Началась новая танда: Ди Сарли, любимый оркестр Розы. Она посмотрела на брюнета, и тот слегка кивнул ей, приглашая на танец. Роза встала, немного нервничая, но уже предвкушая удовольствие от предстоящего.
Они встретились на танцполе, он обнял ее крепко, но вместе с тем давая возможность легко двигаться. Роза подчинилась его уверенному ведению. Ей было хорошо – и от Ди Сарли, и от запаха духов парня, и от его руки, обнимающей ее одновременно крепко и бережно.
Закончилось первое танго, но он ее не отпустил. Они постояли какое-то время, застыв в объятии, потом он медленно отстранился и посмотрел Розе в глаза так, что у нее что-то оборвалось внутри. Они протанцевали всю танду молча, ее испанского хватило лишь на то, чтобы ответить ему, как ее зовут, и понять, что его зовут Габриэль.
В коротких перерывах между танго, он предпринял еще несколько попыток завязать разговор, но было шумно, и Роза его не понимала, только улыбалась и переспрашивала: «Que?
[8]» И они продолжали танцевать. Чувственно, так, будто давно танцевали вместе. Их тела понимали друг друга с полужеста, полуритма, полуноты музыкальной фразы.
Закончилась танда, он проводил ее до столика. Роза села и пригубила воду. Ее заметили и тут же пригласили на следующую танду. Она пошла танцевать с немолодым аргентинцем, который напевал ей в ухо вместе с Карлосом Гарделем, сильно потел, зажимал ее спину в тиски и всячески мешал Розе оставаться на оси, сбивая с равновесия. Танец с ним был больше борьбой за то, чтобы удержать баланс и не свалиться на пол.
Краем глаза Роза заметила, что Габриэль не танцует. Он стоял на том же месте, у стойки бара, и смотрел, как танцует она.
Затем Розу пригласил высокий австралиец, приятный внешне и с готовностью улыбающийся на все ее слова; танцевал он сносно и вполне технично исполнял то, что выучил на многочисленных уроках, за которыми он приехал в Буэнос-Айрес.
Габриэль продолжал смотреть на нее, попивая шампанское.
Когда Роза вернулась на место, у нее на столе стоял бокал с весело поднимающимися в нем пузырьками. Она сказала проходящей официантке, что не заказывала шампанское, но та объяснила, что это «любезность сеньора», стоящего у барной стойки. Габриэль поднял свой бокал в воздух, как бы чокаясь с Розой, и следующую танду они снова танцевали вместе.
Потом была еще одна, с трагически-волнующими танго, и он сильнее притягивал ее к себе, проводя иногда пальцами по спине, от чего тело Розы покрывалось мурашками. Они продолжали понимать друг друга в музыке так же быстро и естественно, как и раньше. С Габриэлем у Розы всё получалось – все изящные украшения, которым научил ее Карлос, все повороты.
К трем часам на танцполе стало больше места. Не привыкшие к ночной жизни иностранцы расходились, на паркет вышли те, кто действительно умел танцевать. Уже можно было делать большие скользящие шаги, не боясь при этом ни на кого наступить или столкнуться с другой парой. Но партнер Розы, казалось, не собирался воспользоваться моментом, чтобы блеснуть.
Они закончили танцевать, и он полувопросительно сказал ей: «Пойдем?» – будто и не ожидая ответа. Роза кивнула, даже не спросив, куда. Все казалось ей совершенно естественным и неизбежным. И когда они втиснулись в такси, маленький «фиат», где коленки Розы оказались на уровне головы, он положил руку между ее ног и уверенными движениями начал скользить вверх по бедру.
Его маленькая квартирка была завалена хламом, одеждой, раскиданной по полу, висевшей на стульях, валявшейся на диване. Кровать сомнительной свежести не была застелена. Не давая Розе оглядеться, он уже расстегивал ее юбку, блузку она сняла сама. Все, что произошло потом, было так же естественно, как и то, что происходило с ними на милонге. Химическая реакция двух тел, начавшаяся в танце, набирала обороты, отключая все табу и рациональные доводы, что в какой-то момент вспыхнули в Розиной голове, но быстро были потушены разливающейся в ней влажностью желания.
Проснувшись утром, Роза наспех оделась, плеснула воды в лицо, не отважившись залезть в облупленную ванну серо-желтого цвета, чтобы принять душ, и, стараясь не хлопнуть дверью, вышла из квартиры. Но в аргентинских подъездах нет кнопки, открывающей дверь изнутри, и выйти из дома без ключа нельзя, так что надо было будить спящего Габриэля. Роза вздохнула, однако другого выхода не было. Она вернулась и тронула его за плечо. Парень пробормотал что-то, и стало ясно, что так просто, легкими прикосновениями, его не разбудить.
Наконец ей это удалось. Он открыл глаза и пару минут смотрел на нее без всякого выражения. Затем спросил хриплым голосом:
– Сколько времени?
Она показала ему свои часы, было десять утра.
– Ты чокнутая, – сказал он и повернулся к стенке.
– Мне надо идти. Ну, правда, – почти взмолилась Роза.
Габриэль, похоже, опять заснул. Она его снова потормошила, и он недовольно сел на кровати, понимая, что спать ему уже не дадут. Чтобы продолжить это приятное занятие, придется спуститься и выпустить эту ненормальную американку, которая все равно будет донимать. Он влез в джинсы, валявшиеся на полу, и, ни слова не говоря, спустился с Розой к входной двери. Она выскочила в солнечное утро города, уже закипающего тридцатиградусной жарой, и подняла руку навстречу первому проезжающему такси.
Поведав мне всю эту историю, она разревелась.
– А что, собственно, произошло? – недоумевала я.
– Я сама не могу понять, как это случилось… У меня есть жених в Портленде. Вот уже четыре года. Я никогда не могла представить себя ни с кем другим.
– Ну, ладно, – успокаивала я ее. – Тебе же было хорошо, да? Ты с ним собираешься еще встречаться?
– Я понятия не имею, кто он… он даже не попросил номер моего телефона…
Тут плечи Розы опять угрожающее затряслись, и было непонятно, плачет ли она от жалости к жениху, которому изменила в первый раз, или оттого, что Габриэль даже не попросил телефона.
– Это все танго! Все стало ясно с первого момента, когда он меня обнял… Но я же люблю Стива! Как я могла?! И как я смогу ему это объяснить?
– Ну, наверное, не надо ничего Стиву объяснять, а? Он же никогда не узнает… – пыталась увещевать я.
– Как ты можешь?! – воскликнула она и с таким возмущением посмотрела на меня, как будто это я, а не она, только вчера переспала с незнакомым парнем, даже не вспомнив о своем женихе. – Что же мне теперь делать, что?.. – продолжила причитать она, раскачиваясь всем телом, закрыв лицо руками.
– Послушай, ты же любишь Стива?
– Конечно, – мотнула головой Роза. – Поэтому я должна ему все рассказать.
– А зачем ему делать больно, если ты его любишь?
– Я… Я… мы… не пользовались презервативом. – Тут Роза снова начала реветь. – Я не могу понять, как это все произошло. Что же теперь будет?
