Последний пункт очень важен. В Sons of Liberty есть важный неявный мотив: единственный способ действительно остановить «Патриотов» – это не выполнять миссию за Рейдена. Как известно, победа над Солидусом инициирует заключительную фазу «Плана 3-С», обрекая человечество на несвободу. Если умереть, итог тот же. Попытка победить – повиноваться своей роли в симуляции – гарантирует, что победят «Патриоты», а не вы.
Если «теория VR» верна и «План 3-С» все еще представляет реальную угрозу, только без необходимости разворачиваться в физической реальности, то есть лишь один способ спасти мир: выйти из игры. Вырубить VR. Покинуть их эксперимент, чтобы они не завершили исследование. Ну а здесь намеки перестают быть туманными. Если хотите вырваться из ловушки – которая прямо так и названа, – нужно выйти из игры. Остается только восхищаться дерзостью Кодзимы, устроившего все это людям, которые купили Substance, чтобы насладиться игрой за Снейка и погонять в увлекательный экшен.
ПОБЕДА
Нажав «Выход», мы возвращаемся к Снейку, но не к нормальной реальности. Мы все еще в VR и обнаружили еще одну сингулярность, которую надо защищать. Отакону требуется время, чтобы восстановить нанесенный реальности ущерб, и до тех пор нам придется оборонять свои позиции. У Снейка такое чувство, будто он очень долго спал.
Он находится «в огромном пространстве, где поверхность пола залита таинственным светом», а значит, нам предстоит снова сражаться с «Метал гирами RAY». Кодзима и Фукусима, как и в остальных случаях, привлекают внимание к полу текстом – в надежде, что игрокам удастся уловить важность этого замечания, ведь в обыкновенной катсцене важные детали легко не заметить.
В бою все предсказуемо. Команда Кодзимы не стала программировать противнику новое поведение, так что мы проходим все тот же бой с RAY – только теперь за Снейка. Потом мы вновь оказываемся в «зазоре между вселенными». Отакон говорит, что все уже в порядке и наша миссия выполнена. Но, конечно, это не конец. Внезапно нас вынуждают сражаться с Солидусом на Федерал-холле – и в этот раз без меча! Солидус жаждет расставить точки над i, отомстить нам за срыв его планов. Снейк не видит причин для драки, но Солидус стоит на своем и, конечно, в итоге мы заваливаем его голыми руками. Когда он срывается с крыши, Снейк пытается спасти его, ухватив за руку, но Солидус все-таки падает, и реальность Снейка тут же схлопывается. Снейк приходит в себя в штабе, рядом Отакон и фальшивая «Ольга»; они обсуждают ее скорое возвращение в собственное измерение. Эта реальность тоже растворяется прямо на глазах у Снейка, и в итоге мы оказываемся в той же компании в обычной реальности. Отакон вносит новые сомнения, сознаваясь: ему кажется, что Снейк – какой-то другой. Снейк крепко задумывается, ведь даже если этот Отакон похож на настоящего, «его» Отакон мог застрять в другом измерении. Отакон обращает все в шутку, заявив, что в своей реальности Снейк задолжал ему сто баксов. Снейк подыгрывает и высказывает предположение: если он сломает одну из анимешных фигурок Отакона, тот – в своей вселенной – не расстроится; Отакон негодует. Оба хохочут и на мгновение чувствуют родство, хоть и понимают, что мир может рухнуть в любой момент. Конечно, именно так и происходит – но перед этим они успевают пожать друг другу руки. На сей раз Снейк приходит в себя в абсолютно идентичной ситуации – они даже помнят, какие шутки шутили. Но Снейк все равно сомневается в нормальности происходящего:
Я рассказал Отакону о том, что никак не могу выбросить из головы. Когда в финале я столкнулся с Солидусом, я не хотел с ним драться. Но дрался – и убил его. Как будто мое тело мне не подчинялось… Солидус говорил, что Koppelthorn Engine и система VR воздействует на параллельные вселенные, но что, если он ошибся? Что, если существует какое-то другое устройство, позволяющее наблюдать со стороны и воздействовать на параллельные вселенные?..
Отакон смеется над этой фантазией и говорит Снейку, что тот слишком много думает. Последним поворотом сюжета становится Мэй Лин; она ничего не знает о произошедшем, а просто входит в комнату и бросает на стол ту же самую бульварную газетенку. Только вместо Гурлюгона в стиле MGS2 на обложке Генола в стиле MGS1.
А ТЕПЕРЬ – В КУПЛЕТЕ
Наградой для тех, кто осилил испытание целиком, становятся титры – во «Внешнем наблюдателе» они отличаются от титров других частей. В визуальном отношении все по-прежнему, но вместо спокойной, «интеллектуальной» музыки, к которой мы привыкли, звучит ритмичная фанковая песня. Включаются фрагменты речи командующего Скотта Дольфа, замиксованные так, чтобы встроиться в ритм. Он все повторяет, что человечество снова скатывается в гонку вооружений прошлого века, что наш долг – избавиться от теневого влияния во властных структурах, ну и так далее. Все это знакомые речи, но теперь они подобраны и нарезаны так, что звучат почти как рэп. Бит затихает, мощные слова отдаются эхом, а затем звучит вроде как припев.
«Моя очередь! – говорит чуть обработанный мальчишеский голос и повторяет в такт: – Моя очередь!»
«Нет, не твоя», – отвечает другой мальчик. Этот спор повторяется еще разок, а прямо перед тем, как возвращается Скотт Дольф со своим рэпом, первый мальчик добавляет: «Пошевеливайся, сейчас моя очередь!»
Короткая композиция заканчивается, когда Дольф напоминает солдатам, что у него есть дочь, и он хочет уберечь ее от тягот войны. В самом конце слышится плач младенца и колокольчики над детской кроваткой.
Ну и зачем это все? Зачем возиться с отдельной звуковой дорожкой для финала последней части Snake Tales, которая только что разрушила все наши надежды? В чем смысл этого забавного отрывка? В прежние времена у игроков не было особых причин копаться в песне, но те, кто уже почти дочитал эту книгу, наверняка все поняли. Давайте отбросим гипотезу, что звуковая дорожка была записана просто так или что ее сделали без ведома Кодзимы. Из чего она состоит? Качающий бит, ремикс речи Скотта Дольфа, два маленьких мальчика спорят о том, так чья же очередь (вероятно, играть в однопользовательскую видеоигру, где приходится делиться контроллером), звенят колокольчики над колыбелью. Мы уже предполагали, что персонаж Скотта Дольфа стал чернокожим и был назван в честь ассистента Кодзимы смешанной расы, чтобы посмеяться над его мечтами стать музыкальным продюсером и рэпером, так что наложение речи этого персонажа на клубную музыку – отличный способ вписаться в расистские стереотипы. Командующий не то чтобы был каким-то особо популярным персонажем – вряд ли кто-то рассчитывал, что фанаты будут в восторге от звуков его голоса; да и речь его – едва ли самая сильная из тех, что можно было выбрать. Будь это все сделано просто ради фансервиса, можно было бы подобрать какой-нибудь вдохновенный монолог Солида Снейка или высказывания «Патриотов» о человечестве. Серьезность перечеркивает и спор двух мальчишек о том, чья очередь играть. Они звучат совсем как эгоистичные американские дети, ссорящиеся из-за ерунды. У серии Metal Gear есть поклонники по всему миру, и выбор американских голосов значим сам по себе, ведь он потребовал вложений в виде кастинга и записи актеров. Хотя Metal Gear Solid 2 и получила в Америке рейтинг «18+», совершенно очевидно, что среди ее фанатов было много подростков и даже детей; фанатов, которые были слишком юны, чтобы понять посыл игры, и хотели просто играть в нее, как в обычный экшен. Также здесь есть комментарий насчет Рейдена, оказавшегося не более чем игроком в видеоигры – по крайне мере, в «плохой концовке».
