Она обернулась – Ларс уже обогнул вэн и показался позади нее, держа свой короткий пистолет на уровне пояса и направив ей в живот.
У нее перехватило дыхание. Снова окружена.
– Я не знаю… я не могу поверить в это. – Эшли шагал взад-вперед, взрывая пальцами прическу, и Дарби заметила, что его линия волос была такой же высокой, как у младшего брата. Он просто отрастил себе челку, чтобы прикрыть залысины.
Дарби почувствовала мрачное удовлетворение. Ей понравилось это. При всем самодовольстве и позерстве Эшли сегодня вечером она тем не менее смогла нарушить их чертов план. Маленькая Птичка Джей была на свободе.
Эшли пнул «Астро» в борт, сделав вмятину в металле.
– Твою мать, я не верю в это…
Ларс напрягся сзади.
Но Дарби не могла удержаться. Слишком много адреналина кипело в ее венах. Две минуты назал он душил ее полиэтиленовым пакетом, и она все еще была в ярости из-за этого, все еще переполнялась безрассудной энергией.
– Привет, Эшли. Я, конечно, не эксперт по похищению детей, но мне кажется, оно считается успешным только при наличии ребенка.
Он повернулся к ней лицом.
Она пожала плечами:
– Просто мое мнение дилетанта.
– Ты… – Ларс поднял пистолет. – Тебе пора прекратить…
– А тебе пора пожевать освежающей мяты. – Дарби оглянулась на Эшли, ее слова звенели, как натянутый шпагат, и попадали в больное место. – Ты уверен насчет своей маленькой речи? «Беспомощные люди просто должны позволить монстрам делать свое дело»? Потому что я думаю, что все же немножко повлияла на сюжет, ублюдок.
Эшли кинулся к ней.
Она вздрогнула – «О Боже, вот оно, я пропала», – и Эшли взмахнул камнем в носке, занося его для мозгодробительного удара, но в последний момент отшагнул в сторону от нее и швырнул камень.
Дарби открыла глаза.
Он целился в уличный фонарь. В двух сотнях футов от них. После нескольких секунд полета камень ударился в опору и отскочил от металла с мелодичным звоном. Прокатилось двойное эхо.
Большинство подающих из Национальной футбольной лиги не смогли бы повторить такое.
Ларс прошептал:
– Волшебство…
«Я волшебник, Ларс, о мой брат».
Они будут играть с ней всю ночь, подумала Дарби. Манипулировать ею. Притворяться обычными путешественниками, болтать в комнате, открыто лгать и кидать тупые маленькие намеки, и изучать, как она реагирует. Словно крыса в их лабиринте.
«Ты можешь разрезать девушку пополам?»
«Я могу, но только ты возьмешь золотой приз, если она после этого выживет».
В комнате, наполненной тревожным смехом, опять звенящим внутри ее головы, как металлическое микрофонное эхо.
Ее мигрень вернулась.
Эшли вытер рот от слюны и повернулся к Дарби, пар его дыхания клубился в морозном воздухе.
– До тебя еще не дошло, Дарбс. Это ничего. До тебя дойдет.
«Что дойдет?»
Эти слова вызвали у нее болезненный озноб. Ее повышенный адреналин, ее безумно-тупое бесстрашие – всё это ускользало, угасало, как легкое опьянение. Словно после пары бокалов пива – весело, пока они действуют, но проходит к десерту.
Ларс заглянул внутрь вэна.
– Как давно она сбежала?
Эшли снова ходил взад-вперед. Думал.
Его молчание приводило Дарби в беспокойство. Как любой хороший шоумэн, Эшли умел скрывать свои намерения, только излучая жестокость, когда он этого хотел. Его младший брат по-прежнему послушно держал ее под дулом пистолета, не позволяя стволу коснуться ее спины. Не приближая оружие на расстояние захвата.
Ларс снова спросил:
– Как давно она сбежала?
И снова Эшли не ответил.
Он остановился, уперев руки в бедра, изучая отпечатки ног Джей на снегу. Они вели на север. Прочь от стоянки. Поднимаясь по пологому склону, мимо эстакады, вдоль выезда на шоссе. По направлению к Седьмой государственной дороге.
Его слова кипели у нее в голове. «До тебя еще не дошло, Дарбс. До тебя дойдет».
Она прикидывала, судя по слою накопившегося снега на верхушке открытой двери вэна, что Джей вырвалась и убежала примерно двадцать минут назад. До нападения в туалете, по крайней мере. Следы девочки уже становились незаметными, присыпанные свежими снежинками.
– Что это? – спросил Ларс.
Эшли присел, чтобы поднять что-то вроде сморщенной черной змеиной кожи. Но Дарби узнала это – изоляционная лента, которой они перематывали рот Джей. Она избавилась от нее здесь, когда бежала.
Умудренная горьким опытом, Джей держалась подальше от гостевого центра, потому что знала – Эшли и Ларс были внутри. Так что она направилась на шоссе, вероятно, в надежде остановить проезжую машину и вызвать полицию – вот только эта бедная девочка не знала, где находится. Она не знала, что они далеко от окраин Джипсума и далеко вообще от чего-либо примечательного, высоко в горах. Она не знала, что отсюда вверх шесть миль до перевала и десять миль вниз до заправочной станции; что этот суровый климат, этот пронизывающий ветер могли с тем же успехом принадлежать Антарктиде.
Джей была обеспеченным городским ребенком из Сан-Диего – земли юкковых пальм, сандалий и мягких зим с плюсовой температурой.
Дарби прочесывала свою память, дрожа сейчас, будто с похмелья – во что была одета Джей, сидя в конуре? Тонкая куртка. Красная футболка с шаром-покемоном. Легкие штаны. Нет перчаток. Нет никакой защиты от холода и ветра.
Наконец, во вспышке ужаса, до нее «дошло».
Дошло и до Ларса:
– Она там замерзнет до смерти.
– Мы пойдем по ее следам, – сказал Эшли.
– Но она может быть уже в миле вниз по дороге.
– Мы будем звать ее.
– Она не подойдет на наши голоса.
– Ты прав. – Эшли кивнул на Дарби. – Но на ее голос – подойдет.
Теперь оба брата смотрели на нее.
На мгновение ветер стих, и парковка погрузилась в тишину. Только мягкий шепот снежинок, приземляющихся вокруг них. Теперь Дарби понимала, почему Эшли до сих пор ее не убил.
– Ну что ж, нам пора идти. – Эшли пожал плечами. – Я думаю, что это делает нас одной командой, а? Никто из нас не хочет мороженых крылышек Птички Джей?
Шутит. Для него во всем была шутка.
Дарби ничего не сказала.
Он щелкнул карманным фонариком, подсвечивая следы девочки сине-белым светодиодным лучом. Снежинки вспыхивали, как искры. Потом он перевел ослепительно яркий свет на ее лицо.
– Начинай кричать ее имя.
Дарби уставилась под ноги, чувствуя вкус желудочной кислоты в горле. Тошнотворный, скользкий тип изжоги, сопровождающий ужасные мысли.
