К лудильщикам тоже относились с подозрением. Данное слово употреблялось по отношению к любому странствующему мастеру, занимавшемуся починкой кухонной утвари. Тот, кто занимается лужением, обычно ассоциируется с плохой и непрофессиональной работой. Достоинство странствующих мастеров и олова пытается защищать Роуз Тремейн в своем недавнем романе «Дорога домой», в которой она описывает жизнь эмигранта из Восточной Европы по имени Лев, приехавшего в Англию в поисках работы. В своем повествовании Тремейн тонко противопоставляет два элемента: натрий и олово. Автобус, в котором едет Лев, ночью пересекает австрийскую границу и останавливается на заправке под «натриевым небом» – сквозной образ в романе. У него на родине, в Польше, бабушка Льва зарабатывает на жизнь, делая украшения из олова. Натрий означает современное техническое совершенство, урбанистический Запад. Олово, со своей стороны, символизирует дом в сельской восточной Европе, ассоциирующийся с простыми древними ремеслами – мир, о котором Лев говорит с такой любовью, что даже его сосед по квартире, ирландец, начинает подумывать о том, чтобы переехать в восточную Европу. Олово, подобно главному герою романа, покладистое и не слишком яркое, но тем не менее честное и достойное по своей сути.
* * *
Существует легенда, что олово кричит, когда брусок, изготовленный из него, гнут или ломают. Эту легенду приводит Примо Леви в качестве подтверждения того, что олово является дружественным металлом, хотя и оговаривается, что сам в нее не верит: «Чего никогда (насколько мне самому известно) не видел человеческий глаз и не слышало человеческое ухо».
Лично меня в данном случае удивляет невежество и отсутствие любознательности у Примо Леви. Я, без всякого сомнения, слышал упомянутый плач и раньше и слышал его снова на занятии у Мартина Конрина, когда всячески издевался над своим куском олова – потрескивание с протяжным подвыванием, напоминающее звук открывающейся двери в фильме ужасов – звук, который издает разламывающаяся кристаллическая решетка металла. По правде говоря, данный феномен присущ не только олову, его можно наблюдать в подобных ситуациях практически с любым хрупким металлом.
Но мир звуков олова особенный. Слово tin, в английском языке обозначающее олово, как будто само звенит: «тиннннн». И это вовсе не случайность. Как металл, наиболее часто используемый для изготовления домашней утвари, он привносил некую звучность в обыденную жизнь. Торжественный звон церковных колоколов и гонгов отзывался скромным домашним эхом в звуках от ударов оловянных предметов друг о друга. Качество металла оценивалось по чистоте названного звука. Ономатопея – очень распространенное явление. Английское слово для олова происходит от древневерхненемецкого zin, и по-немецки олово до сих пор называется Zinn, похожие названия оно имеет и в других германских языках. Французское слово для олова étain, хотя оно и происходит от латинского stannum, можно считать омофоном английского tin. Попутно следует заметить, что слово «цинк», вероятно, также происходит от zin, что, возможно, связано с неопределенностью представлений средневековой химии, которая не отличала цинк от олова. Кстати, и свинец (в английском lead), шекспировский «простой свинец», имеет название, в котором также можно отметить своеобразное звукоподражание. Свинец – «глухой», он не звенит, что особенно чувствуется в скандинавских языках, где его называют lod.
Зоэ Лафлин преподает сопротивление материалов в Кингз-Колледже в Лондоне. Она исследовала звуки, издаваемые самыми разными материалами. С этой целью Зоэ изготовила идентичные камертоны из стекла, дерева и многих металлов. Затем она описала характеристики издаваемых ими звуков, высоту и тембр, громкость и скорость затухания, после чего попросила группу музыкантов со своей субъективной точки зрения оценить их характеристики. Она обнаружила, что стальные камертоны производят самый сильный и самый высокий звук. Медь и латунь издают более низкий звук, но не менее сильный. По причинам, которые еще предстоит установить, самый сильный звук был получен от стального камертона, покрытого тонким слоем золота. К сожалению, инструмент, изготовленный из припоя, который в основном состоит из олова, не произвел практически никакого звука и вскоре стал демонстрировать признаки усталости металла.
Многие слова, означающие звук, издаваемый металлами, отличает определенная общность. Даже независимо от того, от какого именно металла исходит звук. В Испании лудильщики известны под именем quinquilleros, а французские скобяные лавки называются quincailleries – слова, в которых слышен звон любых металлических товаров. В германских и скандинавских мифах особое внимание обращается на связь между кузнечным делом и песней. Здесь можно вспомнить подземную кузницу Альбериха в «Золоте Рейна» Вагнера.
Другие звуковые ассоциации специфичны для олова, и их довольно много, несмотря на разочаровывающие результаты, полученные Лафлин в ее экспериментах с камертонами. Некоторые из них связаны с физическими характеристиками металла, другие глубоко проникают в мир звуков. Самые известные резонаторы, органные трубы, традиционно делаются из сплава олова со свинцом. В зависимости от того, какой звук хотят получить, и составляется пропорция металлов в сплаве. На другом конце спектра мы находим оловянные свистки и оловянные барабаны, которые совсем необязательно изготавливаются из олова, но их звук часто характеризуется именно как оловянный. Улица Жестяных Сковородок в Нью-Йорке получила свое название от шума, издаваемого инструментами местных композиторов, наигрывавших популярные мелодии.
Но давайте же попрощаемся с оловом под звон колоколов. Колокола можно делать из любого металла, способного издавать звуки. Я знаю человека, у которого есть даже колокол, изготовленный из ртути. Он в настоящее время пребывает в глубокой заморозке на химическом факультете Университетского колледжа Лондона в ожидании холодного дня, когда в него можно будет позвонить
[38]. Однако с давних пор было известно, что лучший звук дает сплав меди и олова в пропорции три к четырем. Названный особый вид бронзы очень хрупок, и его чрезвычайно тяжело отлить. Существует множество старинных легенд о несметном богатстве людей, хранивших секрет изготовления колоколов. Многие колокола раскалывались, среди них, к примеру, Колокол Свободы, который благополучно пересек Атлантику в 1752 г., но при первом же ударе в Филадельфии раскололся от кромки до основания. Биг Бен также раскололся вскоре после того, как его установили в незадолго до того отстроенном здании Парламента в 1859 г. Помпезная бронза статуй, как полагает Леви, заслуживает уважения сама по себе, металл же колоколов с его бóльшим содержанием олова своим звоном напоминает нам о человеческом несовершенстве.
