– Вон там!
Теперь она съезжала, скользя на спине. Пихтовые стволы мелькали мимо. Справа, слева, справа. Не останавливаться ни на секунду. Склон продолжал снижаться, и она тоже, скользя через сугробы, ускоряясь до опасной скорости. Дарби раскинула руки, пытаясь затормозить себя, но тут же ударилась о следующую каменную полку. Еще один удар выбил воздух из груди, отбросив ее в сторону, будто тряпичную куклу.
Верх и низ потеряли всякий смысл. Ее мир стал жестоким барабаном стиральной машины, вращающимся словно бесконечный, грохочущий калейдоскоп.
А потом всё закончилось.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она уже перестала катиться.
Дарби приземлилась, распластавшись на спине. Ее барабанные перепонки звенели, дюжина новых синяков пульсировала болью на теле. Время казалось замедленным. На какой-то смутный момент она почти отключилась.
Слева от нее странно дрогнула елка, уронив охапку снега и присыпав ее кусочками коры.
Затем Дарби услышала эхо с горы – будто щелчок кнута – и поняла точно, что происходит. Пошатываясь, она поднялась и побежала опять.
Эшли моргнул от вспышки выстрела и прицелился для второго, но потерял ее среди сучьев и россыпей валунов. Слишком много деревьев.
Он опустил пистолет. Дымок курился в воздухе.
– Ты попал в нее? – спросил Ларс.
– Я так не думаю.
– Она… она уходит.
– Все нормально. – Он шел по ее следам, осторожно спускаясь, находя опорные точки на заснеженных камнях. – Мы поймаем ее внизу.
– Что, если она вернется внутрь и скажет Эду…
– Она побежала не туда. – Эшли указал на спуск пистолетом. – Видишь? Тупая сучка идет на север. Глубже в лес.
– О…
– А стоянка с обратной стороны. С юга.
– Понял.
– Пошли, братишка. – Эшли засунул пистолет в карман куртки и расставил обе руки в стороны для баланса, пробираясь по скользким камням.
Он нашел свой светодиодный фонарик прямо на снегу, там, где Дарби его уронила.
Когда он поднимал его, то заметил вдалеке нечто неуместное здесь. Белую тень Пика Меланьи. Этот восточный ориентир был, как всегда, скрыт в низких облаках, но отчего-то виднелся с левой стороны. Не с правой.
А это значило, что юг на самом деле был…
– Ох. – Внезапно Эшли понял. – О, эта сучка…
– Что?
– Она… она водила нас по кругу. Там, наверху. Она сейчас бежит к парковке.
Теперь Дарби уже могла видеть стоянку.
Словно костер в темноте, приближающийся с каждым наполненным болью шагом. Теплое янтарное свечение одинокого окна гостевого центра, припаркованные машины, флагшток и заметенные Кошмарные Дети.
В лесу позади нее завывал Эшли:
– Даааарби!..
Без выражения, без эмоций – просто ее имя, пронзительно и монотонно исходящее из черноты. Ее кровь стыла от этого.
Она выиграла себе немного времени. Не совсем десятиминутное преимущество, но достаточное, чтобы украсть у братьев «Астро», в двери которого все еще торчали ключи, и попытаться убежать. Шансы пятьдесят на пятьдесят, что она сможет сделать это с засыпанной парковки, но, черт побери, это лучшие шансы, чем у ее собственной «Хонды», и, вероятно, лучшие шансы, которые выпали ей за всю ночь.
Дарби думала о бедной маленькой Джей, когда бежала, и это ударяло ее снова и снова, как сокрушительная волна; стая страшных мыслей мчалась за ней, кусая ее злыми зубами.
«Зачем я в это ввязалась?»
Она не могла думать об этом.
«Это моя вина».
Не сейчас.
«О Боже, я убила ребенка сегодня…»
Она приближалась к парковке, миновав зеленую вывеску, когда Эшли снова закричал из-за деревьев позади, теперь уже ближе к ней, с уродскими подростковыми интонациями:
– Мы идем тебя лови-ить!
До «Астро» сейчас оставалось футов пятьдесят. Снег на парковке был не таким глубоким, и это придало ей энергии – Дарби припустилась быстрым, легким спринтом. Она пробежала тот непонятный засыпанный предмет, скрытый под снегом, – то, что изначально считала машиной Эшли. С нового ракурса она разглядела обнаженный металл.
Вертикальные полосы ржавчины. Белый трафаретный рисунок.
Под снежным покровом была не припаркованная машина. Это была… помойка.
«Я должна была догадаться. Я должна была взглянуть поближе…»
Она продолжала бежать, считая шаги, воздух жалил ее горло, ее икры горели, суставы болели. Фургон похитителей приближался.
Дарби желала бы никогда не останавливаться на этой дурацкой стоянке. Она желала бы никогда не покидать свой родной город ради колледжа полтора года назад. «Почему я не могу быть, как моя сестра Дэвон?» Которая совершенно счастлива, работая официанткой в кондитерской в Прово? Которая пылесосит мамин дом каждое утро по воскресеньям? У которой на плече татуировка «Сделано в Китае»? «Почему бы мне не любить всё это? Почему я всегда вычеркиваю сама себя и отталкиваю людей? Почему я здесь, за много миль от дома, бегу, спасая свою жизнь, по замерзшей парковке в Колорадо, в то время как мама в больнице с раком поджелудочной железы…»
До «Астро» теперь оставалось тридцать футов.
Двадцать.
Десять.
– И когда мы поймаем тебя, маленькая сучка, я заставлю тебя умолять об этом полиэтиленовом пакете!
Дарби ударилась ладонями о водительскую дверь «Астро». Снег соскользнул с обледеневшего стекла. Связка ключей по-прежнему болталась в замке, где она и оставила их. Дарби открыла дверь и взглянула на здание Ванапани. Она может повернуть ключ в зажигании, прямо сейчас, и попытаться сбежать. И, возможно, у нее получится. Может, и нет. Но это станет смертным приговором для Эда и Сэнди.
Думая о побеге, она знала, что у братьев тогда не будет другого выбора, кроме убийства их обоих ради ключей от грузовика Сэнди, чтобы преследовать Дарби и убить ее на шоссе.
«Нет, я не могу оставить Эда и Сэнди.
Я не могу убить кого-то еще сегодня ночью».
Она стояла там в нерешительности, схватившись за дверь фургона для равновесия. Ее колени обмякли; она едва не свалилась внутрь от слабости. Зажигание было прямо здесь, достаточно близко, чтобы дотронуться. Руль был липким, обмотанным кусками изоленты. Хрустящее море мусора от фастфуда на полу. Пластмассовая модель самолета Ларса. Внутри фургона все еще тепло и влажно, словно туда надышал великан, обивка по-прежнему пахла старым потом, собачьими одеялами, мочой и рвотой мертвой девочки.
Зажигание было рядом.
Нет. Снег слишком глубокий. Дарби видела шоссе своими собственными глазами. Седьмая государственная дорога была засыпана до неузнаваемости, вся безнадежно заметена. С полным приводом или без, «Астро» застрянет за секунды, на выезде, станет для нее ловушкой, и тогда братья догонят ее и застрелят через окно.
