«Ясон», свинцовый самолет со зловещим грузом из человеческих зубов и змеиной кожи, – один из нескольких самолетов, созданных Кифером, которые он называет своими «ангелами истории», основываясь на идеях философа Вальтера Беньямина. «Ангел», в понимании Беньямина, – свидетель, глядящий назад и видящий историю не как последовательность проходящих событий, но как растущую громаду катастроф, свидетель, который не может вернуться и все переделать из-за неодолимого ветра прогресса, что дует ему в лицо. Кифер работал над этой скульптурой в последние годы холодной войны – в те времена, когда подобные самолеты были гарантией нашей безопасности. Ветер технического прогресса принес нас туда, где наши творческие и разрушительные устремления соединились и привели к созданию высокотехнологичного механизма массового уничтожения, и тот же самый ветер ныне несет нас дальше в совершенно непредсказуемое будущее. Подобно очень многим свинцовым артефактам прошлого, «Ясон» в каком-то смысле религиозный символ, выражающий не только светлую надежду на то, что мы сможем выжить, но и мрачное предчувствие конца цивилизации.
Наше идеальное отражение
В блистательной опере Рихарда Штрауса «Кавалер роз»
[41] (1910), написанной в моцартовском духе, есть момент, когда влюбленный и, в общем-то, совершенно невинный Октавиан преподносит Софи, дочери купца, недавно произведенного в дворянство, серебряную розу. Достаточно сложный символ в опере, наполненной символами, роза воспринимается как традиционный знак помолвки между Софи и мужиковатым бароном Оксом. Светская возлюбленная 17-летнего Октавиана, Маршальша, убедила его выступить в роли эмиссара барона – «кавалера розы». Стоит ли говорить, что барон вызывает у Софи отвращение, а от очаровательного Октавиана, который в довершение ко всему появляется перед ней в одежде из серебряной парчи, она в совершенном восторге. Сюжет развивается с обычными для оперы запутанными перипетиями, но в конце концов, как и всегда, влюбленные соединяются.
В «Великом Гэтсби» Ф. Скотта Фицджеральда изображена богатая Америка эпохи джаза. Она сияет не только золотом, но и серебром. Названный металл присутствует в образах луны, звезд и их отражений, а также в шикарной одежде, которую носит миллионер-нувориш Гэтсби. Он и знак финансового благополучия, и напоминание о местах, где серебро добывается; среди героев романа есть наставник Гэтсби, Коуди, – «продукт серебряных копей Невады». Но прежде всего серебро используется Фицджеральдом для характеристики прелестной Дэйзи Бьюкенен, в которую несколько лет назад влюбился Гэтсби, – «первая приличная девушка, которая ему повстречалась» – до того, как она вышла замуж за другого мужчину. Когда они снова встречаются, Дэйзи сравнивается с серебряным идолом. Юного Гэтсби, тогда еще не богатого, притягивали к ней ее богатство и странное сочетание невинности с внутренней порочностью, и она казалась ему «сверкающей, подобно серебру, гордо и уверенно возвышающейся над неистовой борьбой за выживание, которую ведут бедняки».
То же самое отличало и Англию. В «Саге о Форсайтах» серебро также символизирует богатство, высокое качество вещей и женственность. Сомс Форсайт, «собственник», в честь которого назван первый из цикла романов Голсуорси, коллекционирует «маленькие серебряные шкатулки», которые он ценит наравне со своей женой. «Разве может человек обладать чем-нибудь более прекрасным, чем этот обеденный стол… и изысканное серебро сервировки; разве может человек обладать чем-нибудь более прекрасным, чем эта женщина, которая сидит за его столом?»
Серебро обладает глубинной связью с женским началом и с луной, будучи противопоставленным золоту, которое ассоциируется с солнцем и представляет мужской принцип. Возможно, данный взгляд и не универсален, но он отличает множество древних культур, от Греции до доколумбовой Америки. Белесый блеск этого металла, который, вероятно, объясняет возникновение подобных ассоциаций, обычно связан с представлениями о чистоте и девственности и, как следствие, о добродетели, невинности, надежде, терпении и быстротекущем времени.
Для барона Окса серебряная роза – просто рыцарственный жест (у которого, кстати, нет никаких оснований в реальной традиции, его придумал специально для оперы Р. Штрауса либреттист Гуго фон Гофмансталь). В руках же Октавиана она превращается в значимый символ, в котором самым сложным образом переплетается множество упомянутых смыслов. Женская составляющая этих смыслов особенно значима, так как партию Октавиана, который в одном из эпизодов оперы появляется переодетым в горничную, исполняют, как правило, женщины.
Те предметы из серебра, о которых мы ведем речь, восходят к серебряному луку Артемиды, греческой богини луны, девственности и покровительницы женщин, и, возможно, к Уильяму Блейку, для которого существовали «девушки из мягкого серебра и девушки из неистового золота». Но вершинным временем для серебра, как представляется, было начало ХХ столетия – годы, известные под названием Belle Epoque. К этому времени, благодаря расширению добычи металла в Северной и Южной Америке, серебряную посуду уже могли себе позволить семьи с весьма средним достатком, и даже у совсем бедных порой имелась хоть одна серебряная тарелка. О новых серебряных копях ходила та же самая легенда, что и о средиземноморских залежах в античные времена: в случае лесного пожара расплавленный металл течет прямо из земли. Следует напомнить, что Аргентина, единственное государство, получившее свое название от названия химического элемента, какое-то время занимала десятое место в списке богатейших государств мира благодаря наличию больших запасов серебра.
Серебро больше уже не признак социального статуса, как это было в прежние времена, его товарная цена резко упала. Но, как ни удивительно, оно вовсе не утратило своей символической ценности. К примеру, в 1996 г. в США возникло движение «Серебряное кольцо», пропагандировавшее сохранение невинности среди подростков-христиан. Однако квазицерковная молодежная организация, стоявшая за названным начинанием, принимая во внимание печальные реалии нашего времени, сделала стратегический ход, несомненно, полезный с точки зрения привлечения новых членов, но нанесший значительный урон символике серебра – они стали принимать в организацию не только сохранивших девственность, но и тех, кто, утратив ее, сожалел и раскаивался.
Серебро также до сих пор остается знаком высокого качества тех или иных потребительских товаров. В этой сфере его обычно ассоциируют с идеей чистоты и даже способности очищать. Британская Сахарная Корпорация производит гранулированный сахар под названием «Серебряная ложка», которая вызывает не только приятные для британца ассоциации с высоким социальным статусом, но и заключает в себе коннотации очищения и очищенности. Товаров со словом «серебро» в названии огромное количество, от легкого пива и минеральной воды до косметики. Особенно много таких названий среди продукции, предназначенной для молодых женщин. К примеру, совсем неслучайно компания «Ревлон» решила отметить 25-летие выпускаемых ею девичьих духов «Чарли» переименованием их в «Серебряного Чарли».
