– Ну, что скажешь, Принцесса? – спрашивает меня папа.
По правде говоря, я и не знаю, что сказать.
Меня представляют другим репликантам с именами ангелов и добродетелей. Уриэль
[9]. Пэйшенс
[10]. Верити
[11]. Высокого зовут Рафаэль
[12], и он улыбается, словно знает никому не известную тайну. Девушку с длинными и золотистыми, как у меня, волосами зовут Грейс
[13]. Она стоит рядышком с парнем по имени Габриэль и улыбается, когда он что-нибудь говорит. Не помню, чтобы когда-нибудь видела кого-то настолько прекрасного.
Но потом я вижу его.
У него темные волнистые волосы и оливковая кожа. Глаза такие же голубые, как небо до Армагеддона на старых фотографиях, а ресницы черные и длинные. Тонкие губы идеальной формы, а улыбка слегка кривая, как будто что-то забавляет его лишь наполовину. Поймав на себе его взгляд, я чувствую, как пол ускользает из-под ног. А когда он улыбается мне, на его щеке появляется ямочка, и мир раскалывается на две половинки. Парень жмет мне руку, но я не чувствую собственных пальцев, совсем ничего не чувствую, кроме оглушительного стука своего сердца.
– Я Иезекииль
[14], – говорит он голосом, похожим на теплый мед.
– Я Ана, – отвечаю я.
…Но меня зовут Ив.
_______
Вокруг была лишь темнота. Ни крупицы света. Ив по-прежнему сжимала в кулаке воротник Лемон, мертвой хваткой удерживая свою лучшую подругу. Она одинаково слышала и ощущала безостановочный ритм, пульсацию. Что-то глухо стучало, сдавливая ей грудь и глаза.
Тук-тук. Тук-тук.
Ив качало туда-сюда. Ничего не было видно. Только слышно было, как шумит вода, и со всех сторон чувствовалось что-то мягкое. Во рту был привкус соли. От соли же саднило в глазах. Переворачиваясь, неловко шаря руками, она цеплялась пальцами за скользкие и мокрые стены вокруг. Ее голова вынырнула на поверхность, и девушка судорожно вздохнула. И тут же хватанула ртом как можно больше воздуха, потому что ее снова засосало под воду.
Похоже на тоннель…
Пространство сужалось. Давило со всех сторон. Ив ощущала на себе пористые щупальца. Они шарили по ее коже, лезли в глаза и уши. Склизкие липкие стены сжимались, проталкивая ее дальше во тьму, дальше по, как до нее наконец дошло…
Нет, не по тоннелю.
Тук-тук. Тук-тук.
Это глотка…
Ив выплюнуло куда-то в более просторное место, и она с воплем покатилась кубарем, размахивая руками. Вжав голову в плечи, девушка упала в какую-то теплую слизь. Место за ухом, где был встроен накопитель памяти, пронзила вспышка острой боли. Перед глазами замелькала беспорядочная череда картинок.
Ее отец, поздно вернувшийся домой с работы, целует ее в лоб и поправляет одеяло.
Мама читает у окна и рассказывает ей про старый мир.
Ее брат, одетый во все белое. Сидит в полоске солнечного света. На кончиках его пальцев – механические бабочки, и он манит ее к себе.
«Ана, иди посмотри».
Вынырнув из слизи на поверхность, Ив убрала с глаз мокрые волосы. Теперь она могла видеть. Мрак сменился тусклым, пульсирующим фосфоресцирующим свечением, отбрасывающим причудливые сине-зеленые тени. Девушка вытащила из жижи кулак, который по-прежнему крепко сжимал воротник от куртки Лемон. И от осознания того, что Лемон в этой куртке нет, Ив вся похолодела. Где-то по дороге сюда она ее потеряла.
И теперь Ив была совсем одна.
– Лемон?
Ее крик эхом отскочил от темных стен, в груди начал расти страх за подругу. Прищурившись, девушка поняла, что находится в просторном отсеке с блестящими, скользкими изогнутыми стенами. Стук так и не прошел, она по-прежнему слышала его, сверху и снизу. А потом Ив чуть не вывернуло наизнанку, когда она подумала, что эта слизь вокруг ужасно похожа на сопли.
– Лем!
Вытянув голову, она увидела впереди возвышающуюся беспорядочную груду разного хлама, образующего в этом склизком океане огромный остров. Там были ржавые обломки автомобилей и покореженные грузовые контейнеры. Огромные кучи из пластика и пенопласта, переплетенные сгнившими водорослями. Ржавые консервные банки и бочки. Вонь стояла такая, что могла сбить с ног, и Ив, ощутив, как к горлу подступает желчь, едва смогла удержаться от того, чтобы ее не стошнило.
– Кри-Крикет?
Ее крик отражался от стен огромного отсека, но ответом был лишь назойливый стук. Тук-тук. Тук-тук. Ив заработала руками и ногами, держа курс на остров из мусора, слизь вокруг чавкала и шипела. Ощутив под ногами твердую почву, она уже наполовину шла, наполовину плыла, а когда вылезла из жижи, то, запыхавшись, упала на гнутый лист ржавого железа. В животе снова забурлило, но в этот раз она не стала бороться, и ее вырвало остатками завтрака на металл. Ив облизала губы, сплюнула и посмотрела на печальную маленькую лужицу извергнутого «Нео-Мита™» перед собой.
– Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, – прохрипела девушка.
Перекатившись на спину, она вытерла глаза от жижи и прижала к груди куртку Лемон. В воздухе стоял тошнотворный смрад серы и гнили, продолжал вибрировать глухой стук. Ив была покрыта слизью с ног до головы. Всмотревшись повнимательнее сквозь фосфоресцирующее свечение, она поняла, что стены сделаны из… плоти, по-другому и не скажешь.
– Лемон! – снова завопила девушка. – Ты слышишь меня?
– Уа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Потолок над ней раздулся, разверзся и выплюнул в отсек несколько галлонов черной океанской воды. Вместе с ними выпал и маленький человечек, собранный из металлолома и запасных частей. Размахивая руками, но не выпуская Экскалибур, он рухнул в слизь.
– Крикет!
Ив отбросила курку Лемон в сторону и бросилась обратно в жижу. Морщась и борясь с рвотными позывами, она принялась шарить в отвратительном месиве. Не отыскав маленького бота, девушка сделала судорожный вдох и нырнула в слизь, разгребая ее руками. Наконец ее пальцы нащупали механизм на бите-шокере, и Ив стала всплывать. Маленький логик крепко цеплялся за рукоятку оружия. Ей не без труда удалось вернуться на остров, и, выбравшись, она упала на живот, а бот – рядом с ней.
