– Нет. Curious – потому что он скрытный парень, и я никогда не знал его до конца. Мне с ним интересно.
– Так вы здесь живете?
– Джаспер живет в Пало-Альто. А я в четверг лечу домой, в Австралию. Пора уже.
– Ты небось серфишь, да?
– Естественно. С четырех лет. У меня дом в пяти минутах ходьбы от океана.
– Сволочь. Ну и как тебе Америка?
– Они странные. Совершенно другой менталитет. Тут не дай бог кого подъебешь, они сразу обижаются. Я вообще не понимаю их юмор. Мы всегда друг друга подкалываем и над собой смеемся тоже. Что это за юмор такой, если даже самих себя стебать не принято?
У Уилла было потрясающее чувство юмора. Я постоянно смеялась, пока проводила с ним время. Он напоминал мне Питера Пэна, который остался в мире людей и вырос.
– Какой у тебя любимый фильм?
– «Криминальное чтиво».
– Оу. О чем он?
Он рассказывает мне весь сюжет в прекрасном пересказе.
– Хороший фильм, да? – спрашиваю я, повернувшись к Джасперу.
– Шикарный. А у тебя какой любимый фильм?
– «Криминальное чтиво». Извините. Мне просто очень нравится слушать, как люди описывают мои любимые фильмы. Интересно ведь. Каждый видит кино по-разному.
Уилл совсем растекся. И начал гладить мою ногу. Обстановка была слишком сладкой, и я поступила в своем стиле:
– Just in case, если вы попытаетесь уломать меня на threesome
[74], имейте в виду, я могу психануть.
Он улыбнулся и спросил меня с самым озадаченным видом:
– Почему психанешь? Я не буду ничего делать. Или уговаривать тебя. Мне просто интересно почему. Как это у тебя работает?
– И действительно интересно. Я понятия не имею. Наверное, дело в доверии. И в душевной связи. Что бы я ни думала, я все равно девушка. Я так устроена. Мне нужна психологическая связь. Я могу переспать с кем-то из-за физического желания, но в итоге мне же потом будет хуже. Осознавая потом, что это случилось из-за животного влечения, а не духовной близости, я ощущаю себя гадко. А распознать, психологическое это желание или физическое, бывает сложно. Ты понимаешь, о чем я?
– Да. У меня тоже такое бывает. Хотя мужчины думают по-другому.
– Да, знаешь, это интересно. Я недавно занималась голой йогой. Это было что-то вроде тренинга. Перед нами были поставлены разные задачи. Задача мужчин была контролировать свою сексуальную энергию. Задача женщин – перестать бояться показывать свое голое тело. В нас вообще, оказывается, изначально сидит страх изнасилования. Взять и встать в какую-то интимно незащищенную позу для женщин не так-то просто. Женщине сложно даже расставить в стороны ноги голой. Срабатывает какой-то барьер. Странно, правда? Я была поражена тому, что мужчинам может быть нелегко смотреть на голых женщин. Я могу сколько угодно смотреть на голых мужиков и не то чтобы возбужусь от этого.
– Конечно! Пенисы же просто уродливые! Что там смотреть!
– Ха-ха. Да я имею в виду, что для меня все происходит в голове. Влечение – оно психологическое.
– Got it. Спасибо, что объяснила.
Я радовалась, что объяснила свои страхи самой себе. И как только я это сделала, сразу смогла различить оправданный страх от неоправданного: я поняла, что эти мальчики, мои сверстники, не представляли для меня никакой опасности. Они были такими же потерянными душами в этой пустыне, такими же детьми, идущими своей дорогой, добрыми и простыми. Я почувствовала к ним родственную любовь. Мы лежали и нежно гладили друг друга. И в этот момент не существовало больше никого. Ни семидесяти тысяч людей в пустыне, ни предрассудков, ни навязанной обществом морали. Не было в этом ничего плохого и предосудительного. Это была та самая духовная близость, я чувствовала ее очень четко. Я смеялась и улыбалась, целуясь с ними по очереди и никуда не торопясь.
Времени в этой палатке не существовало. Как будто мы зависли в пространстве, когда жизнь уже закончилась, а рай еще не начался. Как будто Бог пока там что-то решает, а мы просто занимаемся любовью и ждем. Когда мы вылезли, солнце уже давно скрылось. Стало ужасно холодно. Но мы были счастливые, удовлетворенные и полные сил. Я одолжила у Джаспера мягкие бордовые штаны и кофту. Ведь сама я была в одном прозрачном боди и золотом плащике.
Теперь нужно найти, что поесть, чтобы дожить до утра.
Я поехала в свой лагерь за волшебной шубой со светящимся сердцем, которую мы с Робом долго мастерили. В моем лагере не было никого. Я осознала, что не ела весь день и найти еду просто необходимо. Желудок негодовал. В соседнем лагере горел свет, за столом сидели люди. Они оживленно болтали. В нашем «траке» я нашла нарезной батон хлеба чрезвычайной мягкости, как и весь хлеб в Америке. Не знаю, что они в него добавляют. Наверняка какую-то химию, потому что он практически никогда не черствеет.
Мигая сердцем на шубе, с буханкой под рукой и горячими голодными глазами, я стала как животное наблюдать за соседями из темноты, пытаясь подобрать подходящую фразу…
«Excuse me… Could you please feed me? I have bread…»
Нет…
«Hi! Sorry. I am lost…»
Нет, врать не хочу… Ладно, скажу: «Excuse me…»
В этот момент одна парочка отошла от ламп над столом к машине и увидела в темноте меня. Я стояла, как мангуст, в охотничьей стойке с горящими глазами. Теперь уж точно нужно было что-то сказать. Меня сразу познакомили с виновником торжества – старичком с шапкой-осьминогом на голове, который обрадовался моему хлебу как непредвиденному подарку. Через минуту у меня уже была тарелка с шикарным мексиканским ужином. От их доброты и вежливости я даже есть не могла. Мы обсуждали с этим старичком серфинг. Оказалось, что я вписалась на ужин к семье серферов. «Only surfer knows the feeling».
Тут в нашу святую вечерню за длинным столом вторгся очень странный тип. Он был одет как индиец, лицо причудливо раскрашено. На голове индийский тюрбан. В руке маленькая пластмассовая бутылка без этикетки с прозрачной жидкостью. Он протянул ее одному из ребят:
– Сделай маленький глоток.
Тот подчинился.
– Is that vodka? – спрашиваю я.
– No. This is Molly.
Озорная девочка Молли
[75]. Ее тут любят и всегда хотят.
– Can I have a sip? – внаглую спросила я.
– Ok. But a small one. Я несу эту бутылку своим друзьям.
Какой сделать глоток? Как рассчитать порцию?
Я сделала полноценный. На всякий случай. Слабо веря, что это работает. Вода была горькой.
И поколесила обратно в Moon Cheese. В это время ребята раздавали свои лунные сэндвичи. Они бесплатно кормили народ. У лагеря стояла огромная очередь человек в сто. Рецепт сэндвича был минималистичен. Хлеб и сыр на гриле. Но в холодной голодной трипо-ночи эти сэндвичи как будто и правда были прямиком с Луны.
