Существуют разные теории, объясняющие, почему с возрастом годы летят быстрее. Наиболее популярная – она же и наиболее очевидная. По мере того как ты становишься старше, каждый год составляет все меньший процент твой жизни. Если тебе десять лет, то год – это десять процентов. А если пятьдесят, то год – два процента. Но она прочла теорию, которая опровергала это объяснение. Эта теория утверждает, что время летит быстрее, когда мы живем по заведенной рутине, когда не узнаём ничего нового, а наш образ жизни утвердился раз и навсегда. Чтобы замедлить бег времени, нужно в первую очередь получать новые впечатления. Можно отшутиться, сказав, что неделя отпуска пролетела стремительно, но если остановиться и подумать, то на самом деле эта неделя длилась гораздо дольше, чем рабочая, когда ты тащил на себе груз повседневности. Ты жалуешься на то, что отпуск закончился слишком быстро, потому что тебе нравилось жить, а не потому, что тебе казалось, будто время мчится стрелой. Если хочешь замедлить время, то, согласно теории, сделай что-нибудь новое – и день станет длиннее. Путешествуй по экзотическим местам. Поступи на курсы.
В некотором смысле такой и была ее жизнь.
До Рекса. До новой стрельбы. До Хэнка.
Она в окно видит страдание на лице Напа. Она смотрит на него впервые за пятнадцать лет. Самое большое «что, если» в ее жизни. Дорога, по которой она не пошла. Она позволяет разгуляться эмоциям. Не подавляет их.
В какой-то момент она даже выходит из тени.
Она стоит в свете уличного фонаря на парковке на виду у всех, не двигается, отдается на волю судьбы: у Напа есть шанс повернуться, посмотреть в окно, увидеть ее, и тогда…
Она дает ему десять секунд. Ничего. Она дает ему еще десять.
Но Нап так и не поворачивается.
Маура отходит в тень и исчезает в ночи.
Глава двадцать третья
– У нас с Дайаной были свои планы, – начинает Элли.
В зале еще два стола, за которыми сидят клиенты, и они по другую сторону бара. Я изо всех сил стараюсь не забегать вперед, выслушивать, прежде чем делать заключения, сначала получить информацию, потом ее обработать.
– Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что мы, вероятно, выглядели как дурочки-близняшки. Я была президентом школьного совета. Дайана – вице-президентом. Мы были двумя капитанами футбольной команды. Наши родители тесно дружили. Они вчетвером ходили обедать. – Элли смотрит на меня. – Оги часто встречается с женщинами?
– Не очень.
– Ты говорил, что он недавно ездил на юг с подругой.
– Ее зовут Ивонна. Они были на Хилтон-Хед.
– Это в Джорджии?
– Это остров у побережья Южной Каролины.
– И как оно прошло? – спрашивает Элли.
Как там Оги сказал?
– Не думаю, что из этого что-нибудь получится.
– Жаль.
Я молчу.
– Ему нужен кто-нибудь. Дайана не хотела бы, чтобы ее отец жил вот так – один.
Я ловлю взгляд Банни, но та отворачивается, давая нам возможность общаться. Кто-то включил старую музыкальную шкатулку. Группа «Tears for Fears»
[29] напоминает нам в песне, что «все хотят править миром».
– Ты сказала, что видела Мауру перед смертью Лео и Дайаны, – пытаюсь я вернуть нас к делу.
– Как раз к этому я и перехожу.
Я жду.
– Значит, мы вдвоем с Дайаной в школьной библиотеке. Ты, вероятно, этого не помнишь – да и с какой стати тебе помнить? – но через неделю предполагался большой осенний бал. Дайана была главой планового комитета. Я была ее заместителем.
Она права – я не помню. Ежегодный осенний бал. Маура не захотела бы пойти. А мне он был безразличен.
– Я неправильно рассказываю?
– Ничего.
– Так вот, бал был очень важен для Дайаны. Она над ним работала больше месяца. Никак не могла остановить свой выбор между двумя темами. Одна тема – «Винтажная дорожка», а другая – «Однажды в сборнике сказок». И тогда Дайана предложила использовать обе. – На лице Элли появляется нездешнее выражение, на губах играет улыбка. – Я была категорически против. Сказала Дайане, что нам придется выбрать только одну тему, иначе начнется анархия. Я тогда была глупым, смешным маленьким перфекционистом, разговор с моей лучшей подругой о том, какую тему выбрать, и был последним.
Элли замолкает. Я даю ей время прийти в себя.
– И вот мы с ней спорим, все горячее, и тут входит Маура и начинает болтать с Дайаной. Идея использовать две темы вызывала у меня неприятие, поэтому первую часть я слушала не очень внимательно. Но Маура хотела, чтобы Дайана пошла с ней куда-то тем вечером. Дайана ответила «нет», она уже этим типа наелась.
– Чем «этим»? – спрашиваю я.
– Она не сказала. Но потом Дайана проговорилась, и мы обе слышали… – Элли замолкает и смотрит на меня.
– Что именно? – спешу уточнить я.
– Она сказала, что наелась всей их группой.
– И под «группой» она имела в виду…
– Слушай, мне было тогда не до этого. Я думала только о том, как человеку может прийти в голову использовать две темы для одного танца и как можно приплести «Винтажную дорожку», которая мне нравилась, с карнавальными играми, арахисом и попкорном, к теме «Однажды в сборнике сказок», которую я даже не понимала. Да что это вообще, черт возьми, значит? Но теперь… после того, что мы видели в выпускном альбоме… Думаю, Дайана могла говорить о Конспиративном клубе. Не знаю. Но это не та часть, которая тебе не понравится.
– И какая же часть мне не понравится?
– То, что Дайана сказала потом.
– И что же она сказала?
– Дайана хотела подождать еще две недели после осеннего бала, ведь она была председателем планового комитета. Она заявила, что устала от твоего брата и его друзей, и взяла с нас клятву молчать о том, что она собирается порвать с Лео.
– Вранье! – взвиваюсь я.
Теперь очередь Элли хранить молчание.
– У Дайаны и Лео были крепкие отношения, – говорю я. – Да, они еще только в школе учились, но…
– Он изменился, Нап.
Я качаю головой.
– У Лео характер изменился в худшую сторону. Так сказала Дайана. Он огрызался на нее. Слушай, многие ребята в последний год экспериментировали – всякие вечеринки, разная ерунда…
– Да, и Лео всем этим занимался. И с Лео все было в порядке.
– Нет, Нап. Никакого порядка с ним не было.
– Мы жили в одной комнате. Я все о нем знал.
