– Сайлас, я здесь не для того, чтобы причинить вред, – из-за поврежденной гортани голос репликанта напоминал карканье.
– Ну конечно нет. – Дедушка волочил оглушенных девушек к двери. Крикет лихорадочно махал рукой Ив. – Ты просто случайно оказался неподалеку, правда?
– Ана, остановись.
Ив поняла, что репликант говорил с ней, хотя в ушах по-прежнему звенело.
– Ана, прошу тебя…
– Замолчи! – Дедушка, казалось ей, как будто кричал откуда-то издалека. – Еще одно слово, и я…
И тут началось. Этот ужасный кашель, от звуков которого Ив вот уже полгода просыпалась каждую ночь. Дедушка пытался протолкнуть ее через дверь, хотя сам согнулся пополам, кашляя так сильно, что она боялась, как бы он не выкашлял и свои легкие. Рак крепко держал его за горло. И с каждым днем когти болезни вонзались все крепче в того единственного, кто у нее остался…
– Дедушка, – крепко обнимая старика, выдохнула Ив.
– Сайлас, она в опасности, – с мольбой в голосе продолжал репликант. – Я пришел сюда, чтобы предупредить. Ану показывали по всем новостям. Это связано с местными боями роботов, которые проходили вчера. Она проявила себя на глазах сотен людей. Проявила себя, слышишь меня? Поджарила логика осадного класса, просто посмотрев на него.
– Не… – прохрипел дедушка, – невозмож…
– Сайлас, они узнают. Один из них обязательно просматривает все новости. Даже из такой дыры, как этот остров. Они придут за ней, ты знаешь, что придут.
– Дедушка, кто это? – Голос Ив дрожал, в уцелевшем глазе отражался страх, блестели слезы. – Что происходит?
– Ана, я…
– Замолчи! – закричал дедушка на репликанта. – Прикуси… свой п-предательский… язык.
Старик снова начал кашлять, судорожно втягивая воздух через окровавленные зубы.
Ив, продолжая крепко поддерживать его, повернулась к Лемон.
– Медицинский шкафчик!
– Уже бегу! – Лем вытерла кровь, струящуюся из ушей, и, запинаясь, скрылась в коридоре.
Дедушка задыхался, прижимая кулак к губам. Но при этом не спускал с репликанта полного ненависти взгляда.
– Постарайся дышать ровнее, дедушка, мы…
– У нас осталось две штуки! – Лем торопилась обратно и последние метры преодолела, упав на колени и проскользив на них. В ее ладони лежали два синих пластыря. – Шкафчик пуст, Ив. Это последние.
– Нет, не может быть, – ответила Ив. – Почему он не сказал мне, что ничего не осталось?
– Он не хотел, чтобы ты переживала, – печальным голосом сообщил Крикет.
Ив припечатала пластыри на дедушкину руку, а потом потерла его кожу, чтобы разогреть их. Лемон вернулась с мутным стаканом переработанной воды и поднесла его к губам старика. У Ив чуть сердце не разорвалось, когда он сделал глоток и снова начал кашлять.
Даже не смей умирать у меня на руках…
Репликант пристально смотрел на нее, голубые синтетические глаза неотрывно следили за ней.
– Ана, я…
– Заткнись! – закричала Ив. – Кайзер, если это создание снова заговорит, разорви ему горло!
Блитцхунд зарычал в знак согласия и завилял хвостом.
Черт, что ей теперь делать? Медикаментов не осталось. Денег тоже не было. Эта доза может помочь дедушке пережить эту атаку, но что потом? Он умрет? Прямо здесь? Единственная кровинка, оставшаяся у нее в этом мире? Она помнила, как маленькой девочкой сидела у него на коленях. Как он держал ее за руку, помогая вернуться к жизни. И пусть эти воспоминания были черно-белыми, путаными и смазанными, для нее их было достаточно – она помнила, что любила его.
Ив вытерла глаза кулаком. Сделала глубокий, хоть и дрожащий вдох.
По дому разнесся звук аварийной сирены, превращая ее головную боль в невыносимую… Этого еще не хватало: кто-то только что активировал сигнализацию опасного вторжения…
Дедушка пытался справиться с очередным приступом кашля. Он вытер костяшками забрызганные красным губы. Но его глаза по-прежнему неотрывно смотрели на репликанта.
Они придут за ней, ты знаешь, что придут.
– Ты… – Дедушка снова зашелся влажным кашлем с кровью. – Ты кого-то ждешь, Ив?
– Нет, я никого не приглашала.
– Идите п-проверьте камеры, – распорядился старик. – К-кайзер будет держать ухо востро.
– Скорее, клыки, – пробормотала Лемон себе под нос.
Дедушке удалось выжать из себя улыбку, хоть и окровавленную.
– Даже не начинай… Фреши.
Быстро обменявшись взглядами, Ив и Лемон, не сказав ни слова, кинулись в коридор. Они вбежали в помещение, которое дедушка иронично называл «пип-шоу» – комнату, где стены были увешаны мониторами, транслирующими видео с охранных камер, расположенных по всей Долине шин. Сигнализация срабатывала каждый раз, когда являлись непрошеные гости. Чаще всего это были какие-нибудь большие дикие кошки, попавшие в зону обстрела турели и подвергшиеся газовой атаке, но сейчас они смотрели на экраны и…
– Мы, – сказал Крикет, – попали по-настоящему.
Лем покосилась на бота.
– Ты обладаешь редким талантом все преуменьшать, Крик.
Ив напряженно следила за мониторами.
– Братство… – прошептала она.
1.5. Разгром
Нас лишь двое. Мари и я. Две младших сестры. Самые близкие. Самые лучшие подруги.
Только она одна знала мой секрет. Берегла его в своем сердце. Отец никогда бы не одобрил. Мама сошла бы с ума. Но Мари держала меня за руку и смеялась вместе со мной, радуясь за меня. Ей понравилось, что я влюбилась.
Ей это нравилось даже больше, чем мне самой.
А сейчас она плачет. Держится за меня, как утопающий, хватается за своего спасителя, но тем самым только утягивает обоих в черную пучину. Но когда раздался щелчок пистолета, она подняла глаза и посмотрела прямо в лицо нависшего над нами солдата. С длинными вьющимися волосами цвета яркого пламени. С глазами, похожими на два изумруда. Красивая и пустая.
Над нагрудным карманом трафаретным шрифтом было выведено: «ХОУП»
[6].
Я чуть не рассмеялась этой иронии.
– Ни в раю, – сказала Хоуп, – ни в аду.
Яркая, ослепляющая вспышка.
Оглушающая тишина.
И вот я осталась одна.
_______
Банда Фридж-стрит предупреждала ее, что Братство идет за ней. Но Ив представить себе не могла, насколько все серьезно.
Она рассматривала вид с турели Северовосток-1, когда что-то взорвалась и картинка сменилась шипящими помехами. Переключившись на Северовосток-2, девушка увидела небольшую армию парней из Братства, разодетых в свои красные рясы и направляющихся в сторону дедушкиного дома. В руках у них были старые штурмовые винтовки и топоры. На ржавом ветру развевались алые знамена с изображением их покровителя, святого Михаила. А в авангарде, принимая на себя смертоносный шквал огня автоматических турелей, шествовали четыре пятидесятитонных Спартанца.
