Хотя для университетских радиостанций он всячески подчеркивал панковскую репутацию группы, Роузи стремился убедить программных директоров коммерческого радио, что Nirvana принадлежит к той редкой категории «альтернативного металла», включавшей в себя группы вроде Jane’s Addiction и Faith No More, недавние альбомы которых звучали в эфирах обоих форматов. Стремясь добиться большой аудитории, группа не возражала против такого жанрового определения от лейбла. При этом Курт с большой осторожностью подходил к интервью на этих радиостанциях, не желая давать их слишком много. Одно дело – когда хеви-металлическое радио берет в ротацию твою музыку, и совсем другое – когда со стороны кажется, что ты к ним подлизываешься.
За пару месяцев до выхода Nevermind Кейтс пошел с Силвой на игру «Доджерс», и мой партнер поставил ему в машине кассету с миксами Энди Уоллеса. «Саунд был большой и мощный, и я понял, что мы, скорее всего, сможем устроить эти песни на KNAC (лос-анджелесскую радио станцию, игравшую хеви-метал), а если нам это удастся, то, может быть, у нас даже будет золотой альбом» (в девяностых это обозначало продажи в 500 000 экземпляров в США).
– Помню, когда Герш поставил Nevermind сотрудникам DGC, он поставил его очень громко, – вспоминает Роузи; Герш хотел, чтобы рекламщики продвигали альбом не только на университетские и инди-роковые радиостанции, но и на станции, где крутят хеви-метал.
Примерно тогда на лейбле стали осознавать, что Nirvana может намного превзойти в успешности Sonic Youth. Кроме коммерческих аспектов этого наблюдения, они также понимали, что альбом Nirvana может стать уникальным средством соединения культур. По большей части фанаты панка враждовали с фанатами металла.
Коммерческая категория, поначалу самая важная для Nirvana, называлась «альтернативный рок» (или, иногда, «современный рок»). Радиостанции вроде лос-анджелесской KROQ избегали хеви-метала и «волосатых» групп как чумы и ставили самые коммерческие песни из тех, что засветились на университетских радио. KROQ удалось собрать немалую аудиторию в Южной Калифорнии для таких групп, как Depeche Mode, The Smiths и The Cure, которые не ставили на мейнстримовых рок-станциях.
Не стоило удивляться, что через день после премьеры на KXLU Smells Like Teen Spirit разошлась по большинству университетских станций, входивших в CMJ, но куда интереснее оказалось то, что песню тут же стали ставить самые популярные коммерческие радиостанции альтернативного рока: сначала WFNX в Бостоне, родном городе Кейтса, а потом сразу KROQ в Лос-Анджелесе и 91X в Сан-Диего. Курт, Крист и Дейв притворялись, что относятся ко всей этой околомузыкальной шумихе с иронией, но в приватных разговорах очень радовались, что их музыка звучит на больших альт-роковых станциях, которые часто слушали и они сами, и их друзья.
На следующей неделе мы с Силвой пришли на маркетинговое собрание в DGC, и Кейтс буквально трясся от возбуждения. Обычно, когда коммерческое радио добавляло новую песню, оно ставило ее один-два раза за вечер, ожидало реакции, а усиленная ротация начиналась лишь через несколько дней. Однако Smells Like Teen Spirit получила, на жаргоне радийщиков, «тяжелый телефон» – это означало, что много народу звонило на радио с просьбой поставить эту песню. Обратная связь оказалась настолько значительной, что песня вошла в мощную ротацию на нескольких важных станциях всего через пару дней. Фаррелл получил сообщения, что в инди-магазинах уже составляют списки заказов альбома, который должен был выйти лишь через несколько недель. В те времена подобные предварительные заказы были невероятно редким явлением, особенно для музыкантов с единственным инди-альбомом за плечами. Поступив на работу в DGC, Кейтс всегда думал, доведется ли ему когда-нибудь поработать с такими же популярными альбомами, как у The Cure или Depeche Mode, и тут вдруг ему достался еще более крутой материал.
Крист с гордостью вспоминает, что рекламы и прочих способов маркетингового давления у Nevermind практически не было.
– Позже, когда Интернет стал популярным, люди начали говорить о разнице между культурой, которую «пропихивали» с помощью маркетинга, и той, которую люди «вытягивали» на себя, обнаруживая самостоятельно. Нас как раз «вытянули».
Через неделю после того, как сингл разослали по радиостанциям, Силве позвонил букинг-агент Sonic Youth Боб Лоутон, который прошлым вечером побывал на концерте Guns N’ Roses в Нью-Йорке. Перед концертом в порталах поставили Smells Like Teen Spirit, и зрители захлопали, едва услышав вступление. Мы просто обалдели. В Нью-Йорке даже не было коммерческой альтернативной радиостанции, но некоторые фанаты, должно быть, услышали песню по WDRE, радиостанции Лонг-Айленда, которая крутила альтернативный рок. Неужели песня за столь короткое время стала настолько популярной, что ей стали аплодировать в подобных ситуациях? Так или иначе, мы вообще даже не думали, что хоть кому-то, кто пришел на Guns N’ Roses, может нравиться Nirvana. Несмотря на все эти многообещающие сигналы, большинство сотрудников Geffen по-прежнему считали Nirvana еще одной «артистической» группой, о которой будут много писать в прессе, но вот продаж особых она не обеспечит. Чтобы исправить ситуацию, команда DGC попросила нас организовать концерт в «Рокси», уважаемом рок-клубе на Сансет-Стрип, прямо напротив офиса звукозаписывающей компании. Они хотели, чтобы руководители Geffen, не имеющие отношения к альтернативе, увидели выступление Nirvana и осознали уникальную мощь группы. Шла середина августа, Nirvana только что сняла клип, и пришли буквально все сотрудники лейбла.
Люди с Geffen, с которыми я говорил десятилетия спустя, вспоминали тот концерт как пик своей карьеры. Вместимость «Рокси» составляла пятьсот человек, и клуб был заполнен до отказа – в основном представителями музыкального бизнеса, хотя нашлось место и фанатам, и нескольким музыкантам. (Роузи вспоминал, как вокалист метал-группы Warrior Souls слэмился под Breed.) Nirvana была на пике формы, слаженной, мощной. После выступления Курт, что было для него характерно, сказал, что концерт, скорее всего, вышел плохим, и сокрушался, что порвал струну на гитаре. Я, как и полагается менеджеру (на этот раз – совершенно искренне), заверил его, что все было замечательно.
Потом мы с несколькими руководителями лейбла отправились на прогулку по бульвару Сансет.
– Мне кажется, словно я только что побывала на The Who в Лондоне в 1964-м! – восторгалась Робин Слоан. Роберт Смит задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Пожалуй, у них действительно будет золотой диск. Для группы было очень важным в день релиза Nevermind приехать в Сиэтл. Роузи просто поразило, как ответственно Nirvana подошла к этому событию.
– В неделю выхода альбома я был в Сиэтле, мы со Сьюзи Теннант сходили на KCMU и KISW. Группа очень по-деловому давала интервью. Они приходили вовремя, отлично шутили.
В день релиза они должны были побывать в сиэтлском музыкальном магазине «Пичиз» и на вечеринке в честь выхода альбома. До этого, желая выйти из рекламного режима, Nirvana отправилась домой к Теннант (дом одновременно служил ей офисом).
– У меня была длинная гостиная. Дома была целая куча дисков Geffen, они их все достали и расставили, словно домино. Дейв и Курт надели мои платья, побежали к дискам и прыгнули на них.
