– Нет! – завопил Джейми. – Жермен, не вздумай! – Но мальчик уже склонил голову к уху брата и, видимо, прошептал что-то вроде: «Держись крепче!» Коротенькими ножками Анри-Кристиан обхватил туловище Жермена, и тот, держась за веревку, сделал шаг вперед.
Все случилось в одно мгновение и при этом ужасно медленно. Анри-Кристиан не удержался, а Жермен не успел его подцепить, и тот, раскинув руки, полетел вниз сквозь пелену дыма.
Он упал сквозь море вытянутых рук и ударился головой о булыжную мостовую. Этот удар прозвучал, как конец света.
Глава 121
Хождение по углям
19 сентября 1778 года
Филадельфия
Даже когда наступает конец света, жизнь, черт возьми, продолжается. Только ты не знаешь, что с ней делать.
Все вокруг пропахло дымом: воздух, мои волосы, кожа Джейми, халат не по размеру, который кто-то на меня накинул… Даже у еды был привкус пепла, ну а как же иначе. Впрочем, меня это не волновало, потому что съесть хоть пару ложек хотя бы ради приличия я не могла.
Никто не спал. В предрассветные часы типография сгорела дотла, и мы были не в силах что-либо сделать, кроме как затаптывать разлетающиеся искры и угольки, чтобы огонь не перекинулся на ближайшие дома. Хорошо, что ночь выдалась безветренной.
Соседи приютили нас, обеспечив одеждой, едой и изобильными соболезнованиями. Все это казалось нереальным, и я тешила себя надеждами на то, что так до конца и не осознаю случившееся, хотя и понимала, что это невозможно.
Реальными же были яркие, словно выжженные в моей голове воспоминания о ночи. Босые стопы Анри-Кристиана, грязные и крупные по сравнению с его короткими ногами, торчат из-под юбки матери, которая так глубоко окунулась в свое горе, что укачивает его на руках, не издавая ни звука. Жермен, отпустивший веревку в отчаянной попытке поймать брата, камнем падает вниз, его ловит Фергус. Он изо всех сил прижимает к себе сына – у обоих, наверное, потом остались синяки, – и крюк Фергуса блестит на спине Жермена, покрытой сажей.
Мальчики спали на крыше. В панике все забыли про небольшой люк в потолке спальни.
Когда ближе к утру Жермен наконец заговорил, мы узнали, что они с братом вылезли туда, чтобы подышать прохладой и посмотреть на звезды. Потом задремали, а проснулись, когда почувствовали, как раскалился под ними шифер. К тому моменту из трещин в люке уже вовсю валил дым. По крыше они перебрались к чердаку над типографией, где тоже имелся лаз. Половина чердака обвалилась, другая была объята огнем, но сквозь дым и строительный мусор ребята вышли к погрузочной двери.
– Почему? – не обращая внимания на слова утешения, ревел Жермен, которого по очереди брали на руки. – Почему я не удержал его? Он был слишком маленький, не мог крепко ухватиться.
Не обнимала плачущего мальчика только его мать. До самого рассвета она прижимала к себе Анри-Кристиана, пока ее руки не ослабли от усталости. Фергус и Джейми забрали у нее маленькое короткое тельце, чтобы его помыли и привели в достойный для похорон вид. После этого Марсали отыскала старшего сына: Жермен крепко спал, и она с горечью коснулась его.
Преподобный Фигг, аккуратный мужчина в черном костюме с пасторским воротником, снова выручил нас и предложил помощь с поминками.
Сейчас, в середине дня, я как раз сидела в его церкви, одиноко прижавшись спиной к стене. Я все еще чувствовала запах дыма и постоянно тряслась при мысли об огне и о той потере, причиной которой он стал.
Марсали спала у соседей, перед уходом я подоткнула ее одеяло. Дочки лежали по бокам, Фелисити сосала большой палец, и взгляд ее круглых черных глаз был таким же внимательным, как у ее тряпичной куклы, которую совершенно неожиданно удалось спасти из пламени. Мало что уцелело. Помню, как больно было после пожара в Большом доме искать какую-то вещь и понимать, что ее больше нет.
Дженни, чье лицо посерело от усталости, пошла отдохнуть в дом Фиггов. В руках она держала четки и, безмолвно шевеля губами, осторожно перебирала деревянные бусины пальцами – даже во сне она не перестает молиться.
Поток людей не иссякал, все что-то приносили. Столы, дополнительные скамейки, тарелки с едой. Цветы, распускающиеся к концу лета – розы, жасмин и ранние голубые астры. Их ароматы напомнили мне о свадьбе, которую отмечали здесь совсем недавно, и впервые за день по моим щекам потекли слезы. Чужим платком я вытерла лицо, чтобы никто не заметил, как я плачу, и не попытался меня утешить.
Сзади скрипнула скамья, и, глянув поверх платка, я увидела Джейми. На нем был поношенный костюм – явно одолженный у носильщика паланкина, судя по ленте с цифрой 82 на рукаве, – и он умылся, хотя на ушах осталась сажа. Джейми крепко сжал мою руку, и я ощутила волдыри на его пальцах: некоторые только надулись, другие уже лопнули, пока он пытался хоть что-то спасти из огня.
Глянув в глубь церкви, где покоилось то, что спасти не удалось, Джейми вздохнул и посмотрел на наши переплетенные руки.
– Ты как, милая? – Его голос звучал хрипло, горло, как и у меня, нарывало от криков и копоти.
– Нормально. Ты что-нибудь поел? – спросила я. О том, что он не спал, я и так знала.
Джейми покачал головой и, закрыв глаза, приник к стене, позволив своему изнуренному телу на мгновение расслабиться. Предстояло еще много дел, а пока что… Надо бы перевязать его обожженные пальцы, только чем? Я подняла руку, которой он держал мою, и поцеловала костяшки.
– Каково это – умирать? – вдруг спросил он, открыв свои покрасневшие глаза и посмотрев на меня.
– Я об этом и не думала, – ошеломленно сказала я. – А что? Он медленно потер двумя пальцами между бровей – похоже, у Джейми болела голова.
– Просто интересно, вот это все и есть смерть? – Он обвел рукой полупустой зал с перешептывающимися доброжелателями и скорбящими, чьи лица напоминали обвисшие мешки мусора. Они сидели неподвижно, а если к ним кто-нибудь обращался, отвечали, прикладывая заметные усилия. – Когда ты не знаешь, что делать, да и вообще ничего делать не хочешь. Или умереть – значит уснуть и очнуться в каком-то новом месте, которое сразу захочется осмотреть и исследовать?
– По словам отца О’Нилла, непорочные люди сразу предстают перед Господом. Ни лимба, ни чистилища. Если они, конечно, крещеные, – добавила я. Анри-Кристиан был крещен, и, раз ему еще не исполнилось семи, церковь сочла его недостаточно разумным, чтобы грешить. Следовательно…
– Я знавала людей и в пятьдесят глупее Анри-Кристиана, – сказала я, в тысячный раз вытирая нос. Ноздри уже стали такими же красными, как глаза.
– Да, но из-за своей глупости они и причиняли вред другим. – Губы Джейми тронула легкая улыбка. – На поле битвы при Каллодене мне казалось, что я умер. Я говорил тебе об этом?
– Вряд ли. Логичное предположение, учитывая обстоятельства – ты же был в отключке, верно?
