Ближе к ночи мы уже прилично выпили, Нина, как настоящий зожник, не поддержала нас в распитии алкоголя и довольно рано ушла спать. Сашка, наоборот, перепил и внезапно решил, что ему совершенно необходимо дойти до озера где-то в лесной чаще, и когда мы не согласились поддержать его авантюру, отправился туда один, а мы с Димой и Максимом сидели на кухне до рассвета и трепались, выпуская изо рта дым кальяна. Липатов завороженно снимал на свою камеру, как я курю, но вскоре отпочковался и ушел спать в одну комнату с Ниной. Весь вечер он уделял мне знаки внимания, а спать почему-то пошел с ней, и мне было немного обидно. Мы с Димкой залезли под ледяные одеяла маленьких старых кроваток на втором этаже и уснули крепким сном.
Где-то в те же дни я списалась с Заселяном. В кои-то веки он находился в своем родном Харькове. Я же решила отправиться писать книгу к морю, заодно навестить его и провести встречи в Украине. Так начинался мой главный…
Часть 10
Роман с Украиной
Глава 1
Харьков
Заметка в дневнике:
11 апреля 2016
Я не знаю, где там раздавали эту любовь. Но я, видимо, слишком много бегала и не успела на раздачу.
* * *
На этот раз у меня было приглашение, но не оригинал, а распечатанный скан, и к нему, естественно, придрались. Законы въезда в Украину писаны лично каждым пограничником, его текущим настроением и тем, хорошо ли его проводила на работу жена. Ведь если в Украину можно влететь безо всякого приглашения, то на кой черт оно вообще нужно? Правильно: чтобы усложнить всем жизнь и иметь повод доебаться. Мужик, который меня вез, стал по-доброму заступаться, но пограничник села Нехотеевка был непоколебим. Моим последним аргументом стало:
– Послушайте, я доехала до границы стопом. Здесь ни остановок, ни черта. Если вы сейчас меня здесь оставите, я буду жить у вашего поста!
Сработало. Мы снова запрыгнули в тачку. Водитель угостил меня кефиром с печеньками и высадил на Е105. Дальше оставалось всего ничего, но стоп не шел ни в какую. Я поднялась на мост и стала петь песни солнцу. Ветер снова обнял меня, обещая приключения. Здесь было теплее, чем в грязной Москве, и за одну только эту прибавку градусов я была благодарна. Наконец остановился какой-то грузовик из 50-х. Прыжком водитель упал на собственное пузо и с грохотом, будто что-то сломал, нажал на ручку и открыл дверь. Все тело покрыто шрамами и расплывшимися от времени татуировками в стиле «не забуду мать родную».
– Привет, барышня! Куда тебе?
– В Харьков!
– Садись, довезу!
Выбирать было не из чего, поэтому я вскарабкалась в его дань прошлому. Мы ехали со скоростью 50 км в час по всем выбоинам забытого миром кусочка земли. Вокруг поля, леса и покосившиеся одинокие домики. Мужик завел такую же старую шарманку, как его машина. Мне оставалось только смеяться, слушать и иногда записывать его слова, настолько яркие фразочки он бросал.
– Раньше понятия были, а сейчас беспредел… Я добрый человек. Когда меня не трогают. Ты откуда сама? Дом у тебя есть?
– Нет.
– Как это – нет?
– Я постоянно в дороге…
– А работа есть?
– Нет.
– А парень-то хоть есть у тебя?
– Нет.
– Перекати-поле! Ниче у тебя нет! И зачем в Украину едешь?
– Там хорошо.
– Да что там хорошего?! Хохлы одни.
Дальше следовала огромная речь о том, что собой представляют, по его мнению, украинцы. Все это был такой бред, что спорить и смысла не было. Прощаясь, он говорит:
– Если что, ты там жалуйся! Хохлам мацать не давай! Не достойны хохлы на тебя там смотреть. Губки накрасить, бочку надеть – и точно пидорасики. Где мои семнадцать лет и рубаха цветастая! Я б тебя на Украину не пустил.
Худо-бедно, а я наконец добралась до Заселяна. Макс тогда словил творческий кризис. Он вернулся в свою комнату в большой старой квартире, которую битый год снимал с друзьями. Макс был тем еще минималистом. Наверное, все представляют, что его берлога заставлена сувенирами со всех стран мира, а стены заклеены фотками. На деле его комната была похожа на подпольную порностудию, потому что ничего, кроме кровати, освещения и рабочего места, в ней не было. Четыре пустые стены, три белые и одна зеленая – на ее фоне легко снимать видео с заменой фона (так у него на канале как-то появился видос с пальмами и морем). Большие окна с деревянными ставнями, кровать, стол, стул и студийный свет, сварганенный из простой лампочки, фольги, деревянных палок и полиэтиленовых пакетов. Вот отсюда он и вещал на многотысячную толпу. Правда, к этому моменту он, как и я, уже не знал, что из себя родить. Старые подвиги в виде travel-сериала «Путешествие бомжа в Штатах» и реалити-шоу «Автостопом до Гаваны» требовали чего-то не менее крутого, а ажиотаж ебашить с такой же мощью пропал. Если у человека нет искреннего запала, это сразу отражается на его творчестве. Что в текстах, что в видео. Мы были чуть ли не единственными знаменитыми бомжами. Нам не на кого было равняться, кроме самих себя. Все чего-то от нас ждали. А мы сидели, пили сидр и тоже чего-то от самих себя ждали.
– Ну, как твоя самореализация? – спрашиваю я.
– Езжу на велике. Ем булки из «Смака». Дрочу периодически. Вот и вся моя реализация.
Тем не менее днем мы пытались что-то из себя рожать, а по вечерам заваливались на пуфики и как два настоящих романтика в завязке трещали о том, кто куда и ради кого летал с одного континента на другой и кто знатнее кого облажался в своих никому не нужных любовных подвигах. Поскольку Макс путешествовал по Штатам с Ханной, бывшей девушкой Никиты, с которой они мутили весь проект «Goоdbye Normals», он, конечно же, спросил меня о том, что же произошло между мной и Деминым, и мне пришлось во всем признаться. У Максима был хороший вкус на девушек. Домашним девочкам с борщом в руках он предпочитал талантливых творческих женщин и встречался то с певицами, то с актрисами, и я его за это уважала. Единицы творческих людей выбирают себе в пару таких же творческих, а не обслуживающий персонал.
Как-то вечером я писала текст под встречу, и у Макса в плейлисте заиграл трек «У тебя такие глаза». Флешбэком меня кинуло в ту пору, когда я только о нем узнала. Ровно год назад под эту самую песню, стыренную из его плей-листа, я ездила туда-обратно на вонючую фабрику в Ногинске и мечтала о такой же популярности, затем приехала автостопом на его встречу в Киеве, чтобы познакомиться вживую… И вот я валяюсь на его кровати и пишу анонс своей собственной встречи под афишей, которую он для меня сделал. Круг замкнулся. Еще один этап пройден. Скажи мне кто год назад, что все будет так, я бы не поверила. Мне кажется, самая злая шутка, которая может произойти с человеком, – это разучиться радоваться вот таким чудесам. Какой смысл чего-то добиваться, если к моменту победы ты воспринимаешь ее как данность и не можешь ею насладиться?
