Через пару дней после приезда Одома парочка отправилась на охоту на «форде-комет» 1974-го, который они позаимствовали у отца Лоусона. Остановившись у круглосуточного магазинчика на федеральном шоссе № 1, они подметили за прилавком симпатичную молодую женщину. Однако вокруг сновало слишком много народу, поэтому они уехали ни с чем и отправились в открытый автокинотеатр на просмотр порнографического фильма.
Я думаю, немаловажно подчеркнуть, что, не видя возможности по-тихому похитить жертву без драки и свидетелей, они ушли, так и не совершив задуманного. Оба — душевнобольные, а Лоусона так и вовсе можно назвать общественно опасным. И все же в условиях, не благоприятствовавших преступлению, они воздержались от его совершения. Их влечение не было настолько непреодолимым, что вынуждало действовать в любом случае. Так что я повторюсь еще раз: по моему мнению, а также исходя из моей практики, сам факт наличия у человека психиатрических отклонений не заставляет его пускаться во все тяжкие. Он всегда принимает осознанное решение, причинять кому-то вред или нет, за исключением разве что тех случаев, когда преступник окончательно спятил и не отдает себе отчета в своих действиях. Разумеется, последних поймать довольно легко. Серийного убийцу — нет.
Следующим вечером после неудачного захода Одом и Лоусон снова отправились в открытый кинотеатр. Сеанс закончился около полуночи, и они опять наведались в магазин. Они зашли внутрь и понабрали всякой мелочи — шоколадное молоко, пачку орешков, маринованные огурчики. В столь поздний час они были единственными посетителями магазина. Наконец, угрожая пистолетом 22-го калибра, Одом схватил девушку-кассира. Лоусон также был вооружен: у него в кармане лежал 32-й. Они похитили девушку и скрылись с места преступления. Позже в магазин вошел другой посетитель и, не застав продавца на месте, вызвал полицию. Осмотревшись, те обнаружили, что ни кассовый аппарат, ни сумочка девушки не тронуты. Ничего ценного не пропало.
А двое тем временем отвезли добычу в укромное местечко. Одом приказал девушке полностью раздеться, а затем стал насиловать ее на заднем сиденье. Лоусон стоял у водительской двери, то и дело поторапливая товарища. Примерно через пять минут Одом кончил, застегнул штаны и выполз из машины, уступив место Лоусону.
Как рассказывал Одом, он отошел немного в сторону, и его стошнило. От девушки надо было избавиться, пусть даже Лоусон и возьмет с нее слово молчать, если они ее отпустят. Примерно через пять минут из машины раздался женский крик: «А-а, горло!» Когда Одом вернулся на место, Лоусон уже успел полоснуть жертву по горлу и теперь вовсю шинковал ее ножом, купленным в ее же магазинчике прошлым вечером.
На следующий день, когда двое товарищей сложили вещи жертвы в две кучки, погрузили их в «фольксваген» и стали искать, где бы от них избавиться, Лоусон признался Одому, что хотел съесть половые органы девушки после ее смерти, но отравился.
Чудовищно изуродованное тело было оставлено буквально на всеобщее обозрение, а убийц нашли и арестовали всего через несколько дней. Опасаясь за свою жизнь, Рассел Одом с готовностью признался в изнасиловании, но отрицал причастность к убийству.
В показаниях, данных полиции, Клей Лоусон заявил, что не вступал с жертвой в половой контакт: «Девку я не насиловал. Я только хотел ее уничтожить». Это сказал человек, который потом жевал мел на судебном заседании.
Их осудили по отдельности. Одом получил пожизненное и еще сорок лет за изнасилование, незаконное владение оружием и причастность к похищению и убийству. По статье «убийство, совершенное с особой жестокостью» Лоусона приговорили к смертной казни на электрическом стуле; приговор приведен в исполнение 18 мая 1976 года.
Как и случай Биттакера и Норриса, их история характеризуется проявлениями смешанного поведения — и, следовательно, поведенческими уликами, — поскольку в убийстве принимали участие две разные личности. Телесные травмы — признак неорганизованного типа личности, тогда как следы семени в вагинальном отверстии жертвы указывают на организованную личность. Дело Одома и Лоусона также входило в программу в Ку-антико. Я как раз думал о нем, когда мне позвонил Джон Ридер, шеф полиции округа Логан, штат Пенсильвания, и по совместительству выпускник Национальной академии. Тогда я только начинал свою карьеру профайлера. Он связался со мной через спецагента резидентуры в Джонстауне Дейла Фрая и сообщил, что им с прокурором округа Блэр Оливером Э. Мэттасом-младшим нужна помощь. Речь шла об изнасиловании, нанесении тяжких телесных повреждений и убийстве девушки по имени Бетти Джейн Шейд.
И вот какие факты по делу мне сообщили.
Около года назад, 29 мая 1979-го, двадцатидвухлетняя Шейд возвращалась домой с работы няней. На часах — примерно 22:15. Спустя четыре дня на незаконной свалке на горе Вопсонок, что близ Алтуны, на ее ужасно изуродованное, но хорошо сохранившееся тело наткнулся мужчина, прогуливавшийся неподалеку. Отрезанные длинные светлые волосы жертвы болтались на дереве. Судмедэксперт округа Чарльз Берки сообщил в местную газету, что это «самая чудовищная смерть, которую он когда-либо видел». У Бетти Джейн Шейд обнаружили множественные колотые раны, следы изнасилования, раздробленную челюсть и массивный отек глаз. Смерть была вызвана мощным ударом по голове. Когда девушка скончалась, убийца исколол ее ножом, отрезал обе груди и рассек область от вагинального отверстия до прямой кишки.
Частично непереваренные остатки пищи в желудке свидетельствовали о том, что Бетти убили вскоре после похищения. Однако тело слишком хорошо сохранилось для трупа, пролежавшего на свалке четыре дня. Типичных признаков — укусов животных, полчища личинок внутри — не наблюдалось. Кроме того, полиция параллельно занималась вопросом нелегальной свалки в районе горы, так что, окажись тело там сразу после убийства, его бы непременно нашли.
Изучив материалы шефа Ридера, я разработал психологический портрет и описал его на весьма продолжительной телеконференции. Во время беседы я старался рассказать полиции о принципах профайлинга и о тех вещах, на которые мы обычно обращаем внимание. По моему мнению, искать следовало белого мужчину от семнадцати до двадцати пяти лет. Впрочем, я тут же оговорился, что если он живет где-то в трущобах у черта на куличках, то может оказаться и старше, коль скоро в таком случае он будет отставать в социальном развитии. Худой, жилистый, одиночка, в школе не блистал, скрытен, возможно, увлекается порнографией. Ну и конечно же, классическое детство: поломанная, неполноценная семья без отца и с властной матерью, склонной к гиперопеке. Возможно, она внушила ему мысль, что все женщины, кроме нее, плохие. Неспособный выстраивать нормальные отношения субъект постарается избегать женщин: ему ведь потребовалось быстро вырубить жертву и лишить ее контроля над ситуацией.
Он также очень хорошо ее знал, поскольку нанес ей тяжелую травму лица. Кипя от злобы, он стремился обезличить объект насилия, уродуя лицо, грудь и гениталии. А вот отрезанные волосы указывают на кое-что другое. С одной стороны, действие тоже укладывается в попытку обезличить девушку, а с другой — по результатам анализа жертвы я узнал, что Шейд, опрятная и педантичная барышня, очень гордилась своими ухоженными и здоровыми волосами. Потому, отрезав их, убийца тем самым стремился ее оскорбить и унизить. Это еще один повод считать, что жертва с убийцей были хорошо знакомы. Однако признаков садизма и пыток до смерти, как в случае с Биттакером и Норрисом, мы не обнаружили. Субъект получал сексуальное удовлетворение не от причинения боли и страданий.
