* * *
Сама не понимаю, как так вышло, но на момент в моей запойной жизни появилась девочка по имени Катя. Катя была тревел-блогером и вела популярный аккаунт в Инстаграме, но она была не таким блогером, как мы – выворачивающим себя наизнанку перед аудиторией. Она была просто девчонкой, умеющей делать фотогеничные снимки и писать полезные статьи, для которой Инстаграм был чистым заработком. Оказалось, у нее и Феди тридцать три общих знакомых и с десяток общих друзей. Она просто пришла в мой дом и в итоге осталась со мной жить. Я была рада, что мне не нужно больше спать одной.
Катя знала себе цену, знала, как себя подать, и умела находить свои способы крутиться в элите. Через неделю она каким-то образом задружилась с парочкой миллионеров, которые пригласили нас покататься на яхте до соседних островов, а потом еще и отдали номер в своем отеле на самом берегу в придачу. Отель этот стоял на знаменитой косе Канкуна посреди Атлантического океана, в одном ряду с остальными самыми дорогими отелями страны, вдоль которых я прогуливалась месяц назад, гадая: кто же в них живет и какая у них, людей, позволяющих себе такие номера, жизнь. Теперь мы сами были гостьями такой жизни, разъезжая в купальниках на яхте, попивая шампанское, катаясь на вейкбордах и встречая в пентхаусе закат. Периодически мы с Катей переглядывались, проверяя, на самом ли деле все это происходит.
Мы заехали в номер в рваных шортах и растянутых майках с рюкзаками наперевес (кажется, даже сам номер понимал, насколько мы ему не соответствуем), выкурили последний косячок подаренной кем-то травы, открыли банку бобов, кукурузы, нарезали бутербродов с помидорами, сосисками и залили все бесплатной горчицей и кетчупом из маленьких пакетиков, которые Катя затолкала себе в оба кармана, пока мы были в супермаркете. Со своим студенческим пиром мы сели потчевать на балкон. Океан оглушительно шумел, заполняя пустоту внутри. Один день проживания в этом отеле стоил бы нам моей месячной получки за квартиру. Все еще не верящие в то, что это реальность, мы улеглись спать. Федя впервые за долгое время не пожелал мне спокойной ночи. За эти полгода мы так развили нашу связь, что теперь действительно чувствовали друг друга даже на расстоянии. Я знала, что сегодня он спал с другой девушкой. Не знаю, как это объяснить, я просто знала.
С утра меня физически тошнило, внутри переворачивался зверь, которому изменяют. Тогда я поняла, что пора завязывать. С ним нужно было принимать решение молча. Засомневаюсь – и эти мучения продолжатся. Он так и будет писать мне, а спать с ней. Мое сердце начинало перекочевывать в Балашиху, а тело оставалось в Мексике.
И тут до меня дошло. Федя соединил их. Все уроки. Он был Близнец, как Дима, с семью пятницами на неделе, я уехала от него на другой континент, как от Антона, продолжая думать о нем. От Антона, который тоже учился, жил с родителями, спал на двухъярусной кровати с братом и не был готов к серьезным отношениям. Федя завел себе девушку-мышку, как Никита, продолжая каждый день мило переписываться со мной как ни в чем не бывало. А все началось с простого летнего романа длиной в два месяца, как с Дэниелом. Федя являлся собирательным образом всех моих предыдущих мужчин и всех предыдущих ошибок. Я не должна позволить себе наступить на те же грабли. Нужно действовать.
Это будет тяжело, но лучше я остановлюсь на середине пути и сверну обратно, чем долечу до самого пекла и сгорю.
Я приняла решение, что больше не напишу Волчку ни слова. Передам через Катю письмо (она возвращалась в Москву через неделю), в котором будет написано: «Ты все поймешь. Увидимся в мае».
В тот день, 11 декабря, я прощалась с ним внутри. Я прошла босиком пять километров вдоль кристально голубого пляжа Канкуна, пытаясь взять силу у воды. Я знала, что будет сложно, но приняла это решение во имя спасения самой себя.
Когда мы с Катей вернулись обратно в номер, то обнаружили, что пол нашего идеального пентхауса затопило. Из слива под раковиной хлестала вода. Она затопила ванную, коридор и уже забралась под наши кровати. Чехол моей гитары, блокноты… Все покрыла вода. Мы вызвали персонал, но они ничего не смогли сделать. Нам предложили другой номер, но мы решили остаться. С утра все равно уже выписываться. На какое-то время вода остановилась. А пустота внутри росла.
Катя уснула.
Я вышла на балкон. По лицу моросил дождь. Ветер сбивал с ног. Океан шумел так громко, что бил по ушам. Я учащенно дышала. Внутри меня была какая-то огромная тревога, будто произошло что-то очень плохое, но я еще не знаю что. Я ощущала эту тяжесть. На горизонте три точки. Одна в воде, две в воздухе. Я не знаю, от чего исходит их свет, но хочу к любой из них. Отпустить последнюю красную нить. Будет очень холодно. Будь храброй, Даша. Будь храброй.
«Все, Максим. Теперь мы с тобой оба без причалов. Два одиноких корабля», – подумала я и написала Максу: «Хочу к тебе. Сойти с ума вместе». Но он почему-то не прочитал сообщение.
8
– Господи, неужели вам обязательно нужно убить человека, чтоб понять, что он живой?
– Хорошо сказано. Очень. Но у нас нет другого выхода.
Из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен»
Мы уснули. Проснулись в девять. На ночь я перевела телефон в авиарежим. Включаю.
Тут же приходит сообщение от Феди: «Если узнаешь, что Макса нет, не говори Насте об этом – Ден очень сильно просит. Говорит, что лучше ей узнать об этом попозже».
Я не могу не ответить.
Даша:
Что?
Федя:
Ты не знаешь? Зайди на страницу Липатова.
Он кидает мне пост с его стены. Параллельно я вижу сообщения от Насти. Два слова:
Даша
Макс
Я понимаю все до того, как открываю ссылку. Я не хочу открывать. Я уже знаю.
«Это отложенный пост. Если он опубликовался, значит, меня больше нет.
Задание: пройти социализацию
Статус: задание провалено
Я пытался, честно, пытался стать нормальным. Но у меня какое-то там расстройство личности (точнее говоря, моя личность до конца не сформировалась, а в двадцать восемь лет уже поздно что-то менять). Ко мне приходит понимание, что я не смогу построить крепкую семью с любимой женщиной, родить и правильно воспитать детей, потому что я не нормален! К тому же нет такого дела, которое бы я делал лучше других и получал бы за него соизмеримую отдачу от социума. Да, пару раз прыгнул выше головы… случайно. Но последние пару лет я работаю в минус.
Стремление к саморазрушению я обнаружил около года назад, но тогда ещё оставалась надежда на позитивные изменения. Теперь же надежд и сомнений не осталось – это конец моего пути.
Прошу никого не винить в моей кончине. Эволюция делает свое: неприспособленные вымирают. Я, как разумное существо, это осознал и ухожу сам. Мое тело найдете в Доме на дереве (хребет Аршиця, озеро Забуте). Просьба похоронить тут, в Карпатах, на сельском кладбище каком-то, хочу в горах остаться.
