Ив на секунду задумалась. Может, она что-то упускала? Может, Лемон была права? Воспоминания рассказали историю ее жизни, но только ей теперь решать, кем она станет. Так ли уж важны те боль и горечь из ее прошлого? Стоит ли позволять им определять то, кто она такая? Может, ей нужно не отрицать прошлое, а просто принять его? Может, настало то время, когда пора смириться с тем, кем она была вчера, и решить, кем она хочет быть завтра?
Ив искоса посмотрела на свою подругу и улыбнулась.
– Ты хороший человек, Лемон Фреш.
– Ладно, только никому не говори. Мне нужно поддерживать репутацию красивой пустышки, знаешь ли.
Ив обняла свою подругу за плечи, и они вместе прошли в сердце школы. Играющие с Кайзером дети были совершенно разных возрастов. Даниэлла, помощница Хоуп, учила самых маленьких, показывая им что-то на самодельной классной доске. Ив краем глаза заметила Иезекииля, который сидел за ветхим столом в углу и играл в карты с группой подростков. Судя по крошечной стопке бутылочных крышек, репликант, несмотря на все свои достоинства, был не особо хорошим игроком. Но он улыбался и шутил, а через мгновение громко засмеялся, когда худенькая грязная девчонка поймала его на краже своих крышек.
– Это жу-у-ульничество! – закричала она.
– Ты меня подловила, – ухмыльнулся Иезекииль.
Ив подошла к ним, улыбаясь и держа руки в карманах.
– Тебе лучше закончить, пока есть шанс. Иначе они оставят тебя без футболки.
– Я только что ее вернул. – Репликант отодвинул свои оставшиеся крышки худенькой девчонке. – Только не трать все за раз.
Он сменил летный комбинезон на старые потертые джинсы и черную и о-о-очень обтягивающую футболку. Его правая рука уже начала понемногу отрастать, хотя Ив не ожидала, что процесс пойдет так быстро. Покопавшись в сумке, она вытащила свой подарок и бросила его на колени Иезекиилю.
– Презент для тебя.
– Что это?
– Открой и увидишь, Контуженый.
Иезекииль послушно развернул брезент. Внутри оказалась кибернетическая рука.
Скорее всего, она была сделана еще до войны. Мозговые ретрансляторы были старыми, из тех дерьмовых устройств, которые необходимо было подключать к нервной системе прямо через позвоночник. Рука была уродливой, громоздкой и измазанной в машинном масле, сплошь поршни и болты. Но главное, она работала – в промежутках между починкой Кайзера Ив устранила почти все неисправности.
– Решила, это поможет тебе, пока новая не отрастет.
Парень, который даже не был человеком, посмотрел ей в глаза. Он улыбнулся своей особенной улыбкой, обнажив ямочку на щеке, и в животе Ив запорхали металлические бабочки.
– Спасибо.
– Снимай футболку.
Иезекииль выгнул бровь. Обвел взглядом сидящих вокруг стола детей, снова посмотрел на Ив.
– Э-э-э…
– Твои штаны останутся на тебе, Контуженый. Сними футболку, чтобы я могла приладить эту руку.
– Стойте-стойте-стойте! – сказала Лемон. Осмотрев комнату, она нашла взглядом старое обшарпанное кресло, из которого торчала набивка, подтащила его к Иезекиилю, плюхнулась в него, откинулась на спинку и опустила на глаза свои сварочные очки. – Все, я готова.
Два десятка глаз выжидающе уставились на репликанта.
– …М-хм… м-может, мы сделаем это в каком-нибудь уединенном месте? – предложил он.
Ив усмехнулась и махнула рукой в сторону мастерской.
– Прошу в мой кабинет.
Парочка прошла через палубу танкера и скрылась в мастерской, закрыв за собой дверь. Лемон разочарованно вздохнула и подняла очки обратно на лоб. Потом посмотрела на группу беспризорников, на видавшие виды карты на их самодельном столе.
– Хочешь сыграть? – спросил тощий пацан.
– Черта с два.
– Боишься, что ли?
Лемон зевнула.
– Я не собираюсь вставать из-за каких-то там бутылочных крышек, Вонючка.
Дети посмотрели на Даниэллу. Убедившись, что она за ними не наблюдает, каждый вытащил из карманов по пригоршне кредстиков и быстро показал их Лемон.
– Ну так что, играешь? – спросил тот же тощий пацан.
Лемон посмотрела в глаза мальчишке. Проверила украденные кредиты в своих карго.
– Ладно, маленькие наглецы, – пробормотала девушка. – Давайте потанцуем.
– Как тебя зовут? – спросил ее Вонючка, пока она передвигала свое кресло.
Лем похрустела костяшками пальцев. Взяв карты, разложила их по столу веером, быстро смахнула их и тут же перетасовала, затем сложила в идеально ровную стопку и поставила ее перед изумленными детьми. Она бросила на стол свои кредстики и улыбнулась.
– Можете называть меня Шеф.
1.22. Самопожертвование
– Будет больно? – спросил Иезекииль.
– Так же, как было, когда тебе оторвало руку? Нет.
Иезекииль сидел на верстаке, искоса поглядывая на массивную руку.
– Может, не обязательно это делать? Моя рука скоро отрастет.
– Не будь ребенком. Снимай футболку, Контуженый.
– … Ты теперь снова меня так называешь?
– Снимай. Футболку.
Репликант вздохнул, взялся за нижний край футболки здоровой рукой и стянул ее через голову. От ран, оставленных пулями Проповедника, не осталось и следа – его кожа вновь была безупречной. Ив старалась не замечать, как напрягались мышцы у него на руке, перекатывались по спине. Старалась не смотреть на рельефную грудь, словно вытесанную скульптором, на подтянутую косую мышцу, спускающуюся под джинсы.
Старалась, но не смогла.
– Хорошо, – сказала она. – А теперь сиди смирно.
Девушка поднесла протез к обрубку его руки. Большая часть бицепса и кость под ним уже восстановились, поэтому ей нужно было модифицировать конечность, чтобы та подошла. Опустив на глаза сварочные очки, Ив приступила к работе. Закончив, она прикрепила киберруку к его кости при помощи специальной манжеты и сочувственно поморщилась, когда репликант зашипел от боли.
– Прости, больно?
– Не щекотно. – Иезекииль скорчился. – Ты уже делала это раньше?
– И не единожды.
– Получилось здорово.
– О, благодарю вас, добрый сэр.
Ив закрепила протез кожаным наплечником и несколькими ремнями, натянув их поверх слота для монет, прикрепленного болтами к его груди. Ее пальцы коснулись его кожи, и она не могла не заметить, как по Изекиилю тут же побежали мурашки. Девушка принялась затягивать по очереди каждую из пряжек, пока наконец их лица не оказались на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Глаза Иезекииля остановились на ней, и Ана в ней задышала сильнее, в то время как Ив изо всех сил пыталась не обращать на него внимание.
