Тем, кто не мог по каким-то причинам получить радий прямо у места его добывания, элемент доставляли на дом. Радий демонстрировали на вечеринках. Многие играли в радиевую рулетку и посещали радиевые танцы. «Радиевые модели» позировали в светящихся костюмах. Радий популяризировали в карикатурах и прославляли как чудесную панацею от всех болезней. Его добавляли к самым разным продуктам и в особенности к тем, которые предположительно обладали целительными качествами. Само слово «радий» появилось на многих других продуктах как модный бренд. Повсюду продавали «радиевое масло», «радиевые сигары», «радиевое пиво», «радиевый шоколад», «радиевую зубную пасту» и даже «радиевые презервативы», «радиевые анальные свечи» и «радиевый контрацептивный гель».
Вскоре стало понятно, что радий действительно обладает волшебной способностью увеличивать продажи почти любого товара. Радиевым удобрением «Аврора» торговали с обещанием «согревать землю». Радий добавляли в пищу для цыплят – в надежде, что они будут сами собой если не готовиться, то уж по крайней мере высиживаться. Шерсть «орадиум» для младенцев «подвергалась физико-химической обработке с помощью удивительной силы – радиоактивности». «Всем известен поразительный эффект органической стимуляции клеточного возбуждения, вызываемого радием… Шерсть, обработанная таким образом, сочетает стандартные преимущества текстиля с бесспорной гигиенической ценностью. Для детских вещей, вашего собственного нижнего белья и свитеров используйте LAINE ORADIUM
[31]».
Часто для придания еще большего авторитета подобным рекламным заявлениям использовалось имя Кюри – как правило, незаконно. К примеру, утверждалось, что тоник для волос «Кюри» способен восстанавливать волосы и их цвет. До определенной степени подобный коммерческий произвол был связан с тем, что Институт радия Кюри выдавал разрешение на свое имя некоторым продуктам, которые на самом деле содержали некий источник радиевого излучения. Это делалось из соображений научной добросовестности. Штамп du Laboratoire Curie de Paris гарантировал, что препарат содержит, к примеру, 5 millimicrogrammes de Radium élément pour 1 gramme de Créme
[32]. Институт радия также получил право присваивать свой бренд покрытым хромом диспенсерам радиации для ванн. Названные emanateurs, или «источники», подавали газообразный радон от распадающегося радия по резиновой трубке в воду в ванне. Они также применялись для насыщения радиоактивным газом напитков. В настоящее время они пользуются большой популярностью у коллекционеров.
Аура всеисцеляющего эликсира особенно бросается в глаза в иллюстрированных детских книжках о приключениях, где радий становился главной целью поисков. Радий в них подавался как экзотическое вещество, которое доставлялось из дальних стран, а для его добычи нужно было приложить массу усилий и пройти через множество опасностей. На великолепной обложке одной из таких книг La Course du Radium (название, конечно же, следует перевести «В погоне за радием», а отнюдь не как «Курс лечения радием») изображены всадники в бурнусах, скачущие по пустыне в обреченной на неудачу попытке поймать нашего героя, ускользающего от них на биплане. Все это, конечно, была чистейшей воды фантазия. Для большинства практических целей единственными источниками подготовленного радия были два в высшей степени цивилизованных и интеллектуальных европейских города: Париж, где располагалась лаборатория Кюри, и Вена, где находился соперничающий с нею Институт исследования радия.
Однако уже к 30-м годам ХХ века накопилось достаточно доказательств того, что радий представляет серьезную опасность для здоровья. К примеру, произошел случай с «радиевыми девушками», наносившими радий на светящиеся часы. В 1925 г. одна из этих женщин подала в суд на своего работодателя, «Радиевую корпорацию США», за вред, причиненный здоровью. У нее и других девушек была привычка смачивать кисточку, с которой они работали, слюной. В результате по меньшей мере 15 сотрудниц умерли от острейшей анемии и распада тканей ротовой полости. Марии Кюри было хорошо известно о смерти нескольких французских инженеров, занимавшихся подготовкой лечебного радия, хотя в ее собственном институте на тот момент никто не пострадал. Она относила это на счет высокого уровня техники безопасности, отличавшего ее учреждение, который и в самом деле для тех лет был почти идеальным. Однако по прошествии определенного времени несколько коллег Кюри также стали жертвами лучевой болезни.
Несмотря на все более очевидную опасность, популярность радия как бренда не претерпела ни малейшего урона. Во французских аптеках можно было приобрести одеколон, пудру, мыло и губную помаду под маркой «То-Радия» «в соответствии с формулой доктора Альфреда Кюри» – либо самозванца, либо порождения воображением производителей, так как в семействе Кюри не было никого с таким именем. Относительно того, что косметика «То-Радия», преподносившаяся как «косметика, приготовленная на научной основе» и рекламировавшаяся некой Жаклин Донни, которая завоевала титул Мисс Франция в 1948 г. и Мисс Европа в 1949 г., содержала торий и радий, высказывались большие сомнения, так как в Институте Кюри в ходе проверки названной продукции не нашли ни того ни другого. По поводу многих иных продуктов не возникало даже сомнений относительно отсутствия в них всяких следов радия. Тем не менее продолжали продавать «радиевые лезвия» с претензией на «научную заточку». Реклама бренда parfum atomique
[33] демонстрировала флакон с этикеткой Atome 58 с сиянием ауры. Авторам рекламы было невдомек, что элемент с атомным весом 58 – совершенно безобидный церий. От последних сохранявшихся брендов такого рода отказались в 1960-е гг. по мере нарастания общественных протестов против ядерного оружия и использования атомной энергии в принципе. Использование радия в настоящее время ограничено радиологическими клиниками.
* * *
Помещения, в котором супруги Кюри когда-то открыли полоний и радий и которое Мария позднее в своих воспоминаниях называла «дощатой лачугой с асфальтовым полом и стеклянной крышей, не способной даже толком защитить от дождя», более не существует. Наука редко с благоговением относится к местам, где были сделаны открытия, лишь к самим открытиям демонстрирует она почтение и – время от времени – к тем, кто их сделал. Чета Кюри воплощала крайности отношения, которые у ученых могут сформироваться к их собственным открытиям. Мария с пиететом относилась к тому, что для Пьера никогда не имело существенного значения: к научному приоритету, и все свои научные достижения воспринимала как личную собственность. Если бы лаборатория дожила до наших дней, она бы стала напоминанием о том, что для открытий совсем не обязательны хорошие условия и удобства, вполне достаточно нужного оборудования в нужное время, в данном случае уранита и точных кварцевых весов Пьера.
В 1914 г., через восемь лет после смерти Пьера, Мария Кюри наконец перебралась в более удобное помещение – Институт радия, состоявший из нескольких зданий. Через сад от него располагался Пастеровский Институт. Большие окна в лаборатории Марии открывались в садик между двумя зданиями, как бы символизируя близость химии и биологии между собой и их обеих к природе. Мария работала в этом здании до самой смерти в 1934 г., после чего директорское место в Институте занял Андре-Луи Дебьерн, открывший в ураните еще один элемент – актиний. Позднее у руля Института встали дочь Марии Ирен и ее муж Фредерик Жолио-Кюри. В 1958 г. здание было закрыто, так как оно настолько «пропиталось» радиацией, что работать в нем стало небезопасно.
