Никто из работавших над английской версией не предполагал, что Кодзима захочет дополнить японскую версию иностранной озвучкой и что для этого два языка придется сравнить построчно. Очевидно, в процессе участвовал и сам Скотт Дольф; он оказался в самом сердце этой истории. Дольф не сумел претворить видение Кодзимы в жизнь дословно и так оказался в роли чуть ли не предателя. Да кого вообще волновали эти отличия? Обычно международные версии игр лепили по-быстрому, а соответствовать оригиналу те должны были лишь на самом базовом уровне, ведь в каждую будут играть только в соответствующей стране. В те времена версии игр для разных рынков расценивали как отдельные продукты, и это была повсеместная практика. Никому не пришло бы в голову тратить немыслимое количество времени на то, чтобы сверить тексты двух версий. Вообще говоря, переводы и озвучивание на некоторые языки были отвратительны, но они Кодзиму не волновали, ведь он не собирался включать их в Integral – окончательную версию игры.
КОДЗИМА БЫЛ ВОСХОДЯЩЕЙ МИРОВОЙ ЗВЕДОЙ, ОН НЕ СОБИРАЛСЯ СЛУШАТЬ ОТ АССИСТЕНТОВ ОБЪЯСНЕНИЯ, ПОЧЕМУ ДОСЛОВНЫЙ ПЕРЕВОД ИГРЫ ЗВУЧАЛ БЫ ПЛОХО.
Кодзима со своими переводчиками вгрызлись в работу Блауштейна, и стало очевидно, что он много где отступал от оригинала – настолько, что Скотт Дольф не мог умалять эти изменения. Самолюбивый и ранимый Кодзима этого не вытерпел. По правде сказать, текст едва ли подвергся неким фундаментальным правкам и изменениям, но даже если бы в Konami нашелся кто-нибудь согласный с решениями Блауштейна, объяснять их Кодзиме было смерти подобно – такой сотрудник тут же вылетел бы. Кодзима был восходящей мировой зведой, он не собирался слушать от ассистентов объяснения, почему дословный перевод игры звучал бы плохо. У Дольфа и его коллег, подгонявших японские субтитры под английский текст, просто не было выбора – им пришлось свалить все на Джереми Блауштейна, объявив его предателем, напихавшим в игру собственных идей, подорвавшим видение гениального и непогрешимого Кодзимы и попортившим совершенство. Разумеется, тот случай, когда Блауштейн осмелился спорить с Кодзимой по телефону, только усугубил ситуацию. Слово Кодзимы было свято, а значит, перевод получился даже не апокрифом, а подлинным святотатством.
Взгляд Кодзимы на вещи можно описать так:
(Откровение 22:18-19) И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни, и в святом граде, и в том, что написано в книге сей
[91].
Предсказуемым образом Джереми Блауштейн был изгнан из книги сей.
Воображение Кодзимы обуревали чернейшие страхи. Неважно, что Блауштейн блестяще поработал со Snatcher. Неважно, что он чуть не рехнулся, локализуя гиганский и сложный сценарий. Неважно, что он начал принимать диазепам – то самое успокоительное, что помогало Снейку целиться, – просто чтобы у него не тряслись во время работы руки. Неважно, что он провел колоссальное исследование – без помощи онлайн-ресурсов! – чтобы многочисленные имена, названия и сленговые словечки в «Кодеке» звучали естественно для западного игрока. Неважно, что ему даже не дали шанса отстоять свои позиции. Неважно, что Кодзима не разбирался в вопросе – и не хотел разбираться.
Он видел лишь, что ситуация выглядит подозрительно знакомо.
9
Metal Gear: Ghost Babel (2000)
Итак, серия Metal Gear перескочила эпоху 16-битного гейминга и вернула себе внимание аудитории сразу в 1998 году, когда Metal Gear Solid привлекла к ней внимание миллионов. Успех VR Missions и Integral подвердил, что спрос велик и серии есть куда расти. Европейское подразделение Konami, оценив эту возможность, запросило мобильную версию игры. Разумеется, в те времена выражение «мобильная игра» означало игру для Game Boy. Новейшая версия портативной консоли от Nintendo называлась Game Boy Color. Хидео Кодзима стал продюсером новой игры; дизайнером и гейм-директором он назначил Синту Нодзири, а сценаристом – Томокадзу Фукусиму.
Синта Нодзири был заместителем гейм-директора на Policenauts, а Фукусима написал некоторые диалоги для «Кодека» Metal Gear Solid, потому что Кодзима один не справлялся с таким объемом текстов. Едзи Синкава вновь взял на себя дизайн персонажей и иллюстрации. По слухам, существенную часть реального производства игры передали Tose – умелому разработчику; компании, известной по… гм… тому, насколько она неизвестна, поскольку такие команды тайно выполняют заказы для других и не ставят свои имена в титры. Что-то вроде наемников от геймдева.
Снейк снова возвращается в дело, отправляется в высокотехнологичную крепость с элитными солдатами и опять должен уничтожить очередную инкарнацию «Метал гира», а помогают ему снова полковник Кэмпбелл и Мэй Лин. У боссов – фирменные боевые стили и знакомые позывные в честь животных, а Снейк находит союзников среди местного сопротивления, прячется в картонной коробке, скрывается от камер и ползает на животе. Ну вы поняли.
Впрочем, в итоге Ghost Babel доказывает, как крепок и гибок рецепт Metal Gear. Там нет кинематографичности, доступной на PlayStation, но из игр для Game Boy Color она считается выдающейся, и это достойный представитель серии Metal Gear, пусть и «неканоничный». По ощущениям она напоминает то ли улучшенную версию старых игр для MSX, то ли слегка упрощенную Metal Gear Solid. Дизайн игры изменился – вместо одной длинной миссии тут серия уровней, позволяющих игрокам перепройти любой из них, повышая рейтинг. А если делать это в «особом режиме», то задания становятся сложнее, и можно собирать значки «Гончих».
Эта игра не входит в официальную историю мира Metal Gear, но это симпатичный спин-офф. Подзаголовок Ghost Babel использовали только в Японии – японцам показалась остроумной перекличка аббревиатуры GB и названия консоли Game Boy. Да, они любят каламбуры. Кроме того, японцы еще помнили название Metal Gear без обязательного Solid. Но в Европе и Америке новая игра для Game Boy вышла просто как Metal Gear Solid. В те времена было вполне нормально выпускать на портативной консоли игру с таким же названием, как у игры для консоли обычной, но англоговорящие игроки привыкли называть ее Ghost Babel, чтобы не путаться.
Западные издания поставили игре отличные оценки, подтверждая ее качество. Кодзима был доволен игрой и тем, как ее приняли; он вполне готов был позволить своей команде самой сделать игру из серии Metal Gear, покуда сам оставался главным руководителем проекта. Занят он был другим.
Но, разумеется, локализацию игры на английский делал не незаслуженно демонизированный Джереми Блауштейн. Вместо этого работу передали женщине по имени Агнесс Каку. Проект ей понравился, несмотря на жесткие требования KCEJ – например, сохранять компактность реплик из-за маленького экрана и строгих ограничений по символам. И все же работу она сделала, работа была принята. Эти тексты звучали совсем не так естественно, как диалоги в Metal Gear Solid, но большинству неанглоговорящих игроков было на то наплевать. Это был спин-офф для портативной консоли, да и вообще – в глазах этой аудитории вся серия началась с комичных игр от Ultra Games для NES.
