– А больше и не надо, – голос государя был спокоен, но стало заметно, что он занервничал, начав шарить по карману в поисках пачки папирос.
Все потупились, хмурясь, не смея высказаться или теряясь в предложениях, не зная, что же лучше предложить.
Наконец Авелан решился:
– Вы всё ещё верите, что они хотят сбежать в Америку? Мне, поверьте, тоже этот их особый статус как бельмо на глазу! Впору бы принять ледокол в казну. Раздать уж, наконец, экипажу обещанные чины. Тогда они, согласно присяге, не посмеют не подчиниться.
– Вы же знаете – господин Черто́в непрозрачно намекал на желание иметь независимость, – упрямо держался монарх, – и даже обоснование нашёл этому, как он считает – вполне веское.
Наконец папироса была извлечена, закуривая, самодержец повернулся ко всем спиной, словно инстинктивно желая прикрыть свои мысли, кляня себя за вечную манеру входить в положение оппонента: «Честно говоря, резон в том некоторый есть. Приняв присягу и подданство, они окажутся в подчинении любого вышестоящего. А взять того же дядюшку великого князя Алексея Александровича – ведь случись что, вполне и заявится со своим начальственным самомнением, как броненосец, пробивая все кордоны охраны, наплевав на ограничения. И подикось наломает дров. Но, так или иначе, нам ни в коем случае нельзя ошибиться. „Рюрик“? Что ж, быть посему».
Берингово море
Шторм отгремел вчера. Выдохся за ночь. Сопровождавший его ливень выхлестал утомлённые корабли шальными каплями, смыв последние следы недавней бункеровки.
Этот шторм надул всё тот же, затёртый на слух ветер – норд-ост, и, отбесновавшись накоротке, местами подморозив, умчал дальше рвать барашки волн, оставив после себя тяжело вздыхающий покатыми валами океан.
За ночь (а темнота и хмарь сумерек не отпускала часов одиннадцать) эскадра прошла 150 миль. Не беря в учёт крейсер «Рион», убежавший вслед за ледоколом и теперь околачивающийся в авангарде недалеко от мыса Наварин – юго-восточный выступ Чукотского полуострова. А это почитай на сто миль вперёд.
Наверное, к чьему-то удивлению, но японское судно на радаре так и не появилось. Хотя ещё вчера вечером ловили его шифрованный искровой сигнал.
Это наводило на мысль-догадку, что «японец» что-то заподозрил – не вышедшие на обязательную связь дозорные корабли (и ладно бы один, а то оба) это неспроста.
– А что? – не особо утруждался догадками Шпаковский, обсуждая с капитаном вероятности. – Вчера «Мару» отстучался на очередном сеансе связи, «квитанции» не получил и, недолго думая, рванул на всех восемнадцати пара́х дёру давать.
– Рожественский не особо надеется на хитрые комбинации с «Ослябей»-одиночкой, но эффект неожиданности от ввода всех трёх броненосцев в бой не исключает.
И переживает, что «Мару» что-то вынюхал и понёс информацию куда надо. То есть до ближайшего телеграфа, с посланием самому То́го-сан. «Смоленск» при желании…
– Его уже в «Рион» поименовали.
– Ага. Так вот, «Рион» при надобности убёгшего нагонит, тем более что япоша вряд ли долго сможет держать максимальный ход. А вот нам эта гонка ни к чему.
– Ну и на хрен! Пустим беспилотник, благо и погода проясняется. Даже визуалку поимеем. Разве нет?
Крылатого разведчика выпустили. Сначала по курсу на 150 километров. Потом вытолкнули в небо второго, расширяя зону поиска, так как предположили, что «японец» мог и вовсе направиться к американским берегам. Там тоже есть телеграф.
Тщетно.
Ни души́, ни засветки на радаре, ни «искры» шальной в диапазонах.
Ни дыма, ни шлюпки, ни круга спасательного.
Никого.
Часы медленно позли к полудню.
К авангардному «Риону» подтянулся «Ослябя» – наблюдали, как броненосец на 15 узлах продымил на левом траверзе. Теперь «Ямал» находился между основным отрядом и парой быстроходных «гончих».
Если уж не удастся отыскать «Маншю-Мару», то впереди могут вполне повстречаться китобои, в том числе и не совсем желательные американские. Этих однозначно следовало отгонять от эскадры.
Да и вообще всех.
Когда в «ходовую» заявился оператор беспилотника с неизменным планшетником под мышкой, вахтенный сразу понял, что тот опять что-то нарыл. Капитану подняться по трапу на вызов – два шага.
– А-а-а! Вестник запоздалых сенсаций! Чего ещё откопал?
– Запоздалых, но ещё не поздних, Андрей Анатольевич, – инженер привычным движением поправил сползающие на нос очки, – я опять пересматривал видеофайлы. Поняли уже, да? Особо обращая внимание на боковые проекции.
– Ну-ну!
– Нашёл я его, по-моему. Пароход этот. Там туман ещё стоял, мачты я разглядел точно. Но вы глазом моряка оцените.
– А ну-ка, давай!
Экран вспыхнул быстро из «ожидания», склонились, разглядывая.
– Да, – подтвердил Черто́в, – это пароход. «Маншю», не «Маншю», не знаю. Погоди-ка. Сейчас.
Соединился с помощником по телефону:
– Вадим, а кто у нас любитель по РЯВ? Узнай, у него есть данные на этот пароход – бывшая «Маньчжурия»? И фото…
И за полминуты обрисовал ситуацию.
Судно стояло в одной из безымянных на это время бухт южной части Чукотского полуострова.
Спустя четверть часа в «ходовую» запёрся Шпаковский. С ним старший механик АППУ, у которого на ноуте была вся хроника и интересующие фотографии. Растелились на столе, сравнивая.
– Скорей всего оно! – не особо долго примеряясь, заверил «мех». – Однотрубный, две мачты. Они тогда их клепали, конечно, не как «Либерти» в сорок третьем, но очень похоже друг на друга. Ну, а кому тут ещё быть, капитан?
Сверили все координаты: «Ямала», отряда Рожественского, проложили линейки – расстояние до бухты.
– Пока суть да дело – эта посудина уже за кормой концевых миль на сорок. Будет ли Рожественский кого-то посылать на досмотр? Не знаю. Скорее «да». Но по-любому необходимо произвести доразведку. Идите, уважаемый, запускайте свою «птичку».
– Свяжитесь с вертолётным ангаром, – заулыбался своей предусмотрительности инженер, – мой товарищ уже на стрёме. Ждёт только приказа.
– А?! Так действуй.
– Рожественскому говорить? – подался из-за спины Шпаковский, в тоне вопроса уже тая́ возражение.
– Да, конечно, – Черто́в как и не заметил этого подтекста.
– А может, пока не надо?
– С чего бы? – …или делал вид…
– Там же пушки, командир! А экипаж «ботаники-пиджаки» по остаточному принципу! Скоро стемнеет. Если он ещё там, да на ровной воде – подойти морпехами, катером… такой трофей. А?
– А оно нам надо – рисковать? И пушки, если по остаточному принципу – наверняка полное гэ! – Теперь точно было видно, что капитан лишь подыгрывает, устроив небольшие смешливые гляделки с помощником. – Ладно! «Звонок» адмиралу пока отложим. Пушки могут и пригодиться. Сначала посмотрим, что там вообще есть, может, «Мару» уже покинул бухту. И Волкова тогда давай вызывай сюда.
