«Хорошо, Дарби. Ты потеряла свою маму. Я потерял своего братишку».
В этом была опьяняющая симметрия их сегодняшних страданий. Две раненые души, соединенные общей саднящей болью, каждый шатается от потери, у каждого поврежденные руки нуждаются в лечении…
«Это наш танец, ты и я».
Эшли все еще чувствовал вкус ее губ, с тех пор, когда поцеловал в туалете. Он никогда этого не забудет. Сладкая кислинка «Ред Булла», кофе и бактерии на ее зубах.
Смирись с этим, по-настоящему хорошенькая девушка с плохим дыханием.
«Мы как кошки на часах.
Я Гарфилд. Ты моя Эрлин.
И держись крепче, потому что это наш головокружительный, темный вальс».
Эшли сконцентрировался, собрался с мыслями, его нервы дрожали, как струны:
– Хорошо, Дарбс. Ты хочешь сражаться? Я дам тебе бой. Я войду сюда, тем или иным путем, и выдам красную карточку вам обеим, и кстати, сучка…
Он перевел дыхание.
– Я считал выстрелы. Я знаю, что у тебя пустой пистолет.
«45 AUTO FEDERAL», гласила выбитая надпись на золотом ободке. Дарби носила патрон в кармане всю ночь, с тех пор, как Джей передала его ей.
Теперь он был в ее руке, перекатываясь на дрожащей ладони.
Она вставила его в патронник черного пистолета Ларса, одной рукой, и затвор клацнул, сдвигаясь вперед под действием подающей пружины.
Джей смотрела на нее.
Пистолет был заряжен. Курок взведен. Он готов к выстрелу сейчас. Дарби не знала, почему она в этом уверена, просто так было. Оружие интуитивно. Она чувствовала это.
– Ла-арс! – выл Эшли за дверью. – Братишка, если ты все еще живой там, пожалуйста, пожалуйста, просто убей ее…
Дарби скользнула по мокрому полу к Джей и сжала ее в крепких объятиях.
– Всё почти сделано, – сказала она. – Ночь почти закончилась.
«Один брат уложен, один на ногах».
Джей побледнела, глядя с ужасом:
– Твоя рука…
– Я знаю.
– Твой палец…
– Всё нормально.
Дарби еще не смотрела на свою правую руку. Она этого очень боялась.
Она сделала это сейчас – на долю секунды – и сразу отвела глаза прочь, всхлипнув.
«О Боже».
Она осмелилась снова взглянуть на повреждения, ее зрение затуманивалось от слез. Большой, указательный и средний пальцы были в порядке. Но безымянный ободран и лишен кожи. Ноготь сломался, почти оторванный, и торчал перпендикулярно, как приклеившийся кусок чипса. А ее мизинец исчез. Весь, начиная с первого сустава. Пропал, отсутствовал, отсечен, больше не являлся частью тела Дарби Торн. Был по-прежнему внутри дверной петли с другой стороны комнаты, раздавленный и неузнаваемый.
«О, Боже, Боже, Боже…»
Странно, но сам процесс вырывания руки из петли не причинил особой боли. Дарби освободилась двумя резкими поворотами по часовой стрелке. Просто некий дискомфорт, притупленный адреналином. Однако она быстро теряла кровь теперь, струящуюся непрерывным ручейком, тепло бегущим по запястью и рисующим кляксы на полу.
Дарби прикрыла руку другой рукой. Она больше не могла на это смотреть.
Как там сказал Эд несколько часов назад: «Когда вы сталкиваетесь за обедом лицом к лицу с Костлявой, что такое несколько маленьких костей и сухожилий?»
И еще полузабытые голоса, искривленные и скрипучие, кружились в ее голове тошнотворными водоворотами:
«Ты можешь разрезать девушку пополам?»
«Я волшебник, Ларс, о мой брат».
«Мой бутерброд всегда падает маслом вверх, можно сказать».
Чувствуя головокружение, Дарби проверила аптечку на полу, оставляя липкие красные отпечатки рук, натыкаясь на шприцы и коробочки лейкопластыря. Она искала плотную марлю – но та пропала. Сэнди использовала ее всю.
– Тебе могут?.. – Джей колебалась.
– Могут что?
– Ты знаешь… пришить палец?
– Да. Конечно, могут, – сказала Дарби, пытаясь казаться спокойной. Ей было интересно, сколько крови она уже потеряла и сколько еще может себе позволить.
Она осталась без медицинской марли, но рядом с отбеливателем нашла кое-что получше – рулон широкой изоленты Ларса. Дарби оттянула ее зубами и обмотала вокруг своей правой руки. Забинтовала все пальцы вместе одним общим блоком, оставив большой палец свободным.
Это помогло справиться с кровотечением. Однако ей придется стрелять из «беретты» левой рукой. Она никогда не стреляла из пистолета раньше и была правшой. Она надеялась, что все же сможет попасть в цель. У нее имелась только одна пуля.
Джей продолжала смотреть на травму с болезненным трепетом, и Дарби заметила, что она ужасно побледнела. До серости, словно утопленница, вытащенная из воды.
– Что, если… что, если они не смогут найти твой палец в двери? Потому что он слишком размазался?
– Он снова вырастет, – сказала Дарби, отгрызая последний кусок изоленты.
– Правда?
– Ага.
– Я не знала, что пальцы могут отрастать снова.
– Но они это делают. Иногда. – Дарби коснулась лба Джей. Способ, который использовала ее мать, чтобы почувствовать, нет ли жара. Кожа девочки была холодной. Липкой, как свечной воск.
Дарби попыталась вспомнить – какие симптомы описывал Эд? Низкий сахар в крови. Тошнота. Слабость. Приступ, кома, смерть. Фрагменты его фраз приходили на ум запоздалым эхом:
«Мы должны доставить ее в больницу. Это всё, что мы можем…»
– Дааааарби! – Входная дверь затряслась в раме и лязгнул засов. – Мы закончим то, что мы начали!
– Он… – Джей съежилась. – Он так злится на нас…
– Это хорошо. – Дарби перебежала к стене и подняла пистолет левой рукой, целясь в дверь.
– Не промахнись.
– Ладно.
– Обещаешь, что не промахнешься?
Пистолет покачивался в руке Дарби.
– Обещаю.
Один патрон в стволе. Словно беспощадная богиня судьбы, она носила его в кармане всю ночь, и теперь пришло время использовать его.
Дверь загремела неистовым громовым раскатом, когда Эшли ударил в нее снова.
Дарби вздрогнула, ее палец нетерпеливо сжимался вокруг спускового крючка. Ей хотелось выстрелить прямо сейчас, через дверь, но она знала, что это будет рискованно. Она знала, где он стоит, и, примерно, как высоко, но не могла рассчитывать на то, что пуля пробьет дверь с достаточной энергией, чтобы убить его. Она не могла упустить свой единственный шанс.
Ей придется немного подождать. Подождать, пока Эшли Гарвер не выбьет дверь и не шагнет к ним в комнату, в упор, глаза в глаза, на расстояние, с которого она не промахнется…
