Там же, в казино, мы познакомились с прекрасной художницей Наташей, которая покинула Россию 25 лет назад. Ее микс русского с английским был восхитителен. У нее была зависимость от казино, красивых женщин и искусства. Узнав, что мы спим в машине, она пригласила нас пожить какое-то время у нее, и мы скоротали несколько дней в маленьком домике посередине ничего, устроив себе семейную жизнь с быстрым сроком истечения годности. Виталий с Наташей все дни собирали ей кровать, привинчивали полки и занимались прочими делами, которые умеют делать только мужчины и лесбиянки, я и Леся пропадали в компьютерах, закидывая новые посты в блог, а по вечерам мы все вместе готовили ужин. Казалось, что холодильник пуст, но каким-то образом на столе каждую ночь появлялись какая-то роскошь и новая бутылка отличного вина. Наташа рассказывала нам о своей несчастной любви, и я думала о том, как же это интересно, что женщина может разбить сердце женщине. Выращенная в гомофобной стране, я не могла себе представить, что с девчонкой можно целоваться не чисто по приколу пьяными на вечеринке, а искренне влюбившись. Мы с ребятами спали на полу. Мне перепала белая шкура какого-то животного, на которой было удобнее, чем в постели. Чувство благодарности за ночлег делало пол мягче, а еду вкуснее… И всё же, прибившись к стенке большой пустой комнаты, я с трудом могла уснуть.
Утром мне пришло сообщение от моего знакомого Вани Смирнова, и чтобы дальнейшая история имела смысл, стоит рассказать, кто такой Ваня. Ваня был создателем, музыкантом и солистом группы-оркестра под названием «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки», творчество которой оценил даже сам Борис Гребенщиков. Я знала это, потому что во время одного из разговоров Ваня показал мне смс от него. Мы встретились в июне, полгода назад, когда меня уже нехило потрепало, и я и помнить забыла о том, что это такое, когда тебя понимают и ценят. Фестивальная маршрутка высадила меня у леса поздно ночью. Погода была ужасной, дороги от постоянного дождя превратились в месиво из грязи, и Ваня, как единственный представитель нашего лагеря, кто был трезв и бодр, пошел меня встречать – с фонариком, в резиновых сапогах и с зонтиком.
Наши жизни кардинально отличались. Я была из тех, кто бегает от контролеров в электричке, носится ветром по миру и влезает в самые разные, зачастую короткие романы. Ваня же был из состоятельной, интеллигентной семьи. Он посвятил себя музыке и семье, довольно рано став мужем и отцом. Мы сразу же сцепились языками и следующие двое суток провели практически не разъединяясь, рассказывая друг другу свои истории и откровенно восхищаясь жизнью собеседника.
В последнюю ночь, когда на улице шел сильный дождь, уютно барабанящий по брезенту палатки, мы вооружились двумя гитарами и по очереди играли друг другу песни, рассказывая, что каждая из них для нас значит. Ваня играл песенки собственного сочинения, которые выйдут в записи только спустя год. Что может быть лучше того, чтобы увидеть чье-то творчество первым?
Так вот, сообщение говорило:
В общем, я летом после фестиваля нефигово вдохновился твоими историями про путешествия. Приехал в Москву, а через 3 дня мне позвонили из группы «Браво» и предложили написать текст для одной из их новых песен. Я сразу решил написать про путешествия, еще неделю мучил песню – в первоначальном варианте там в припеве было прямо «убегай, Даша, убегай». Мы записали с Янкой тестовое демо, отправили им, они внесли правки (конкретное имя, конечно, попросили убрать), и вышла песня про пару путешественников. В общем, только что состоялась премьера нового альбома группы «Браво», и его открывает песня «Перемена мест».
Он прикрепляет ссылку на песню. Я не могу поверить своим глазам… На радостях я сразу пишу Никите.
Никита:
смотрю клип, кайфую, ништяк, добрая песенка, а главное, про Дашу. Ты вдохновительница, хотя сама это знаешь, просто пусть тебя эта мысль греет, когда вдруг холодно станет
встретимся, споем ее вместе
что-то я разулыбался сейчас не на шутку под эту песенку
Даша:
Там слова-то еще совпадают. Но это только мне понятно. Новый Орлеан, Южный Крест. Я рассказывала ему взахлеб все свои истории
Короче, теперь и помирать можно. Песня есть
Никита:
кино надо еще
рано умирать
На радостях я выкладываю в группу пост с историей про наше с Ваней знакомство и про саму песню. Люди поздравляют меня, репостят запись. И спустя сутки мне пишет Ваня. Он просит стереть пост. Говорит, в его семье может случиться катастрофа. Я искренне не понимаю почему, ведь в моей истории только слова благодарности. И ему приходится растолковать причину.
Он звонит мне на мобильный прямиком из Москвы. В Калифорнии час ночи, и чтобы никого не разбудить, я ухожу поговорить с ним в туалет. Оказалось, что его «вдохновленность» от нашей встречи чуть не разрушила его семью, и чтобы этого не случилось, историю нужно замять. Удалять написанный сердцем текст все равно что отрезать себе руки. Но я подчиняюсь и нажимаю на крест. И в качестве «спасибо» он отправляет демоверсию песни (то, как она звучала изначально, перед тем как «Браво» переделали текст), сразу предупредив, что ее никуда нельзя выкладывать. Я включаю песню, и мне все становится понятно… Оказывается, изначально это действительно была песня, написанная целиком и полностью про меня. Под первые аккорды Ваня начинает петь:
Холодильник пустой,
И ключи на столе.
Этот дом теперь твой,
Ты сама по себе.
Распахнула глаза,
Собралась поскорей,
Застегнула рюкзак
И шагнула за дверь.
И тут пронзительный высокий голос его жены, прекрасный донельзя, вступает в припеве:
Убегай, Даша, убегай!
Дальше всех по прямой.
Сотни миль через край
Крутят шар под тобой.
И под уже более веселую мелодию Ваня начинает петь:
Ты валяла шерсть перуанских лам
(вспоминаю, какие они на ощупь),
Обошла пешком Новый Орлеан
(эти дурацкие коктейли из молотого льда с текилой за два бакса и поиски Дома восходящего солнца).
Утром Эверест, ночью Южный Крест
(вспоминаю Млечный Путь в чилийском небе).
У тебя есть страсть к перемене мест…
Убега-а-а-а-ай, Даша, убегай!
Дальше всех по прямой,
Города через край
Крутят шар под тобой.
У тебя офлайн сотен пять друзей
Просто нужно быть жадной до людей.
Ты влюблялась в них десять тысяч раз,
Только новый дом – как снова сорвалась.
Убега-а-а-ай, Даша, убегай!
Звон сердец за спиной,
Чья-то жизнь через край
Крутит шар под тобой,
Крутит мир под тобой.
Вроде встала – снова ветер,
Новая волна…
Только в этой эстафете ты всегда одна.
На этом моменте меня словно обдает холодным потом. Вот он, приговор. Я сижу на полу ванной, поставив ноутбук, из которого звучит песня, на унитаз, и пялюсь в никуда.
