Открылась дверь, и из дома вышел мужчина: хорошо одетый, в теплом пальто – по виду купец или, может, адвокат. Бак наклонился в сторону, пытаясь рассмотреть, что внутри дома, пока дверь не захлопнулась.
– Там слуга, – доложил он Роджеру. – Ну что, постучать и спросить, как там ее, миссис Дункан, да?
– Да, сейчас ее зовут именно так, – сказал Роджер. Он прекрасно понимал желание Бака повидаться с матерью. Честно говоря, он и сам хотел ее встретить – Гейлис ведь приходилась ему прапрапрапрапрабабушкой и к тому же была одной из немногих известных Роджеру путешественников во времени. Правда, Роджер знал о ней и такое, отчего в предвкушение вмешивались нотки тревоги.
Роджер кашлянул, прикрыв рот кулаком.
– Мне пойти с тобой? Если она, конечно, дома.
Бак задумался, потом кивнул.
– Давай, – тихо ответил он и искоса глянул на Роджера. – Поможешь поддержать беседу, – усмехнулся Бак.
– С удовольствием. Но не забывай: ни слова о том, кто ты такой. Идет?
Бак снова кивнул, не сводя глаз с двери, – похоже, Роджера он уже не слушал.
– Ага, – проговорил он. – Ну, пошли. – Бак зашагал через площадь, расправив плечи.
– Миссис Дункан? – повторила служанка. – Вот уж не знаю, джентльмены, пускать ли вас. Она сегодня дома, но с ней доктор Макьюэн.
У Роджера заколотилось сердце.
– Она что, больна? – резким тоном спросил Бак.
– Нет же, – удивленно отозвалась прислуга. – Они просто пьют чай в гостиной. Ладно, чего вы там будете мокнуть, заходите, а я пойду спрошу, примет ли она вас. – Женщина отошла в сторону, пропуская их внутрь, и Роджер успел коснуться ее руки.
– Доктор Макьюэн – наш друг. Будьте так добры, передайте ему, что Роджер и Уильям Маккензи к его услугам.
Они осторожно отряхнули свои шляпы и пальто от влаги, и уже скоро служанка вернулась с широкой улыбкой на лице.
– Миссис Дункан приветствует вас, джентльмены, и приглашает подняться! Прошу, вверх по лестнице, а я пока сделаю вам чай.
Небольшая гостиная располагалась на втором этаже, в ярко обставленной комнатке было тесновато, зато тепло. Однако убранство вовсе не интересовало Роджера с Баком.
– Мистер Маккензи, – с изумлением, хотя и довольно сердечно встретил их доктор Макьюэн. – И мистер Маккензи. – Доктор пожал обоим руки и повернулся к женщине, вставшей со своего кресла у камина. – Дорогая, позволь представить тебя моему давнему пациенту и его родственнику. Джентльмены, это миссис Дункан.
Бак слегка напрягся. «Неудивительно, – подумал Роджер. – Как бы самому на нее не пялиться».
Пожалуй, Гейлис Дункан нельзя было назвать красавицей в привычном смысле этого слова, но это и не было важно. Симпатичное лицо, светлые золотистые волосы под кружевной шляпкой и, что самое главное, глаза. Такие глаза, что Роджеру хотелось прикрыть свои и заставить Бака последовать его примеру, ведь наверняка либо она, либо Макьюэн заметит…
Макьюэн углядел. Углядел что-то другое. Он хмуро посмотрел на Бака, когда тот сделал шаг вперед и отважно поцеловал руку дамы.
– Миссис Дункан. – Бак выпрямился и с улыбкой поймал взгляд ее ясных зеленых глаз. – Навеки ваш покорный слуга.
Гейлис улыбнулась в ответ, подняв от изумления светлую бровь. Они сразу понравились друг другу, между ними пробежала искра – от Роджера это не скрылось. Как и от Макьюэна.
– Как ваше здоровье, мистер Маккензи? – язвительно обратился доктор к Баку и пододвинул к себе стул. – Присядьте, я вас осмотрю.
Бак либо не услышал его, либо сделал вид, что не слышит. Он по-прежнему держал Гейлис Дункан за руку, а она не сопротивлялась.
– Большое спасибо за гостеприимство, мэм, – поблагодарил Бак. – И простите, что помешали вашему чаепитию. Мы наслышаны о вашем целительском даре и пришли, скажем так, по профессиональному вопросу.
– По профессиональному? – переспросила Гейлис, и Роджер удивился, как звонко, почти по-девчачьи, звучал ее голос. Она опять улыбнулась, и образ юной девушки исчез. Гейлис нехотя убрала руку, но продолжала смотреть на Бака с явным интересом. – Чье ремесло вы имеете в виду, мое или ваше?
– Что вы, я всего лишь поверенный, мэм, – ответил Бак с такой откровенно напускной серьезностью, что Роджер едва не пнул его. – А мой родич – ученый и музыкант. Как видите, в ужасной переделке у него пострадала шея, и…
Роджер всерьез хотел врезать Баку.
– Я… – начал он, но по суровому стечению обстоятельств именно в тот момент горло перемкнуло, и из него вырвались не слова протеста, а бульканье, как из ржавой трубы.
– Как я уже сказал, мы о вас наслышаны, госпожа. – Бак с сочувственным видом сжал плечо Роджера. – И нам хотелось бы узнать…
– Дайте взглянуть. – Гейлис вдруг подошла вплотную к Роджеру, а Макьюэн весь побагровел от злости.
– Я уже осматривал этого мужчину, – сказал он. – Неизлечимая травма, однако я помог ему несколько уменьшить боль. Правда…
– Действительно неизлечимая. – Гейлис моментально развязала шейный платок Роджера, расстегнула рубашку и коснулась теплыми пальцами его шрама. Глядя прямо в глаза, она добавила: – Но вам повезло. Вы остались живы.
– Верно, – пусть хрипло, сумел ответить Роджер. Боже, в ее присутствии было трудно сохранять спокойствие. Клэр четко описала Гейлис – правда, с женской точки зрения. Миссис Дункан все еще касалась его шеи – жест не казался ему непристойным, хотя все же был чертовски интимным.
Бак не мог устоять на месте: ему, как и Макьюэну, не нравилось, что Гейлис трогает Роджера.
– В общем, может, у вас есть какие-нибудь лекарственные или другие настойки? Не только для моего родственника… – Бак откашлялся, намекая, что его деликатные проблемы требуют разговора с глазу на глаз.
От этой женщины пахло сексом. Недавним сексом. Она источала его, как ладан источает благовоние.
Еще немного постояв перед Роджером, рассматривая его лицо, Гейлис с улыбкой убрала руку, и его шея вновь стала холодной и уязвимой.
– Конечно, – ответила она Баку, переключая свое внимание на него. – Пройдемте ко мне на чердак, сэр. Уверена, там мы найдем что-нибудь от ваших болезней.
Несмотря на исходящий от камина жар, по груди и плечам Роджера пробежала дрожь. И Бак, и Макьюэн слегка дернулись; Гейлис прекрасно заметила это, однако не подала виду. Роджер бросил на своего предка гневный взгляд, призывая того обернуться, но Бак был увлечен Гейлис. Он взял ее под руку и повел к лестнице.
Макьюэн едва слышно фыркнул.
Прислушиваясь к шагам и звонким голосам Бака и Гейлис, оставшиеся в гостиной Роджер и доктор Макьюэн молчали – у каждого были на то свои причины.
***
Роджер боялся, что доктор выйдет из себя – попросту говоря, слетит с катушек. Даже собственные чувства Роджера – а внезапный уход Бака и Гейлис его тоже отнюдь не обрадовал – меркли рядом с пунцовым лицом Гектора Макьюэна.
