В шатре повисла тишина.
– Повелительница, – заговорил наконец высокий бадахшанин с изогнутым, как у орла, носом, стараясь не встречаться взглядом с пылающими гневом глазами Мехруниссы, – когда я шел во главе передового отряда, в задачу которого входил поиск переправы через Джелам четыре или пять дней назад, мы нашли возможный брод в миле отсюда вверх по реке. Мы отказались от него, потому что вода стояла слишком высоко и люди не могли идти вброд без риска быть унесенными течением. Переправиться там могли только всадники на лошадях и слоны, да и то дно там неровное и покрыто осколками скал. Так что мы сразу решили избежать возможных опасностей и построить лодочный мост там, где течение замедляется поворотом реки вокруг небольшого холма на этом берегу, хотя там еще глубже. Но если нет никакой альтернативы, мы можем подумать об атаке через брод, повелительница.
– У кого-нибудь из вас есть лучшее предложение? – спросила Мехрунисса. В ответ она услышала только шарканье ног и увидела обмен молчаливыми взглядами.
– Что ж, отлично, значит, идем через брод – ни я, ни вы не можем оставить падишаха в руках этого отступника Махабат-хана. Сколько времени займет подготовка атаки?
– Необходимо несколько часов, чтобы произвести инвентаризацию имеющегося в нашем распоряжении вооружения. Затем надо будет завернуть ружья и боеприпасы в промасленные мешки, чтобы максимально защитить их от воды и надеть боевые доспехи на оставшихся слонов – вот, собственно, и всё… Мы можем быть готовы до захода солнца, но лучше начинать утром.
– А не уйдет ли Махабат-хан вместо того, чтобы стоять и следить за этими нашими приготовлениями? – подал голос стройный молодой человек с аккуратно подстриженной бородкой – один из самых молодых командиров.
– Нет. Кем бы он ни был, Махабат-хан все-таки не такой идиот, как вы, – ответила Мехрунисса. – Он знает, что, даже захватив падишаха, но не сумев взять меня, не сможет получить власть. Не волнуйтесь – он будет ждать моего следующего хода. Мы атакуем утром – так, чтобы ни один из вас, бездарей, не смог пожаловаться на то, что ему не хватило времени на подготовку. А пока продолжайте беглый огонь по противоположному берегу, дабы люди Махабат-хана провели тревожную ночь. И разошлите патрули в разных направлениях – пусть на той стороне поломают головы над нашими следующими действиями. – Правительница мрачно улыбнулась. Она почти наслаждалась ситуацией: Махабат-хан дал ей наконец возможность действовать напрямую, а не через посредника, как это было раньше. – А еще приготовьте моего слона и боевой хаудах. Завтра я сама поведу вас, чтобы вы могли восстановить свою честь и спасти вашего падишаха. И хоть многие из вас трусы в душе, вы не решитесь медлить, если вас будет вести женщина.
– Повелитель, Махабат-хан позволил твоим внукам присоединиться к тебе, – сказал высокий раджпут, отводя в сторону полог на входе в шатер.
Дара Шукох и Аурангзеб осторожно вошли. «Мальчики не понимают, что происходит вокруг», – подумал Джахангир. Когда внуки остались одни, он опустился на колени и взял каждого из них за руку.
– Не бойтесь. Никто не причинит вам зла. Я с вами и буду вас защищать. И госпожа скоро освободит нас. Она убежала от Махабат-хана и уже сейчас строит наши войска на другом берегу реки.
Аурангзеб ничего не сказал, но Джахангир почувствовал, как Дара Шукох вырвал свою руку.
– Госпожа нам не друг – она наш враг. Я слышал, так говорил мой отец.
– Он ошибается. Мехрунисса – ваша двоюродная бабушка и волнуется о вашем благополучии. Она найдет способ помочь нам… помочь вам… – Джахангир отпустил руку Аурангзеба и встал.
– А мой отец говорит, что она беспокоится только о себе самой, – продолжил Дара Шукох. – Поэтому позволяет тебе так напиваться – чтобы управлять вместо тебя. Отец сказал никогда не доверять ей… вот я и не доверяю. Мы с братом хотим домой!
– Достаточно! Я попросил привести вас ко мне, поскольку думал, что вы боитесь… и вот как вы отплатили мне за это! Когда мы опять будем на свободе, я постараюсь забыть то, что ты мне сказал, Дара Шукох. Но мне печально видеть, что мой сын воспитал вас такими же надменными и неблагодарными, как и он сам.
Отвернувшись, Джахангир глубоко вздохнул. Горячность Дара Шукоха потрясла его.
– Ага, они движутся вдоль берега реки! – крикнул один из младших командиров Махабат-хана утром следующего дня, через пару часов после восхода солнца.
Военачальник велел своим разведчикам тщательно следить за происходящим на противоположном берегу, пытаясь предугадать, что будут делать Мехрунисса и военачальники Джахангира. Допросив пленных – не угрожая им и не пугая пытками, а обещая награды, когда он получит власть, – Махабат-хан выяснил, что Джахангира сопровождали не три тысячи воинов, как он думал, а целых шесть, из которых им удалось захватить сотен пятнадцать с массой оружия. Со своими десятью тысячами раджпутов он теоретически в два раза превосходил силы Мехруниссы, но практически хорошо понимал, что четверть его воинов понадобится ему для охраны лагеря и пленников. Поэтому он выделил Ашоку и две сотни его самых верных и хладнокровных воинов для того, чтобы они следили за безопасностью падишаха и его внуков и не спускали с них глаз.
И хотя патрули, разосланные по приказу Мехруниссы в разных направлениях, на какое-то время сбили Махабат-хана с толку, он вскоре понял, что силы падишаха концентрируются вверху по течению, за небольшим холмом на своем берегу. Перед самым заходом солнца один из пленных рассказал о том, что командиры Джахангира ранее рассматривали возможность перехода через реку по глубокому броду как альтернативу строительству лодочного моста, но быстро отказались от этого. Махабат-хану потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, что Мехрунисса не собирается ни сдаваться, ни бежать, а планирует попытку освобождения своего супруга атакой через этот самый брод. Он не мог не восхититься отвагой своей персидской соплеменницы. Она чем-то напоминала военачальнику его собственную жену, и на мгновение ему захотелось ощутить возле себя успокаивающее присутствие своей волевой жены. Но в самом начале своего импульсивного отхода из Декана Махабат-хан написал супруге, велев ей покинуть Агру под видом посещения родственников в Персии и спрятаться в горах Аравалли, в Раджастхане, откуда происходило большинство его воинов и где, он был в этом уверен, его жена будет в безопасности.
Когда Махабат-хан решил для себя, что рано или поздно его атакуют через брод, он велел тысяче своих лучших стрелков взять еще по одному ружью из захваченных у воинов падишаха запасов, дабы они могли быстро сделать по два выстрела. Перс также приказал части своих людей заниматься только зарядкой ружей, чтобы опять-таки увеличить скорость стрельбы. Таким образом, военачальник намеревался компенсировать недостаток артиллерии – в его распоряжении имелись лишь три небольшие бронзовые пушки, которые он захватил вместе с обозом падишаха, но и у тех было очень ограниченное количество ядер и пороха. Эти пушки Махабат-хан велел поставить на запряженные волами телеги, которые под покровом темноты разместили на низком, болотистом берегу возле брода, там же, где он велел спрятаться своим избранным стрелкам с их двумя ружьями и с помощниками-заряжающими.
