Глава 127
Водопроводные работы
Врач, как и водопроводчик, сразу учится не совать пальцы в рот во время работы. Почуяв приближение следующего пациента, я взяла калиевое мыло и бутылочку спирта. Как только она вошла, я сразу поняла, в чем проблема.
Вообще-то пациентов было двое: одна – высокая, хорошо одетая женщина с повелительным взглядом и в шляпе с полями (в отличие от привычной дамской шляпки без таковых), а с ней – стройная девушка, которой одинаково можно было дать и двенадцать, и двадцать. Она оказалась мулаткой – наполовину черной, наполовину белой, – с кожей цвета café au lait и вздернутым носом. Если бы не выдающаяся над корсетом грудь, определить нижний порог ее предполагаемого возраста стало бы еще труднее. От девушки, одетой в аккуратное, хоть и простоватое платье из льна в полоску, воняло, как из сточной трубы.
Высокая задумчиво меня разглядывала.
– Вы – женщина-врач? – едва ли не обвиняющим тоном осведомилась она.
– Да, я доктор Фрэзер, – спокойно ответила я. – А вы… не представитесь?
Она покраснела и смутилась. Вид у нее стал нерешительным, однако после неловкой паузы посетительница все же кивнула и сказала:
– Сара Брэдшоу. Миссис Филип Брэдшоу.
– Рада познакомиться. А ваша… спутница? – показала я кивком на молодую женщину, которая сгорбилась и опустила взгляд в пол. Я услышала, как что-то капает, и девушка, вздрогнув от боли, переступила с ноги на ногу, пытаясь сжать бедра вместе.
– Это Софрония, одна из рабынь моего мужа. – Губы миссис Брэдшоу вытянулись в тонкую ниточку – судя по морщинам вокруг рта, она постоянно так делала. – Она… в общем… я подумала… – Ее лицо – не особенно красивое – вспыхнуло, миссис Брэдшоу никак не могла заставить себя сказать о случившемся вслух.
– Я знаю, в чем дело, – избавила я ее от мук. Затем обошла стол кругом и взяла Софронию за руку; ее ладонь оказалась маленькой и огрубевшей, зато ногти чистые. Значит, служит в доме. – Что случилось с ребенком? – осторожно поинтересовалась я.
Софрония испуганно ахнула и покосилась на миссис Брэдшоу, которая резко кивнула, не разжимая губ.
– Он умер внутри меня. – Девушка говорила так тихо, что я едва ее расслышала, хоть и стояла рядом. – Его вырезали по кускам.
Это, скорее всего, спасло ей жизнь, однако не улучшило ее состояния.
Несмотря на запах, я сделала глубокий вдох, чтобы сдержать эмоции.
– Миссис Брэдшоу, мне нужно осмотреть Софронию. Если вы желаете, можете отойти на время по делам…
Посетительница едва заметно разжала губы и издала недовольный стон. Судя по виду миссис Брэдшоу, она с удовольствием оставила бы девушку здесь и больше не вернулась, однако боялась, что рабыня может наговорить чего не надо, если останется наедине со мной.
– Ребенок был от вашего мужа? – напрямик спросила я. Нечего ходить вокруг да около, из девушки лились моча и кал прямо на пол, и она была готова умереть от стыда.
Миссис Брэдшоу стыдилась не меньше Софронии, хотя умирать явно не собиралась. Она побелела от шока, затем щеки вновь раскраснелись. Развернувшись на каблуках, миссис Брэдшоу пулей вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Сочтем это за положительный ответ, – произнесла я ей вслед и ободряюще улыбнулась девушке. – Давай осмотрим тебя, милая.
Влагалищно-пузырный и прямокишечно-влагалищный свищ одновременно. Я сразу так и подумала, просто не знала, насколько все серьезно и как глубоко в вагинальном канале они расположены. Свищ – это отверстие, появившееся между двумя полостями там, где его быть не должно.
В общем и целом проблема серьезная. В цивилизованных странах в двадцатом веке встречалась не так уж часто, но чаще, чем можно предположить. Я сталкивалась с подобным в клинике Бостона, где раз в неделю принимала бедняков. Молодые девчонки – слишком молодые, чтобы всерьез увлекаться противоположным полом, – беременели, когда их тела еще не успевали созреть. Среди них были и проститутки, остальные же просто оказались не в то время не в том месте. Как и Софрония.
За несколько дней безрезультатных родов доношенный ребенок не смог пройти через родовой канал, и под давлением его головы ткани таза, мочевого пузыря, влагалища и кишечника так сильно истончились, что в конце концов лопнули, оставив рваное отверстие между мочевым пузырем и влагалищем, а также влагалищем и прямой кишкой, из-за чего выделения организма стали беспрепятственно попадать в вагину.
Состояние не смертельное, но отвратительное и вызывает огромные неудобства. Внутренняя сторона бедер Софронии опухла и была покрыта красными пятнами; кожа, постоянно подверженная влаге, размякла и стала липкой. «Будто непроходящая сыпь от пеленок», – подумала я, сдерживая примитивное желание отыскать мистера Брэдшоу и проделать в нем пару свищей.
Во время осмотра я говорила с Софронией, чтобы успокоить ее, и вскоре она начала отвечать, хотя все таким же едва слышным шепотом. Ей тринадцать. Да, мистер Брэдшоу уложил ее в свою постель, а она не возражала. Он сказал, что жена плохо с ним обращается – а все слуги знали, что это правда. Мистер Брэдшоу был добр и обходителен: когда Софрония забеременела, он перевел ее из прачечной на кухню, где всегда есть хорошая еда и не надо надрывать спину, таская белье.
– Он расстроился. Когда ребенок умер, – тихо добавила девушка, пока я вытирала грязную струйку между ее ног. – Он плакал.
– Неужели, – бесстрастным тоном отозвалась я. Сменила полотенце между ее ног на чистое, а грязное бросила в ведро с водой и уксусом. – Когда… в смысле, как давно это случилось?
Софрония нахмурила брови, но чистая юная кожа на ее лбу почти не сморщилась. Интересно, она умеет считать?
– Еще до заготовки колбас, – неопределенно ответила она.
– То есть осенью?
– Да, мэм.
А сейчас уже середина декабря. Я полила грязную руку водой, выдавила на ладонь немного мыла и подумала, что пора бы купить щеточку для ногтей.
Миссис Брэдшоу вернулась, однако заходить не стала: ее силуэт виднелся за шторами, тень от торчащих из шляпы перьев была похожа на вихор.
Я задумчиво притопнула ногой, привела себя в порядок и пошла открыть дверь.
– Вероятно, я сумею помочь, – сразу сказала я, застав ее врасплох.
– Как? – удивленно спросила она. Миссис Брэдшоу выглядела обеспокоенной, но не успела принять натянутое выражение лица, с которым сюда заявилась.
– Заходите, а то на улице такой ветер. – Я провела ее внутрь, положив руку на спину. Миссис Брэдшоу оказалась очень худой, позвонки проступали даже сквозь корсет и пальто.
Софрония сидела на столе, положив руки на колени. Заметила хозяйку и сразу опустила голову, уставившись в пол.
Я, как могла, объяснила характер проблемы. Обе понятия не имели о внутреннем строении тела, для них все это – сплошные отверстия, однако общий смысл я донесла.
