Следует любопытная дискуссия о системе VR. Отакон и сам удивлен тем, как хорошо она работает, и полагает, что это заслуга движка Kopplethorn Engine. Он объясняет, что подключение к VR напрямую контролирует сигналы в мозгу, и потому «решительно неотличимо от реального мира, вплоть до света, звука, даже обоняния и осязания». Становится все неуютнее. Снейк говорит, что чувствует себя захватчиком чьего-то чужого тела. Интонация меняется, когда в разговор влезает Мэй Лин и взахлеб пересказывает безумную историю из газет: возле Биг Шелл видели гигантского монстра! Если поторопиться, «Филантропия» может неплохо на этом заработать – и это важно, ведь они, оказывается, на мели. Жизнь Снейка за пределами боевых действий просто восхитительна. Двое гениальных изобретателей, работавших с самыми передовыми технологиями в мире, теперь умоляют Снейка поймать им монстра, чтобы построить зоопарк и продавать билеты. Стоит Снейку что-то возразить, как они перебивают его и канючат еще громче.
Мы возвращаемся к бурлящим водам и убеждаемся, что Гурлюгон существует. Гигант в форме русского солдата с гребнем на спине, как у Годзиллы, исступленно мечется в воде. Невероятно! Миссия выполнена, когда мы делаем его снимок.
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР
Теперь у Снейка и его команды есть фото, доказывающее, что Гурлюгон существует. Это само по себе довольно безумно – но безумие только начинается. На Биг Шелл Снейк встречает Ольгу, которая утверждает, будто она не та Ольга, что мы знаем. Она прибыла из другой вселенной, чтобы доставить Гурлюгона домой. Он что-то вроде межпространственного переключателя. За Ольгой приходят злодеи, и Снейку приходится их убить. Выясняется, что Kopplethorn Engine и VR-устройство Отакона позволят им отследить аномалии пространственно-временного континуума.
Этот абсурдный сюжет поднимает несколько нетрадиционных тем. Например:
• мультивселенная;
• виртуальная реальность как способ изучать и воздействовать на реальные параллельные миры;
• Гурлюгон как «сингулярность», вызывающая межпространственные проблемы;
• Мэй Лин – которая ведет себя как специалист в таких вопросах – предлагает его убить.
Пока мы не разберемся, что происходит, нам придется пробиваться сквозь серию VR-миссий. В итоге мы найдем монстра и сразимся с ним. Драться с Гурлюгоном трудно: если мы не увернемся или не спрячемся в укрытии, он заморозит нас на месте лучом. Зацепив нас, следом он мощно выстрелит лазером из глаз. Он нависает над нами – подобраться к нему нельзя, но у него есть пара слабых мест. Деремся мы с ним в VR, но теперь-то понимаем, что это альтернативное измерение. Убийство монстра должно погасить флуктуации и вернуть все на круги своя, так? Не так. Оказывается, Мэй Лин – не Мэй Лин, а ее злой двойник! Солидус (из другой вселенной) срывает покровы, как в фильме «Вспомнить все», и выясняется, что эта Мэй Лин – его жена. Они сбегают, чрезвычайно довольные собой. Появляется новая задача – найти Ольгу из параллельной вселенной и разобраться, что происходит. Вот только как? Что ж, изобретательный ученый и специалист по шпионажу идут логичным путем: дают объявление! Комичная ситуация дает Кодзиме и Фукусиме всласть поиздеваться и над другими персонажами MGS2. Например, Фортуна ведет себя как блондинка из анекдота, «слишком часто» смеется, а когда Снейк с иронией интересуется, можно ли считать удачу навыком, отвечает: «Еще бы!» Вновь и вы вновь мы видим, как игра впитывает в себя критику игроков – вместо того чтобы просто дать нам то, чего мы хотим, и уладить конфликт. Все это, конечно, весело, но чем дальше разворачивается сюжет, тем он более дик. Когда мы все-таки встречаем «Ольгу», она предлагает Снейку с Отаконом перебрать параллельные реальности (VR-миссии) и попытаться найти и изловить другую сингулярность. Что ж, возвращаемся в VR!
Охота на сингулярности приводит нас к конфликту с «Солидусом», ведь он тоже разыскивает их в каких-то своих целях. И вот где мы в итоге оказываемся:
Там не было ничего. Ни света, ни звука, ни температуры, ни силы тяжести. Это и есть сингулярность? Я попытался связаться с Отаконом. Но ответил мне Солидус. «Ты сейчас – как бы это объяснить, чтоб ты понял? – в этаком зазоре между параллельными вселенными».
«Солидус?! Что тебе нужно?! Зачем ты пытаешься уничтожить мир?!» – заорал я.
Солидус объяснил: «Когда система VR получает команду с помощью Koppelthorn Engine создать виртуальную реальность с определенным набором параметров, она просто подбирает несколько вселенных, обладающих искомыми параметрами», а значит, «то, что вы зовете VR-тренировками, это ни много ни мало внешнее наблюдение за параллельными вселенными». Тут Снейк припоминает, как чувствовал себя захватчиком чужого тела.
Голос Солидуса звучал в моей голове: «Когда ты проходишь VR-тренировку, твои действия волнами расходятся по соответствующим вселенным. …Представим, что ты убил солдата в VR-симуляции. Значит, было произведено наблюдение за вселенной, где он убит; именно она оформилась. Иными словами, вселенные, где солдат убит не был, потеряли свой безграничный потенциал и уничтожились, – продолжал Солидус. – В итоге существовать может лишь вселенная, не противоречащая твоим действиям в VR-симуляции».
Для тех, кто сразу не уловил, он поясняет:
«Ты вообще понимаешь, что это значит? Когда игра окончена и ты предпринимаешь в VR новую попытку, возможность существования этой конкретной вселенной исчезает, будто ее и не было никогда. И каждый раз, когда ты перепроходишь игру, разрушаются бесчисленные вселенные!»
А теперь возьмем более широкий контекст. В этом витке сюжета глупая и бессмысленная забава (VR-миссии) вдруг приравнивается к бесконечным вселенным – будто Кодзима делает все возможное, чтобы отвадить от них игроков, которые просто хотят бездумно повеселиться и потешить самолюбие. В конце концов, в Substance сотни VR-миссий. Нюанс в том, что гвоздем программы должны были стать Snake Tales. Именно на этот абсурдный, неканонический сюжетный поворот последней части Snake Tales – которую саму по себе никто не воспримет всерьез – Фукусима и Кодзима решают потратить драгоценное место на диске и бюджет, чтобы рассказать нам о том, как безнравственно перезапускать VR-миссию после игровой смерти. В общем, даже в VR-миссиях нас по-постмодернистски стыдят. Как если бы нам сказали: «Хотели сюжетных миссий со Снейком и пачку побочных уровней в VR? А что, если та самая сюжетная миссия Снейка превратит вашу нарциссическую потребность самоутверждаться с помощью VR во вселенский геноцид?» Это безобидная шутка или острая, как бритва, сатира?
Солидус все не оставляет в покое метанарратив, в прямом смысле уничтожая внутреннюю логику мира Metal Gear:
«Тебе никогда не казалось, что твое тело тебе не принадлежит, что ты сделал вдруг что-то совершенно неожиданное? Или оказался вдруг способен на то, чего и представить не мог? Это все из-за вмешательства других вселенных.
Может, и на Шэдоу-Мозесе ты справился благодаря чьей-то руке помощи, протянутой из другой вселенной».
