Ив смотрела на свою ладонь. На рубиново-красный чип, в котором содержались фрагменты ее детских воспоминаний. Но вот только это были не ее воспоминания. Сайлас дал ей не новую жизнь, а жизнь, наполненную ложью.
– Иви? – Крикет стоял рядом, переводя взгляд с нее на Иезекииля и обратно. – Иви, что происходит?
Она с подозрением посмотрела на логика. Ведь его создал Сайлас…
– Крик, ты тоже знал?
– …Что знал?
– Кто я? Откуда я?
– Ты Ив Карпентер, – маленький бот нахмурился. – Ты родилась в каком-то захолустном поселении на материке, а потом переехала на Свалку. И вообще, что ты только что говорила? «Меня зовут Ана Монрова»? Иви, Ана Монрова умерла, когда пал «Гнозис». Вместе со всей своей семьей.
– Нет, – вмешался Иезекииль. – Она не умерла.
Крикет помахал своим крошечным пальчиком перед его лицом.
– Заткнись, бот-убийца. Если я захочу узнать твое мнение, то спрошу. А пока держись от нее подальше, усек? Ведь это вы, репликанты, жестоко расправились с семьей Монрова.
– Это неправда, – ответил Иезекииль. – Я спас ее.
Ив подняла глаза на репликанта. Она как будто видела его впервые. И в то же время видела его уже тысячу раз. Он был таким же, каким запомнился ей. Та ночь в ее постели, в его объятиях. Казалось, это было только вчера, теперь, когда чип Сайласа был сломан. Она могла поклясться, что по-прежнему чувствует его поцелуи. Чувствует, как они касаются ее кожи, словно нежные капли дождя.
Они мрачно смотрели друг на друга. Их разделяло всего несколько сантиметров, казавшихся тысячами километров. Ее оптический имплантат зажужжал, когда она моргнула. Голова снова раскалывалась.
– Что ты помнишь? – осторожно спросил Иезекииль.
– Свою жизнь в Вавилонской башне. Своего отца, свою семью. Доктора Сайласа. – Тут она посмотрела ему в глаза. В груди болело. Ей хотелось обнять его и наорать на него одновременно. – Нас с тобой.
– Бомбу?
Ив кивнула.
– Восстание?
Ив нахмурилась. Голова трещала, оптический имплантат чесался. Она словно старалась закончить сборку пазла, подставляя кусочек за кусочком, чтобы проверить, подойдет ли он.
– Фрагментами, – ответила девушка. – Помню… камеру. Свою семью…
Блестящие сапоги стучат по ступенькам, когда они спускаются в нашу тюремную камеру – один за одним, четыре прекрасных создания. Бесстрастные лица и идеальная кожа, матовые серые пистолеты в багровых руках. Красивый мужчина с золотистыми волосами говорит, что они пришли, чтобы расстрелять нас. Без каких-либо объяснений. Без извинений.
Это ведь были не солдаты, разве нет?
Красивый мужчина с золотистыми волосами…
– Габриэль, – выдохнула Ив.
Иезекииль тяжело сглотнул. Медленно кивнул.
– Да.
– Фэйт. Хоуп. Они… убили их. Они убили нас…
– Но не тебя.
Мой брат подползает к телу нашего отца, а сестры по-прежнему кричат. Мой язык прилип к зубам, мамина кровь еще теплится на губах, и я…
– Иезекииль. – Ив сжала его руку так сильно, что побелели костяшки. – Если то, что было между нами, было по-настоящему, расскажи мне, что, черт побери, произошло. Прошу тебя.
Парень-андроид сел на кучу мусора. Даже перемазанный засохшей слизью и грязью, он все равно был красив, как ангел. Но он выглядел таким печальным и одиноким, что Ив на секунду даже забыла о своей злости. Она хотела лишь одного – обнять его. Обнять его, как той ночью, и поцелуями осушить его слезы.
Неужели то действительно была моя жизнь?
Стены вокруг них задрожали, плоть кракена завибрировала от странного рокота. Мусор под ними затрясся, но почти тут же замер. Иезекииль тревожно вскинул брови, оглядывая отсек. Ив пришлось опереться на пол, чтобы не упасть.
– Давай поговорим об этом в другой раз, – предложил репликант.
Она вздохнула и огляделась по сторонам. Замешательство, ярость, грусть и отрицание – все смешалось. Ей хотелось услышать конец истории. Чертову правду. Но как назло, стены опять задрожали, а из потолка с ревом хлынул поток черной морской воды. В отсек свалился старый проржавевший насквозь грузовой контейнер, а с ним огромный клубок пластиковых пакетов. Хлам свалился в жижу, окатив их волной слизи.
– Нам надо выбираться отсюда, – сказал Иезекииль.
– Поверить не могу, что говорю это, – проворчал Крикет, – но я начинаю соглашаться с Культяпкой. Закончим нашу беседу в другом месте.
Ив вытерла нос грязным рукавом. Ее здоровый глаз покраснел, на щеках остались следы слез. Только что весь ее мир перевернулся с ног на голову. Вся ее жизнь оказалась выдумкой. Но Лемон и Кайзер ждали ее помощи. И кем бы она ни была раньше, часть ее все еще оставалась Ив Карпентер, выигравшей восемь боев подряд на самой жестокой арене Вар-Дома по эту сторону Стеклянной пустыни. Конечно, она могла свернуться в калачик и дать волю слезам, а могла встать и бороться.
– Ладно. – Ив громко шмыгнула носом. Сплюнула в озеро слизи. – Хватит сантиментов. Эта часть истории может подождать. Лемон где-то здесь. И Кайзер. Надо найти их. Плакать будем потом.
– Но только как мы будем выбираться из этого желудка? – спросил Крикет.
Ив медленно встала, пошатнулась. Иезекииль тут же вскочил и придержал ее единственной рукой, но девушка отступила. Если честно, несмотря на всю его помощь, она не знала, можно ли ему доверять. Девчонка, которой она когда-то была, любила его, с этим не поспоришь. Но она до сих пор не понимала, что чувствует та, кем она была сейчас.
Уперев руки в бока, Ив изучала окружавшие их груды мусора. Механик в ее голове напряженно соображал. Она подняла голову к потолку, но полдюжины отверстий были наглухо закрыты.
– Разведем огонь? – предложила девушка.
Крикет повертел запястьем, активировал горелку в своем среднем пальце и показал его Иезекиилю:
– В сторону, Культяпка.
– Э-э-э, но здесь же все насквозь мокрое, – сказал Иезекииль.
– Пластик все равно будет гореть, – возразила Ив. – Надымим тут как следует, и до того, как я задохнусь от паров, кракен выплюнет нас… обратно в океан. – Ив схватила Крикета за руку. – Нет, погоди, это не самая хорошая идея.
– Ну вот. – Крикет пнул какую-то железяку, гася пламя.
– Крикет всегда хотел участвовать в боях Вар-Дома, – объяснила Ив Иезекиилю. – Любая возможность что-нибудь поджечь нездорово действует на него.
– Это клевета, мадам! – рявкнул бот. – Увидимся в суде.
– А он не слишком маловат для Вар-Дома? – спросил Иезекииль.
Крикет снова активировал горелку и навел ее на репликанта.
