Несколько минут мы занимались обработкой ран, приговаривая всякие обнадеживающие слова. Через какое-то время Джейми достал из-под кровати ночной горшок и, извинившись, вышел в коридор – судя по звукам, там его вырвало. Вскоре он вернулся, побледневший и неприятно пахнущий, и продолжил ювелирную работу над освобождением остатков лица Тенча от обгорелых комков.
– Можете открыть этот глаз? – спросил Джейми и дотронулся до лица Тенча слева. Я видела, что веко осталось целым, но сильно опухло и покрылось пузырями; ресницы полностью сгорели.
– Нет. – Голос Тенча зазвучал по-другому, и я, оставив в покое его ногу, подошла поближе. Он говорил сонным, почти спокойным голосом. Я дотронулась до его щеки – холодная и липкая. Тогда я выругалась вслух, и Тенч сразу распахнул уцелевший глаз.
– Хорошо, вы с нами, – с облегчением сказала я. – Я боялась, что вы впадаете в состояние шока.
– Если после всего случившегося он не впал в шок, его уже ничем не возьмешь, саксоночка, – заметил Джейми и все равно наклонился к Тенчу. – Думаю, он просто устал от боли, верно? В такой момент кажется, что ты не в силах ее больше терпеть, но и умирать ты тоже не намерен, так что просто немного отключаешься.
Тенч сделал глубокий вдох и нервно кивнул.
– Можете… остановиться ненадолго? – попросил он. – Пожалуйста.
– Конечно. – Джейми накрыл его грязной простыней. – Отдохните чуть-чуть, mo charaid.
Я сомневалась в нежелании Тенча умирать, да и как его остановить, если он сам того захочет? Возможности помочь ему, если парень выживет, тоже были ограничены.
С другой стороны, я прекрасно понимала, что конкретно Джейми имел в виду под «отключкой», которая также являлась признаком серьезной потери крови. Неизвестно, сколько крови потерял Тенч, пока лежал в реке. Поразительно, что перелом не задел большеберцовые артерии (иначе он бы уже давно умер), однако мелкие сосуды превратились в месиво.
С другой стороны… Делавэр – река довольно холодная, даже в летнее время. Видимо, малые сосуды сжались, метаболизм замедлился, а вода уменьшила повреждения, затушив огонь и охладив обожженную кожу. Я перевязала ногу выше колена, используя бинт вместо жгута – сейчас кровь едва сочилась, поэтому сильно затягивать повязку я не стала.
И правда, ожоги оказались не такими уж серьезными. Рубаха Тенча была расстегнута, но на груди и руках не осталось волдырей. Лицо и голова, конечно, получили заметные повреждения, хотя ожоги третьей степени, как я и подозревала, обнаружились только на нескольких квадратных дюймах скальпа, в основном кожа просто покраснела и вздулась пузырями. Все это очень болезненно, не спорю, однако не угрожает жизни. Нападавшие вряд ли намеревались убить Тенча, хотя у них почти получилось.
– «Шапка из дегтя» – так называют эту пытку, – тихо сказал Джейми, когда мы отошли к окну. – Я такого раньше не видел, мне рассказывали. – Поджав губы, он качнул головой и взял кувшин. – Хочешь воды, саксоночка?
– Нет. Хотя погоди, давай. – В соответствии с традициями тех времен окно было плотно закрыто, и в комнате стояла духота. Я забрала у Джейми кувшин. – Сможешь открыть?
Джейми начал борьбу: окно плотно засело в раме, дерево за многие годы набухло от влажности.
– Что насчет ноги? – спросил он, стоя спиной ко мне. – Придется ее отрезать?
У воды был выдохшийся, землистый запах.
– Да, – со вздохом ответила я. Слова Джейми звучали так прозаично, что я наконец осмелилась твердо принять это решение, над которым раздумывала с тех самых пор, как только увидела ногу Тенча. Ее не спасли бы даже в современной больнице с переливанием крови и анестезией, а мне, Господи, хотя бы эфир достать! Я прикусила губу и присмотрелась к Тенчу – дышит ли. Крошечная часть меня с коварством надеялась, что он уже умер, однако Тенч был жив.
Послышались шаги на лестнице, и в комнату вернулись Пегги, прижимая к груди квадратный стеклянный флакон, и ее слуга с настольным фонарем и огромным канделябром в руках. Оба с тревогой глянули в сторону кровати, затем на меня, в их глазах читался немой вопрос: «Он умер?»
– Нет, – покачала я головой и увидела их реакцию – сожаление, которое только что ощущала сама. Каковы бы ни были их чувства к раненому, своим нахождением здесь он подвергал Шиппенов опасности.
Пока я шепотом объясняла, что необходимо сделать, цвет лица Пегги изменился и приобрел оттенок протухшей устрицы. Девушка покачнулась, затем шумно сглотнула и взяла себя в руки.
– Здесь? – спросила она. – Сомневаюсь, что вы сможете забрать его… Ну конечно же, нет. – Пегги сделала глубокий вдох. – Хорошо. Чем мы можем помочь?
Слуга многозначительно кашлянул, и Пегги напряглась.
– Отец сказал бы то же самое, – холодным тоном сказала она.
– Все верно, мисс, – покорно отозвался тот, хотя в его голосе не было и намека на уважение. – Так, может, предоставить ему возможность сказать это самому?
Пегги бросила на него гневный взгляд, однако не успела ничего возразить: в этот момент с резким скрипом распахнулось окно, и все уставились на Джейми.
– Не хотел вас прерывать, но, похоже, к нам пожаловал губернатор, – сообщил он.
***
Джейми выскочил из комнаты быстрее всех и сбежал вниз по задней лестнице, напугав кухарку. Не через заднюю же дверь входить губернатору.
Когда он добрался до парадного входа, в дверь уверенно постучали.
– Мисс Маргарет! – Арнольд протиснулся мимо Джейми, будто вовсе его не заметил (что было бы нелегко), и сжал ладони мисс Шиппен в своих руках. – Я решил зайти… Ваш кузен? Как он?
– Он жив. – Цвет лица Пегги сравнялся со свечой из пчелиного воска, которую она держала в руках. – Миссис Фрэзер… она говорит…
Девушка шумно сглотнула, и Джейми вместе с ней – он отлично понимал, о чем она думает. О сломанных костях в ноге Тенча Бледсоу, красных и склизких, как у неумело забитой свиньи. В горле у Джейми все еще стоял привкус рвоты.
– Я очень благодарна вам, сэр, за то, что прислали к нам миссис Фрэзер… Я не знала, что нам делать. Отец сейчас в Мэриленде, а мама со своей сестрой в Нью-Джерси. Братья… – Пегги не договорила, она с трудом сохраняла спокойствие.
– Ну что вы, что вы, милая – можно мне так к вам обращаться? Это мой долг – помогать вам и вашей семье… защищать вас. – Джейми заметил, что губернатор по-прежнему сжимал ее руки, а девушка не делала попыток убрать их.
Он украдкой глянул на Арнольда, затем на Пегги и отошел в сторону. Они были так сосредоточены друг на друге, что даже не обратили внимания на передвижения Джейми.
Все прояснилось – по крайней мере, стало яснее, чем прежде. Арнольд желал эту девушку, желал так откровенно, что Джейми стало немного стыдно за губернатора. Вожделение не остановишь, но можно ведь хоть постараться скрыть его. «И не только из соображений приличия», – подумал Джейми, увидев некую расчетливость во взгляде Пегги. Она смотрела на Арнольда, как рыбак смотрит на толстую форель, что плывет прямо на приманку.
