– Дедушка? – закричала Ив.
Лем выглянула сквозь разбитое ветровое стекло.
– …Мистер Си?
Снаружи показалась окровавленная рука, схватила голову Лемон и ударила ее о консоль. Девушка упала, из разбитой брови хлынула кровь. Ив сжала кулаки. В кабину забралась фигура. На неровных прядях засохла кровь. На животе и груди блестели глубокие раны. В безжизненных серых глазах зияла пустота.
– Привет, Ана. – Фэйт улыбнулась. – Отлично выглядишь для мертвой.
Думая лишь о дедушке, Ив со всей силы замахнулась Экскалибуром. Фэйт подставила предплечье и зашипела, когда удар тока отбросил ее назад к консоли. Репликант в мгновение ока пришла в себя и почти что небрежным движением выбила биту из руки Ив.
Но в накопителе памяти девушки по-прежнему хранились программы по самообороне, и она успела нанести андроиду отличный короткий прямой удар в челюсть, прежде чем один-единственный толчок в грудь не выбил из ее легких весь воздух. И тут же Ив оказалась в удушающем захвате.
– Габриэль будет очень рад вашей встрече, – прошептала Фэйт ей на ухо.
Ив едва могла говорить.
– Что ты… сделала с…
– С Сайласом? Он в моем вертоплане, моя мертвая девочка. – Репликант нажала кнопки на своем ремне. Ив услышала, как над головой ожили двигатели. – Не волнуйся, я отвезу вас обоих домой.
– Если ты… тронула… дедушку…
– Дедушка? – Идеальные губы изогнулись в оскале. – Ох, бедняжка! Что он наговорил тебе?
Перед здоровым глазом Ив начали распускаться черные цветы. Потом замерцали крошечные звездочки, а ее пульс замедлился. В ушах зашумело. Зашипело, как помехи. А сквозь весь этот шум завизжал пронзительный тоненький голосок. Он выкрикивал ее имя.
– Иви!
В кабину влетела темная фигура, силуэт в свете слишком яркого солнца. Ив почувствовала удар, услышала влажный хруст. В приступе кашля она упала на колени, перед глазами затанцевали звездочки. Крикет был рядом, умолял ее бежать. Она смутно различала фигуры, движущиеся по кабине, – две фигуры и их танец кулаков, коленей и локтей. Ослепительные искры. Скрежет металла. Кресло пилота вырвали с корнем. Консоль раздавило, как старый стаканчик из-под кофе.
Корабль накренился. Ив перекатилась через палубу и упала на колени. Крикет перекрикивал грохот пульса в ее ушах, боль в голове. Она видела, как Фэйт и Иезекииль, схватив друг друга за горло, разрывали закаленную сталь, словно это был мокрый картон.
Ив прижала к шее ладонь, ей все еще было тяжело дышать. Крикет уже стоял у пульта управления и пытался выровнять грузовой корабль. Фэйт, высвободившись из хватки Иезекииля, ударила его о консоль, бросила Крикета об стену и вырвала штурвал. Ив проползла по палубе и обхватила рукоятку Экскалибура. Пробормотав ругательство, она опустила биту на позвоночник Фэйт.
Удар в пятьсот киловатт. Электрический всплеск. Фэйт вскрикнула и мощным ударом в голову сбила Ив с ног. Когда кулак репликанта обрушился на ее накопитель памяти, она услышала смачный хруст, а потом ее ослепила вспышка боли. Девушка упала на палубу, хватая ртом воздух и прижимая руку к голове. Перед глазами побелело.
Иезекииль вскочил на ноги и, прорычав имя Фэйт, ударил ее по голове сломанным штурвалом. С отчаянным криком он занес ботинок и пинком выкинул андроида через разбитое ветровое стекло.
Фэйт, вращаясь в воздухе, полетела в черный океан. Но даже через шум в ушах Ив услышала, как где-то над потолком зарычали двигатели, заскрежетал металл, и через несколько секунд вертоплан уже устремился вниз за падающим репликантом.
Ив почувствовала, как к вискам прилила кровь. Ее затошнило. Перед глазами заплясали ослепляющие искры, замельтешили смазанные картинки, словно немое кино, транслируемое с помощью старого кинопроектора двадцатого века. Консоль была разбита вдребезги, пульт управления раскурочен. В голове вспыхнула мысль о том, что ее дедушка находится внутри веротплана, но ее тут же заглушило осознание того, что она больше не видит горизонт. За ветровым стеклом лишь чернота. Волнорезы из пенопласта. Громыхающие волны цвета технической смазки.
Океан.
Ив потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок.
Но мы же летим в небе, разве нет?
Иезекииль перетащил ее в кресло второго пилота. Забросил Лемон сверху и пристегнул их обеих ремнями безопасности. Когда корабль накренился еще больше, Ив ощутила новый прилив дурноты, боль в голове усилилась. Рев двигателей нарастал, становясь все громче и пронзительнее. Девушка поняла, что с гравитацией что-то не так, раз Крикет подпрыгивает под потолком. Где-то вдалеке лаял Кайзер. Иезекииль кричал. Турбины визжали. Сквозь разбитое стекло Ив смотрела в черную, улыбающуюся поверхность. Она была так близко, что Ив почти могла поцеловать волны.
Поцеловать их на прощание.
– Ана, держись! – кричал Иезекииль. – Держись.
Он продолжает называть меня Аной.
– ДЕРЖИСЬ!
Но меня зовут Ив…
Ив казалось, что ее вот-вот вывернет наизнанку. Она еще крепче схватила Лемон.
И поняла, что ей совсем не хочется умирать.
Ей не понравилось в первый раз.
Удар.
1.7. Проповедник
Завывающий ветер, теплый, как кровь, гонял пыль по разрушенной Долине шин. Почерневший мусор дымился, покрышки плавились в пузырящиеся лужицы. На месте, где когда-то стоял дом Сайласа Карпентера, остался лишь кратер, на дне которого были разбросаны покореженные грузовые контейнеры и раскуроченные ветряные турбины.
Тай лежал в пыли, прижимая руку к животу, и глядел на раскаленное солнце.
Он не знал, сколько уже пролежал здесь. Несколько часов точно. Его руки были липкими и красными. А живот, казалось, полон кислоты и стеклянных осколков.
Его ребят больше не было. Сэр Вестингауз, Пух, остальные парни из Банды Фридж-стрит… Всех прикончила та сумасшедшая брюнетка, что прилетела на вертоплане. Подъезжая к Долине, Банда Фридж-стрит ожидала драки, ясное дело. Но никак не того кровавого побоища, что получила взамен. Где-то посреди этой мясорубки Тай получил пулю в живот и билет в один конец до Гробовой Аллеи.
Боже, как же ему хотелось пить…
Вдруг его внимание привлек рев мотора, а затем тихий скрип тормозов. Он попытался поднять голову, но боль была невыносимой. Тай услышал, как медленно захрустел гравий под ботинками, зазвенели шпоры. Может, Серые плащи? Очень вовремя. Чертовых законников вовек не дождешься, когда они так нужны. Но может, они хотя бы подлатают его, может…
– Эй, – слабым голосом позвал Тай. – Эй, п-помогите!
В ответ он услышал низкое рычание, к которому добавилось пронзительное тявканье. Изогнув шею, парень увидел двух собак, стоящих среди металлолома. Одна из них была огромной, черной, похожей на дикую. Вторая была из тех миленьких собачек, какие обычно сидят на коленях у старушек, – маленькая, белая и очень пушистая.
