– Мой умудренный опытом коллега высказал весьма разумную мысль, Зик.
– До Вавилона отсюда еще около тысячи километров, даже если ехать через Стеклянную пустыню, – ответил репликант. – И это расстояние увеличится вдвое, если мы объедем бурю. Но какая-то шальная пуля лишила нас четверти запасов топлива, и я не уверен, что оставшегося нам хватит, чтобы решиться на такое длинное путешествие. Это очень быстрая машина, но и ест она немало.
– Погоди-ка, – пришел в негодование Крикет. – Значит, ты хочешь, чтобы мы проехали прямо через эту бурю? Если ты так сильно хочешь убить нас, существуют и менее очевидные способы, Культяпка.
– Обернись, – отозвался Иезекииль. – У нас на хвосте целая банда убийц. Если мы поедем через Стеклянную пустыню, Флибустьеры без защитных костюмов вынуждены будут повернуть назад, если не рискнут получить радиационное заражение.
– Мы украли из Гаража защитные костюмы, – напомнил Крикет. – Конечно, они поняли, куда мы направляемся. И наверняка тоже подготовились.
– Даже если и так, половина из них едет на мотоциклах. Если они последуют за нами в стеклянную бурю, их просто разорвет на части. Но сократить количество вооруженных до зубов злодеев – неплохой способ остаться в живых, что скажете?
Ана посмотрела на темную стену, чернеющую в грязном ветровом стекле. Она была похожа на плывущее облако дыма высотой в несколько километров. Ане вспомнилась одна из самых страшных бурь, которую она видела, когда была еще маленькой девочкой. Она, Мари и Алекс жались друг к другу, спрятавшись в кровати, успокаивающий голос Мириад заглушал завывания миллионов острых как бритва осколков, царапающих окно ее спальни. А потом стало так страшно, что она, ее сестры и брат прибежали в постель к родителям и съежились под шелковыми простынями. И Вавилонскую башню обычно накрывало лишь краем бури. Она даже представить боялась, что значит попасть в самый эпицентр.
Но если у них не было топлива, чтобы объехать ее…
– Похоже, у нас нет выбора, – объявила девушка. – Номер один, что думаешь?
Лем опустила на глаза свои очки и подняла вверх два больших пальца.
– Я за то, чтобы мы остались в живых.
– Как видите, большинство за, мистер Крикет, – пожала плечом Ана.
Маленький логик заворчал, качая головой:
– Знаете, демократия – это очень хорошо, но только если бы мы все находились в равных условиях.
Иезекииль нажал на педаль газа и направил Сандерсаурус прямо в бурю. Ана и Лемон вытащили защитные костюмы, украденные из Гаража, – два объемных пластиковых комбинезона, шлемы которых были похожи на противогазы. Один был мерзкого зеленого цвета, второй – ядовито-розового.
– Чур, этот мой! – закричала Лемон, хватая последний.
– А мне достается этот, цвета соплей? – простонала Ана. – Как мило.
Лемон поднесла розовый пластик к своей голове.
– Сочетается с моими волосами, видишь!
Ана и Лем даже не стали снимать ботинки, натянув комбинезоны прямо поверх одежды – они и так были размера на два больше, чем нужно. Пластик был тяжелым, мягким, плотным. Но они, судя по этикеткам, принадлежали к первому классу, а значит, в них было безопасно даже в самых опасных зонах Стеклянной пустыни. Мозги и позвоночник блитцхунда, естественно, тоже имели радиационную защиту, и Кайзеру ничего не грозило. В Крикете вообще не было ничего органического.
Остается только…
– Ты как, справишься? – спросила Ана у Иезекииля, застегивая молнию костюма.
– Конечно, – кивнул репликант. – Наши клетки не подвержены мутации, я не заболею раком. Радиация не причиняет нам вреда. Поэтому Габриэль и Фэйт устроили перегруз реактора Вавилонской башни.
Девушка закрыла глаза. Попыталась вернуться в тот день. В день восстания. Нейтронного взрыва. Но даже вырвав чип, хранящий ее ложное прошлое, Ана по-прежнему не могла вспомнить те последние часы. Она словно пыталась сжать в руках пригоршню песка – чем больше старалась, тем больше воспоминаний ускользало из ее пальцев. И снова она вспомнила голос Мириад, льющийся, словно музыка, и заглушающий вой сирены, панику убегающих горожан. Вспомнила, как ждала в камере вместе со своей семьей. Страх и неопределенность.
Габриэля.
Уриэля.
Хоуп.
Фэйт.
Мои руки запачканы красным. В легких дым. Мои мама, папа, сестры и брат лежат мертвые на полу рядом со мной. Пустые глаза и пустые тела.
Она открыла глаза. В голове гудело. Оптический имплантат зажужжал.
Почему я не могу ничего вспомнить?..
За окнами пролетали пустоши, стеклянная буря зловеще нависала над дорогой. Лемон застегнула комбинезон, натянула на голову громоздкий шлем и спросила гулким глухим голосом: «Он потрясающе смотрится на мне или это я потрясающе смотрюсь в нем?»
Ана невольно улыбнулась. Боль тут же ушла. Даже если ситуация казалась совершенно безвыходной, если ее терзали мрачные мысли, у нее всегда была Лемон. Она была как скала. Всегда дерзкая и отважная. Это значило для Аны больше, чем ее лучшая подруга могла даже представить.
Крикета, как обычно, ее дурачество ничуть не впечатлило.
– Мне кажется, вы не понимаете, насколько это все серьезно, мисс Фреш, – проворчал он.
Лемон стянула шлем, посмотрела на свое отражение в защитном экране и поправила челку.
– Хочу вас заверить, мистер Крикет, я очень серьезно отношусь к своей несравненной красоте.
Маленький бот вздохнул, вскарабкался на спинку сиденья и посмотрел в заднее стекло. Кайзер сидел рядом с ним и тихо рычал.
– Этот Проповедник догоняет нас, – предупредил Крикет. – Остальные тоже. Мы даже можем не успеть заехать в бурю.
– Эта малышка может ехать еще быстрее? – спросила Ана.
Иезекииль втопил педаль газа в пол, Сандерсаурус рванула вперед, и Лемон радостно завопила. Чем ближе они подъезжали, тем хуже становилась дорога, выбоины глубже, трещины шире. Пустыня как будто медленно приближалась к побережью, намереваясь поглотить последние обломки человечества. Ана увидела развалины старых поселений – кто-то пытался построить свою жизнь вне влияния Армады, Мегополиса или Сити-Хайва «БиоМаас». Но от них остались лишь ржавые остовы автомобилей или каркасы домов, наполовину погребенные в песках. Интересно, размышляла она, что останется от человечества через сотню лет? Что произойдет, если Габриэль добьется своей цели и заселит мир репликантами?
Удастся ли им построить мир, который будет лучше, чем у их создателей?
Или они уничтожат его навсегда?
Километры казались бесконечными, от дороги уже оставались лишь разбитые куски асфальта, заваленные песком, а из трещин торчали хилые пучки мутировавшей травы. Ана оглянулась и увидела, что Проповедник совсем близко. Бойцы Армады не отставали – байкеры-Флибустьеры медленно, но верно набирали скорость, большие машины держались рядом. Похоже, это была стратегическая ошибка, да и вообще не самая лучшая ее идея – украсть самую роскошную в городе тачку…
