Посол задохнулся, перегнулся через край кровати и потянулся за ночным горшком.
– Мне казалось, что ты собираешься провести этот вечер с сэром Томасом. – Мехрунисса подняла глаза на Джахангира, который вошел в ее покои и теперь наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Он прислал сказать, что нездоров.
– Как жаль… Надеюсь, что он быстро поправится.
Мехрунисса постаралась, чтобы на ее лице появилось выражение легкой озабоченности, а не глубокого удовлетворения. Подкупить слугу, который положил кусочек гнилого мяса в сильно сдобренный пряностями пилав из молодого барашка, столь любимый Ро, оказалось проще простого. Правительница не чувствовала никакой вины – посол заслужил свои страдания тем, что написал о ней столько гадостей. Мехрунисса надеялась, что он почувствует себя достаточно больным, чтобы задуматься об отъезде из Агры. А если нет, то она уже нашла способ докучать послу через его желудок, и будет повторять это снова и снова, до тех пор, пока он не ослабнет настолько, что выполнит то, чего она от него ждет, – покинет двор моголов. Терпения ей не занимать.
– Я в любом случае зашел бы к тебе, – сказал ее муж. – Мне надо с тобой кое-что обсудить. Мои агенты на юге доносят, что Малик Амбар собирает новую армию. Мне казалось, что мы преподали ему хороший урок, но его нахальство и амбиции – которые ничуть не меньше, чем у правителей Декана, от имени которых он действует, – не дают ему покоя.
– И ты опять пошлешь Хуррама?
– Вот это-то я и хотел с тобой обсудить. В прошлый раз он хорошо зарекомендовал себя и будет ждать, что я пошлю его и на этот раз. Но мне не хочется подвергать его новым опасностям. Чем больше я смотрю на него, тем больше убеждаюсь, что должен провозгласить его своим наследником и держать его здесь, рядом с собой, в полной безопасности. Мне многое надо рассказать ему о том, что касается управления государством. Это поможет ему, когда придет время занять мое место. Мне всегда хотелось, чтобы мой отец поступил так же со мной, и я не хочу повторять его ошибок.
Мехрунисса быстро соображала. Все ее инстинкты подсказывали ей, что она не должна допускать дальнейшего сближения Джахангира и Хуррама. Даже принимая во внимание то, что шахзаде женат на ее племяннице и будущее ее семьи от этого может только выиграть, ее собственное будущее может сильно пострадать от такого сближения. Этого нельзя допустить. Но что сказать сейчас падишаху?.. Неожиданно ей в голову пришла идея.
– Я понимаю твое нежелание расставаться с сыном, – заговорила женщина. – Но он человек гордый и будет оскорблен, если ты не пошлешь его против Малика Амбара. Хуррам воспримет это как твое недовольство тем, что в прошлый раз он не смог захватить или убить абиссинца.
– Значит, ты действительно считаешь, что я должен послать его?
– Да. Для него борьба с Маликом Амбаром – это незавершенное дело. Я сама слышала, как он это говорил, и любое другое дело его унизит. А вот когда он вернется – а я уверена, что он вернется, если ты велишь ему не рисковать своей жизнью, – у тебя будет достаточно времени, чтобы провозгласить его своим наследником. Ты еще не стар – у тебя впереди много времени, чтобы обдумать такой серьезный шаг. Ты не должен забывать, что у тебя есть и другие сыновья, так что подумай, что они будут чувствовать, когда увидят, что ты слишком много внимания уделяешь Хурраму.
– Парвиз – дурак и пьяница. И он не должен иметь больше прав на трон, чем их имеет сейчас Хусрав.
– Но ведь есть еще и Шахрияр. Он быстро растет, и я слышала много хорошего о том, как он развивается. Говорят, что он отличный наездник и прекрасный стрелок как из лука, так и из ружья.
– Мне становится стыдно, – улыбнулся Джахангир. – Ты не должна рассказывать мне, как живет мой сын. Должен признаться, я действительно редко вижу Шахрияра.
– А надо бы видеть почаще… Тогда ты сам мог бы судить о нем.
А ведь она права, подумал падишах. Никакой спешки с объявлением имени наследника нет. А еще она права в том, что Хуррам должен сам разобраться с Маликом Амбаром…
– Как и всегда, твоему внутреннему голосу можно доверять. Ты очень ясно видишь все происходящее, – сказал правитель жене.
– Я просто хочу тебе помочь. И когда Хуррам отправится на войну, я организую небольшой прием и приглашу на него Шахрияра, чтобы ты сам мог посмотреть, как он растет. Может быть, я даже приглашу на прием Ладили, которая тоже растет и которой есть что показать… Мне кажется, что ты будешь ею доволен.
– Так и сделай. А теперь – довольно о делах. Ты избавила меня от мрачных мыслей. Теперь пора подумать об удовольствии тела.
Падишах осторожно стал расстегивать коралловые пуговицы на низком лифе супруги и улыбнулся, увидев ответный свет в ее глазах. Джахангир принадлежит только ей, никто и ничто не должно вставать между ними.
Глава 13. Абиссинец
– Мой отец еще раз посылает нас против Малика Амбара. Непоколебимый в своих намерениях даже после своего предыдущего поражения, абиссинец вновь вторгся на территорию моголов… – начал Хуррам.
Он стоял на балконе-джароке крепости Агра, одетый в роскошные одежды светло-желтого цвета, перехваченные четырьмя нитями жемчуга, которые служили ему поясом. Еще одна жемчужина, по величине не уступающая крупной виноградине, украшала его тюрбан. Шахзаде обращался к своим войскам, построенным плечом к плечу на плацу под стенами крепости. Джахангир, наблюдавший за ним из комнаты, расположенной позади балкона, задавал себе вопрос: мог ли он с такими же уверенностью и авторитетом говорить, когда был в возрасте Хуррама? Шорох, как будто порыв ветра коснулся в поле колосьев пшеницы, пробежал по рядам слушавших Хуррама, а потом раздались восторженные возгласы.
– На этот раз мы не успокоимся, пока не победим Малика Амбара, и изгоним его с нашей территории, как это было три года назад, – продолжил Хуррам, жестом руки призывая воинов к тишине. – Мы потребуем, чтобы его хозяева, султаны Голконды, Биджапура и Ахмаднагара, расстались с частью своих земель и богатств в нашу пользу. Наша добыча будет внушительной, и я лично прослежу, чтобы все вы получили ее часть.
Хуррам опустил руку и улыбнулся, когда его люди разразились криками «Хуррам зиндербад!» и «Падишах Джахангир зиндербад!». Его отец подумал, что их предок Бабур был прав, когда писал о том, что лояльность и храбрость воинов напрямую зависят от обещанных им барышей.
– Сегодня, когда наши приготовления будут завершены, – продолжил шахзаде, когда крики стихли, – я велю поварам устроить специальный пир, чтобы завтра утром мы покинули Агру не только уверенные в своей полной победе, но и с полными желудками.
Еще одна волна восторженных криков обрушилась на Хуррама, который повернулся и в сопровождении двух мощных телохранителей, тоже одетых во все светло-желтое, с нагрудниками и шлемами, отполированными до зеркального блеска, вошел в помещение, где его ждал отец.
– Хорошо сказано, – похвалил Джахангир, обнимая сына.
