– М-м-м, – промычал Ян Видар.
Я наклонился и начал развязывать ботинки.
– Ты адрес-то знаешь? – спросил я.
– Где-то на Эльгстиен, – сказал он. – Примерно представляю, куда идти.
Я снял ботинки и растер руками ступни. Когда мы подъехали к заправке самообслуживания, которая стояла там с незапамятных времен и раньше, когда мы еще жили в Арендале и ездили в гости к дедушке с бабушкой, служила нам знаком, что мы приближаемся к Кристиансанну, я успел завязать шнурки, и к тому моменту, когда автобус после поворота подъехал к остановке у моста Вароддбру, был готов к выходу.
– С Новым годом! – крикнул Ян Видар водителю, выскакивая вслед за мной в ночную тьму.
Хотя я проезжал это место сотни раз, но нога моя еще ни разу сюда не ступала, кроме как во сне. Мост Вароддбру был одним из тех мест, которые являлись мне во сне чаще всего. Иногда я видел себя у подножия моста, и тогда его мачта высоко вздымалась у меня над головой, иногда мне снилось, что я по нему иду. Причем ограждение моста иногда исчезало, и мне приходилось, сев на дорогу, искать, за что ухватиться, а иногда мост внезапно проваливался, и я неудержимо соскальзывал ближе к краю. Когда я был меньше, эту функцию в моих снах исполнял мост Трумёйи. Теперь его сменил Вароддбру.
– Мой отец был на его открытии, – сказал я, кивая на мост, когда мы переходили через дорогу.
– Повезло ему, – сказал Ян Видар.
Мы молча потрусили к поселку. Обычно отсюда открывался замечательный вид на Хьевик и на фьорд, который с одной стороны уходил, глубоко вдаваясь в сушу, а с другой тянулся к морю. Но сегодня было темно хоть глаз коли.
– Вроде ветер поулегся? – спросил я через некоторое время.
– Похоже на то, – сказал Ян Видар, оборачиваясь ко мне. – Кстати, пиво-то действует?
Я покачал головой:
– Нисколечки. Так что зря старался.
Вскоре нас обступили дома. Одни – пустые и темные, другие – полные нарядных людей. На некоторых верандах толпился народ, запускающий ракеты. Перед одним домом компания ребятишек размахивала на ветру бенгальскими огнями. У меня снова окоченели ноги. Пальцы свободной руки я сжал в кулак внутри варежки, но теплее им не стало. Было уже близко, как уверял Ян Видар, остановившись на перекрестке.
– Ну, вот и Эльгстиен. Туда наверх Эльгстиен, и туда наверх Эльгстиен. И сюда вниз. И туда вниз. Выбирай! Куда пойдем?
– И все четыре улицы называются Эльгстиен?
– Судя по всему, да. Но которую нам выбрать? Положись на свою женскую интуицию!
Женскую? Почему он так сказал? Он считает, я похож на женщину?
– Что ты имеешь в виду? – спросил я. – С какой стати у меня женская интуиция?
– Да ладно, Карл Уве! Давай говори, куда идти!
Я ткнул пальцем вправо, и мы пошли в ту сторону. Нам нужен был дом тринадцать. На первом доме значился номер двадцать три, на следующем двадцать один, так что мы были на верном пути.
Спустя несколько минут мы подошли к дому. Он был семидесятых годов постройки и выглядел довольно запущенным. Дорожку к дому давно не чистили, и, судя по ведущим к двери следам, там можно было провалиться в снег по колено.
– А как звать хозяина вечеринки? – спросил я, когда мы подошли к двери.
– Ян Ронни, – сказал Ян Видар и нажал на кнопку звонка.
– Ян Ронни? – переспросил я.
– Так его зовут.
Дверь отворилась, на пороге появился, вероятно, хозяин. У него были короткие светлые волосы, прыщи на щеках и переносице, на шее – золотая цепочка, черные джинсы, хлопчатобумажная рубашка в клетку и белые теннисные носки. Он улыбнулся и ткнул Яна Видара пальцем в живот.
– Ян Видар! – произнес он.
– Он самый, – сказал Ян Видар.
– А ты, значит… – продолжал хозяин, указывая пальцем на меня, – Кай Улаф?
– Карл Уве, – поправил я.
– What the fuck
[6]. Заходите. Мы уже за столом.
Мы разделись в прихожей и спустились за ним по лестнице в подвальную комнату. Там было пять человек. Они смотрели телевизор. На столе было множество пивных бутылок, плошек с чипсами, сигаретных и табачных пачек. Эйвинн, сидевший на диване в обнимку со своей подружкой Леной, которая училась только в седьмом классе, но была уже такая хорошенькая и дерзкая, что разницы в возрасте никто не замечал, встретил нас улыбкой.
– О, здорово! – сказал он. – Хорошо, что выбрались.
Он познакомил нас с остальными присутствующими. Руне, Йенсом и Эллен. Руне был в девятом классе, Йенс и Эллен в восьмом, а Ян Ронни, двоюродный брат Эйвинна, учился в ремесленном училище на машиниста и механика. Никто из них к празднику не нарядился. Даже белую рубашку не надел.
– Что смотрите? – спросил Ян Видар, садясь на диван. И вынул из пакета бутылку пива. Я остался стоять у стены под низеньким подвальным окошком, закрытым снаружи сугробом.
– Фильм с Брюсом Ли, – сказал Эйвинн. – Он скоро кончится. Но у нас есть еще «Холостяцкая вечеринка» и один фильм про «Грязного Гарри». Да и у Яна Ронни есть кое-что. Что хотите посмотреть? Нам без разницы.
Ян Видар пожал плечами:
– Мне тоже. Что скажешь, Карл Уве?
Я пожал плечами.
– У вас открывалки нет?
Эйвинн потянулся через стол, взял зажигалку и кинул мне. Но я не умел открывать пиво зажигалкой. Попросить Яна Видара, чтобы он открыл, я тоже не мог, я же не гомик.
Я достал из пакета бутылку, взял в рот горлышко, приноровился, чтобы пробка попала краем под коренные зубы, прикусил и дернул. Пробка с шипением сорвалась с бутылки.
– Не смей так делать! – воскликнула Лена.
– Все в порядке, – сказал я.
Я выпил бутылку одним духом. Но не считая того, что желудок у меня раздулся от углекислого газа, из-за которого мне пришлось несколько раз сглотнуть поднимавшуюся в горле пену, я ровным счетом ничего не ощутил. А на вторую пороха уже не хватило.
В ступни возвращалось тепло, и они болели.
– Ни у кого спиртику нет? – спросил я.
– К сожалению, у нас только пиво, – сказал Эйвинн. – Можем с тобой поделиться, если хочешь.
– Спасибо, у меня у самого есть, – сказал я.
Эйвинн помахал своей бутылкой.
– Пей – не жалей! – сказал он.
– Пей – не жалей, – повторили за ним остальные и чокнулись друг с другом бутылками. Все смеялись.
Я достал из кармана пачку сигарет, закурил. «Пэлл-Мэлл лайт» – не самая крутая марка, и сейчас, стоя с совершенно белой сигаретой в руке, – даже фильтр белый, – я пожалел, что не купил «Принс». Но все мои мысли были заняты компанией, к которой мы собирались присоединиться после двенадцати часов, – компанией, куда входила Ирена из нашего класса, а там с легкими «Пэлл-Мэлл» я уже не буду особо выделяться среди остальных. Кроме того, эту марку курил Ингве. Во всяком случае, он курил именно эти сигареты в тот единственный раз, когда я застал его за этим в саду, пока папа с мамой были в гостях у дяди Алфа.
