Но и она тоже.
Репликант перестал улыбаться. Ярко-голубые глаза стали серьезными.
– Два года – приличный срок. Я прошел долгий путь.
– В дороге многое меняется.
– Но не все.
Ив опустила глаза. Молчала, закусив губу.
– Я… Я уже даже не знаю, как тебя называть, – проговорил Иезекииль.
Она провела руками по волосам, сама не зная, что ответить. Жизнь Ив Карпентер на Свалке была такой же насыщенной, как воспоминания о ее жизни в Вавилонской башне. Мусорщица. Дефектная. Гений механики. Девиант. Но еще она была Аной Монрова. Теперь Ив это знала. Маленькой избалованной принцессой, которая жила во дворце и всегда хотела то, чего не могла иметь. Дочь убитой семьи. Последняя из рода Монрова.
Но даже если жизнь, которую она вела последние два года, была построена на лжи…
– …Думаю, тебе лучше называть меня Ив, – ответила девушка.
Когда он кивнул, она увидела боль в его глазах, заблестевшую в синеве. Реальную, почти осязаемую. Но сначала ей нужно было разобраться с собственными ранами, слишком глубокими, прежде чем заботиться о чужих.
Стены задрожали, потолок разбух и выплюнул в желудок кракена еще дюжину лейкоцитов. Они приземлились на остров из мусора и скатились по нему в жижу, по пути разворачиваясь, словно лепестки цветков-убийц, сделанные из лезвий и клешней.
– Что ж, – пробормотала Ив, – они хотя бы выбрали подходящее время.
Иезекииль вытащил свой прут из тела лейкоцита и повернулся к приближающейся стае.
– Может, ты лучше спрячешься за моей спиной?
– А может, ты скажешь пожалуйста?
– Я лишь хочу защитить тебя.
– Это правда очень мило с твоей стороны, Иезекииль, но я уже больше не прекрасная дева, запертая в башне. Я сама попрошу тебя о помощи, если она мне, конечно, понадо…
Потолок вновь разверзся, и из него выпали еще дюжины две лейкоцитов. Существа распрямлялись и медленно собирались в группы, словно общаясь на каком-то ментальном уровне. Стены гудели и рокотали, громкая пульсация становилась все сильнее. Потеряв свою первую волну защиты, иммунная система кракена отреагировала так же, как любая другая, – отправила подмогу. В желудке находилось уже около тридцати монстров. Они осторожно приближались к ним, сотни глаз, мерцая, словно полированное стекло, смотрели на репликанта.
– Э-э-э, ладно, – сказала Ив, – сейчас я официально прошу твоей помощи.
– Хорошо. – Иезекииль кивнул и загородил ее собой. – Но кто поможет мне?
Ив почувствовала запах горелой плоти, ощутила, как стены желудка снова задрожали. Крикет просунул голову в дыру, которую уже успел расширить, с него стекали капли дымящейся жижи.
– Звали меня?
– Крикет!
– Я нашел туннели экипажа, пойдемте!
Маленький бот протянул руку Ив, и она, ухватившись за нее, залезла в отверстие. Оно было узким, и ей приходилось извиваться и искать ногами точки опоры. Она выругалась, протискиваясь вперед, и тут же почувствовала на своей ягодице руку Иезекииля.
– Эй, убери свои…
Ив вскрикнула, когда нечеловеческая сила протолкнула ее вперед и выпихнула из отверстия с противоположной стороны. Она упала на влажную, пористую поверхность, в которой угадывались очертания… ребер? Крикет выскочил вслед за ней, выключив горелку. Лаз сквозь кровоточащую стену желудка был длиной в добрых два метра – неудивительно, почему кракен так рассердился.
Встав на ноги, Ив огляделась по сторонам. Она оказалась в длинном туннеле, освещаемом флуоресцентными узорами на стенах, которые очень походили на вены. Кракен застонал и в который раз вздрогнул, пол закачался.
– Мы не можем вернуться назад, когда нас хотело прикончить только Братство? – спросил Крикет. – Как по мне, пусть уж лучше будут сумасшедшие религиозные фанатики, чем Бешеные Желудочные Тараканы.
– Куда нам?
Крикет похлопал по своим худым бедрам.
– По-о-о-о-моему, моя схема кракена осталась в других штанах.
– И мне сейчас следует напомнить тебе, что ты не носишь штаны, верно?
Крикет в притворном ужасе схватился за голову.
– Я все это время ходил голый и никто не потрудился мне об этом сказать?
Из выжженной дыры выскочил железный прут Иезекииля, а за ним и сам репликант. Он перекатился, сел на корточки, схватил свое оружие и оглядел туннель, слегка задыхаясь (если он вообще дышал).
– Простите за опоздание, – сказал андроид, – их было очень много.
– Хорошо, они слишком большие, чтобы после…
Ив с воплем отпрыгнула в сторону, потому что из отверстия в стене показалась прозрачная клешня. Монстр размахивал ею и клацал, щелкал жвалами. Иезекииль как ни в чем не бывало размахнулся и ударил его, превратив во влажное месиво. Ив стало немного не по себе, когда она наблюдала его в действии, безжалостного, методичного и хладнокровного. Ей сразу вспомнились лица репликантов, что стояли над ней в камере. Габриэль, который говорил, что они пришли, чтобы убить ее и ее семью. Без извинений. Без объяснений…
В туннеле эхом отозвался какой-то дрожащий крик, тук-тук, тук-тук стали еще быстрее.
– Это не последний, – сказал Иезекииль, стирая сворачивающуюся кровь со своего оружия. – Идите за мной.
Репликант пошел по коридору, держа прут наготове. Ив посмотрела на Крикета, развела руками и посадила его на плечо.
– Я ему не доверяю, Иви, – пробормотал маленький логик. – Зуб даю, лучше держаться от него подальше.
– А здесь я должна сказать, что у тебя нет зубов, и ты воскликнешь: «Точно!»?
– …Я что, уже говорил эту фразу?
– Крик, он уже трижды спас мою задницу. Это я так, на случай, если мы ведем счет.
Ив посмотрела на удаляющуюся фигуру Иезекииля, его силуэт, подсвеченный флуоресцентным зеленым сиянием. Воздух в туннеле был тяжелым, влажным, дышать было трудно. Сердце существа, внутри которого они находились, колотилось с такой же бешеной скоростью, как у Ив, ее оптический имплантат снова чесался. Крикет попал в точку. Она не знала, можно ли доверять Иезекиилю. Не знала, что произошло в последние часы восстания и как так получилось, что репликанты ополчились на ее семью и отца. Что осталось от того парня, которого она знала два года, две жизни назад.
Но сейчас нужно было спасать Лемон и Кайзера.
Какой у нее был выбор?
Сжав в руке Экскалибур, она последовала во мрак вслед за репликантом.
_______
Лемон бежала по извилистому ребристому туннелю, стараясь не отставать от Кэрер. Женщина по-прежнему несла Кайзера, и Лемон заметила, как она поглаживала поврежденное брюхо блитцхунда, словно хотела облегчить его боль. Несмотря на то, что Кайзер был киборгом. Что его металлическое тело не чувствовало боли.
