев назад я продал Джимми Смиту.
– Эта вещь должна быть вам знакома, – сказал он.
– Позвольте спросить, откуда она у вас? Когда я видел ее в последний раз, она была прикреплена к винтовке, которую я продал одному молодому джентльмену из Западного Техаса.
– Всё по закону; по крайней мере, больше никто не станет предъявлять на нее права собственности. Я предпочел бы не раскрывать, каким именно образом она попала ко мне, если вы ничего не имеете против.
– Все знают меня как человека, умеющего держать рот на замке.
– Я слышал то же самое. На самом деле я просто хотел убедиться. Так получилось; опять же, я предпочел бы не раскрывать, как именно наткнулся на весьма необычный тайник с оружием. В том числе автоматическим…
– Знаете, теперь это уже серьезная проблема. До июня все было в порядке. Но теперь принят новый закон, и сейчас незаконно уже одно обладание таким оружием без федерального свидетельства. У вас есть федеральное свидетельство?
– Нет, сэр.
– На вашем месте я отвез бы это оружие к мосту через большую глубокую реку в полночь или еще позже и по одному бросил бы все в воду и больше ни о чем не думал бы. Это самый безопасный способ.
– Так я поступить не могу. Этим оружием хорошие люди сражались с плохими людьми, и с обеих сторон были погибшие. Я не могу просто его выбросить. Это было бы несправедливо. Мне известно, что у вас есть связи с правоохранительными органами здесь, в Техасе. Уверен, многие небольшие отделения хотели бы в наше опасное время обновить свой арсенал, но не могут себе этого позволить. И мне кажется, что вы могли бы переправить эти винтовки, по одной, таким отделениям. Мне хотелось бы верить, что в какой-то момент они спасут жизнь служителю закона.
– Вы просите слишком много, – сказал я. – Новый закон федеральный, и ребятам наверху нет особого дела до того, какие порядки на местах. Если они пронюхают, что к чему, отделаться от них будет крайне трудно.
– Вы заработаете деньги; речь не идет о благотворительности. В накладе не останетесь, это я вам обещаю. Кстати, я не по ту сторону; никакие законы не нарушал. Все это оружие попало ко мне честным путем, и в настоящий момент никто его не ищет и даже не вспоминает о нем. Так что тут все чисто.
Я хотел ему помочь. Определенно, его намерения казались благородными, и он не собирался зарабатывать большие деньги. Но меня беспокоил новый закон. Пока что еще никто не мог сказать, то ли это начало непримиримой кампании, то ли скоро об этом никто уже не вспомнит. Или, что еще хуже, сначала одно, затем другое. А у меня не было никакого желания оказаться в Алькатрасе
[60].
– Вы должны рассказать мне, сэр, о чем идет речь. Не имея этой информации, я ничего не смогу предпринять. Также я должен убедиться в том, что вы не сотрудник Министерства финансов и все это не попытка свалить мистера Лебмана. Мне известно, что эти ребята интересуются мной. Об этом меня предупредили мои друзья в правоохранительных органах.
– Поверьте, я никоим образом не связан с федеральным правительством.
– Но были связаны?
– Опять же, это мое сугубо личное дело. Не думаю, что вы найдете упоминание обо мне в каких-либо архивах. Как я уже говорил, меня нет в списках разыскиваемых преступников. Для федералов я словно не существую. И – по крайней мере, сейчас – они не ищут это оружие. У них хватает других забот, и к этому они вернутся не раньше чем через несколько лет, если вообще вернутся.
Неизвестный не то чтобы был пьян, но я чувствовал в его дыхании бурбон, и говорил он, старательно выговаривая слова, как человек, сосредоточенный на том, чтобы его речь не заплеталась.
– Хорошо, в таком случае скажите, о чем именно идет речь?
– Два «Томпсона» с барабанами и коробчатыми магазинами. Пистолеты калибра «тридцать восемь супер» и два «сорок пятых». Один из «сорок пятых» новейшей модели «С»; был доработан, чтобы можно было стрелять прямо из кобуры; пистолет замечательный, хорошо послужил своему владельцу. Дальше, ружье «Ремингтон модель одиннадцать», полуавтоматическое. И, наконец – наверное, именно из-за него голова идет кругом, – «Кольт Монитор».
Именно это я и боялся услышать. Я практически не сомневался в том, кто такой был на самом деле Джимми Смит, и не знал, как относиться к тому, что на протяжении нескольких лет продал ему столько оружия. Я понимал, что это может погубить меня и мою семью. Мне хотелось вычеркнуть из жизни эту крайне неприятную сделку.
– В таком случае, кажется, я догадываюсь, откуда у вас это оружие, если я правильно читал газеты в прошлом месяце.
– Сэр, я только хочу передать это оружие туда, где оно сможет принести пользу. Также я не хочу, чтобы меня самого застукали с ним. Делаю я все это не ради денег. Больше того, у меня с собой есть новенькая хрустящая тысячедолларовая купюра, которую я с радостью отдам вам. Пусть она станет авансом в счет тех затрат, которые вы можете понести, пытаясь пристроить оружие. Когда дело будет сделано, вы уже сами решите, как быть с финансовыми вопросами, и тут я вам ничем не буду мешать.
Разумеется, я сразу же понял, откуда это оружие. Тысячная, которую предложил мне незнакомец, была из той самой пачки, которая в настоящий момент лежала на моем счету по ту сторону границы: именно этими купюрами «Джимми Смит» расплатился за «Монитор».
– Мне очень трудно отказать вам, но в данном вопросе выбора у меня нет. Ваше стремление сделать благое дело похвально, но кто может сказать, как поведут себя федералы, пронюхав об этом… Вы понимаете?
