В брюшной полости у людей расположена жировая складка в виде фартука, так называемый большой сальник. Обычно этот орган представляет собой тонкую прослойку между брюшной стенкой и внутренностями, но при ожирении в нем скапливается огромное количество жировой ткани. Так случилось и с тучной королевой Каролиной. В ее пупочной грыже была ущемлена больше жировая складка, нежели кишечник. Это имеет значение, потому что отмершие жировые клетки гораздо менее опасны для пациента, чем разлагающийся кишечник.
В воскресенье, на следующий день после операции, хирурги обработали болезненную рану. Поскольку теперь, при дневном свете, они могли видеть лучше, чем во время вечернего вмешательства при свечах, в глубине они заметили отмершую жировую ткань. Некроз в ране в то время обычно считался верным признаком наступления быстрой смерти вследствие гангрены. Хотя пациентка чувствовала себя не хуже, чем в предыдущие дни, и никаких признаков безвременной смерти не наблюдалось, три джентльмена решили, что жить королеве оставалось всего несколько часов. Они пригласили короля, чтобы тот мог попрощаться с ней. Он был потрясен. Он пообещал своей любимой жене, что сохранит верность ей после ее смерти. Она же, напротив, попросила его жениться снова. В ответ на это Георг II, всхлипывая и рыдая, произнес исторические слова: «Non – j’aurais – des maîtresses» («Нет, я буду довольствоваться любовницами»). На что Каролина, вздохнув, ответила: «Ah! Mon Dieu! Cela n’empêche pas» («Боже мой, это же не меняет сути!»).
Хирурги вернулись к работе и удалили отмершую ткань. И снова они не признали благоприятного факта, когда не обнаружили кала в ране. То, что они отрезали, не было кишечником. Поскольку королева оставалась живой, можно предполагать, что это была часть жировой складки. Камергер лорд Херви страшно разозлился из-за дерзкой бессердечности, которую проявили хирурги по отношению к пациентке и ее близким. Всего несколько часов назад они возвестили о приближающейся кончине королевы, а теперь, когда их прогнозы не сбылись, эти господа просто вели себя так, будто ничего не произошло. Сама по себе отмирающая ткань в пупочной грыже, по сути, мало влияла на состояние пациентки. Королева в последующие дни даже смогла принять премьер-министра и архиепископа. Правда, она становилась все слабее и слабее. Ее организм по-прежнему отвергал поступающую в него пищу и жидкости. Королю это все больше действовало на нервы. Хирурги ежедневно обрабатывали рану, удаляли мертвую ткань и исследовали при помощи пальцев и зонда глубину брюшной полости – и все это, заметьте, без обезболивания. При одном из таких осмотров пожилой Бузье, похоже, держал свечу слишком близко к голове, так что его парик загорелся. Между тем СМИ рассказывали общественности о каждой ужасной детали, как выразился Херви: «as if she had been dissected before the [palace] gate» – как будто ее тело анатомировали прямо перед воротами дворца.
Только в четверг, 17 ноября, события обрели по-настоящему драматичный характер. Королеву тошнило все мучительнее и чаще, и внезапно из раны вышло огромное количество кала, так что даже пришлось ненадолго открыть окна. Выделения вырвались из ее живота, залив одеяла, и стекли на пол спальни. Болезнь продолжалась еще три дня, пока в воскресенье, 20 ноября 1737 года, в десять часов вечера Каролина не умерла в ужасных страданиях. Ей было 54 года.
Современные знания позволяют ответить на вопрос, что тогда произошло с королевой. Наиболее важным показателем является нетипичная продолжительность заболевания. Изначально Каролина страдала от илеуса, непроходимости тонкого кишечника. Это могло бы указывать на сдавливание кишки (странгуляцию) в ущемленной (инкарцерированной) пупочной грыже. Но поскольку отверстие в кишечнике появилось только восемь дней спустя, в этом не могла быть виновата странгуляция, потому что она привела бы к осложнениям уже через несколько часов. Возможно, непроходимость (илеус) длилась слишком много времени, из-за чего давление увеличилось, и тонкая кишка лопнула, как воздушный шар. Хотя более вероятно, что в этом повинно ковыряние трех хирургов в глубине живота. Скорее всего, именно ежедневные операции стали причиной образования отверстия в уже находящемся под давлением кишечнике. То, что у королевы была непроходимость кишечника, можно заключить из постоянных рвотных позывов. Таким образом, тонкая кишка была сдавлена: возможно, петля кишечника и не вышла полностью, а ее только зажало в пупочной грыже вместе с жировой складкой. Проблема также могла возникнуть и гораздо глубже в животе, например, из-за тяжести жировой складки, воздействующей на кишечник.
В любом случае в то время, когда хирурги приносили больше вреда, чем пользы, единственным правильным решением была бы попытка вправить грыжу без всякой операции. Ранби должен был сделать это в самый первый день, не тратя время на выжидание. Ему нужно было настоять на немедленном осмотре пациентки, а не делать кровопускание, не зная проблемы. Затем Ранби в течение получаса должен был осторожно надавливать прямыми ладонями на выпуклость и попытаться хотя бы частично сместить содержимое грыжи обратно в брюшную полость. Речь не шла о том, чтобы спасти отмершее содержимое грыжи, а лишь о том, чтобы вернуть проходимость суженному тонкому кишечнику. Но после того, как живота коснулось хирургическое вмешательство, все надежды исчезли.
Четырнадцать лет спустя, 19 декабря 1751 года, в Дании произошло одно знаменательное событие. Принцесса Луиза, дочь Каролины, вышла замуж за датского короля. Она тоже была очень крупной. Трудно поверить, но в возрасте 27 лет во время беременности у нее возникла ущемленная пупочная грыжа, и, как и в случае с ее матерью, попытка хирурга спасти даму оказалась напрасной. Она потеряла не только своего ребенка, но и свою жизнь – при тех же ужасных обстоятельствах, что и ее мать.
22
Хирургия быстрого восстановления
Повстанцы и революции: Бассини и Лихтенштейн
В медицине часто используются эпонимы: инструменты, анатомические структуры, заболевания и методы техники операций называются в честь людей, которые их описали. Итальянские эпонимы, несомненно, наиболее благозвучны: ранорасширитель Финочетто, проба Мингаццини, шов Донати, операция Скопинаро, перелом Монтеджи, сфинктер Одди, крипты Морганьи, гранулирования Паккьони, фасция Скарпа, маневр Вальсальвы и операция Бассини. А еще в Италии, если быть точным, в Падуе, люди впервые исследовали принцип работы человеческого тела. В XVI веке в Падуе фламандец Андриес ван Везель решил порвать со старой академической традицией беспрекословно следовать книжным знаниям. Чтобы проверить, какие из них соответствовали истине, он начал собственноручно производить вскрытия мертвых тел. Ван Везель больше известен под своим латинизированным именем Андреас Везалий. Во всемирно известном труде De Humani corporis fabrica («О строении человеческого тела»), датируемом 1543 годом, он не только объяснил, как устроено тело, но и убедительно доказал, каким заблуждением длиной в тысячу с лишним лет была мудрость старых книг.
В том же городе, в том же университете Джованни Баттиста Морганьи 200 лет спустя сделал то же самое, только в отношении больного организма. Он первым провел вскрытие умершего пациента, чью историю болезни он описывал, чтобы исследовать причины заболевания. Его книга под названием De sedibus et causis morborum per anatonem indagatis («О местонахождении и причинах болезней, выявленных анатомом») в 1761 году вызвала колоссальный резонанс, как и книга Везалия. Благодаря трудам этих двух ученых стало возможным становление медицины, основывающейся не только на традициях и бабьих сказках.
