Эти типы распознают тайных любовников с первого взгляда. Сторонники более тонких методов протянут вам карту, раскрытую на странице с шампанским. Те, что понаглее, предложат его не вам, а вашей спутнице, твердо зная, что ни одна любовница не в силах отказаться от шампанского.
Прибавьте к этому суфле с ликером «Гранд Марнье» на десерт, коньяк двадцать девятого года, двухзначную цифру чаевых (вам ведь, возможно, придется вернуться сюда еще не один раз) и в итоге получите счет, который не стыдно будет вставить в рамочку и повесить на стену.
Расходы на транспорт
Машин у любовниц не бывает, потому что они им не нужны. Об общественном транспорте они имеют весьма смутное представление, хотя, кажется, как-то читали о нем в газете. Использовать вашу машину чересчур рискованно. В такси всегда грязно, а все таксисты — маньяки и грубияны. Остается только арендовать лимузин.
Ну как, вам достаточно?
Я подам на вас в суд
До сегодняшнего дня я с удовольствием рассказывал вам о некоторых маленьких, но довольно дорогих излишествах, делающих нашу жизнь приятнее и придающих смысл процессу зарабатывания денег. На этот раз, однако, мы остановимся на одной тоже весьма дорогой — и, к сожалению, все более распространенной — привычке, которая не приносит ни малейшего удовольствия несчастным, вынужденным за нее платить. Теоретически ее можно было бы назвать борьбой за справедливость. Практически она выражается в том, что вы добровольно отдаете огромные суммы людям, с которыми в обычной жизни не стали бы иметь ничего общего.
Что-то в корне неправильно устроено в мире, если юристы в нем нужны больше, чем хорошие повара, и тем не менее каждый год двери юридических факультетов распахиваются и выпускают в жизнь новую орду адвокатов, которые тут же начинают рыскать по улицам, выискивая примеры преступной небрежности, злоупотребления доверием, недобросовестной практики, уклонения от уплаты алиментов и прочих противоправных деяний и наводя ужас на простых честных граждан вроде меня или вас. На Манхэттене есть несколько офисных зданий (юристы любят кучковаться в центральных районах), в которых вы рискуете попасть под суд, случайно наступив соседу на ногу в переполненном лифте. Если выяснится, что пострадавшая нога принадлежит какому-нибудь столпу юриспруденции, вам легко могут вчинить иск за попытку нанесения тяжких телесных повреждений на основании и в порядке дела «Шульц против Донахью» 1923 года.
Я не одинок в своем отношении к юристам. Человечество испытывает недоверие к ним с тех самых пор, как научилось выговаривать слово «юриспруденция». «Крестьянин между двумя законниками подобен рыбе между двумя котами», гласит испанская пословица. «Только юристы и художники умеют у вас на глазах превращать черное в белое», считают датчане. «А первым делом давайте судейских всех убьем», — призывает Шекспир. Бенджамин Франклин, Торо, Эмерсон и многие другие неглупые люди отзывались об этой братии неприязненно и довольно резко. Так как же получается, что, невзирая на такую очевидную непопулярность, число их с каждым годом растет?
Этому способствует множество факторов, и, возможно, главный из них — языковая проблема. Для своих собственных вполне очевидных целей юристы изобрели специфическую форму вербальной коммуникации. Отдаленно она напоминает английский, смешанный с порцией кухонной латыни, но, с точки зрения простого человека с улицы, с таким же успехом они могли бы разговаривать на греческом. Поэтому, когда этот простой человек получает на руки постановление суда, повестку, предписание или другую загадочную бумагу, он впадает в ступор и спешит нанять переводчика, то есть, разумеется, юриста. После чего обе стороны приступают к своему любимому занятию: длительным переговорам на тарабарском наречии, которые ничего не понимающий клиент вынужден оплачивать по ставке, от каковой у бедняги волосы встают дыбом.
Кроме того, существует известное правило, гласящее, что дьявол всегда подыщет занятие для праздных рук. Ведь, казалось бы, если всей этой своре законников не хватает работы, часть из них вполне могла бы освоить какие-нибудь полезные профессии вроде сантехника или столяра. Однако ничего подобного не происходит. Они идут другим путем: создают новые законы и новые отрасли юриспруденции, что делает нашу жизнь гораздо сложнее, а их — прибыльнее. В результате вы уже не можете обойтись одним адвокатом и вынуждены нанимать целый взвод.
Первый, к примеру, специализируется на законах о недвижимости. Он обнаружит все ловушки, спрятанные другим юристом, в вашем договоре аренды. Второй понадобится вам для того, чтобы расшифровать тонкости трудового соглашения, третий — для урегулирования разногласий с налоговой службой относительно вашего вклада в государственную экономику, четвертый — на тот случай, если хирург отрежет от вас лишний кусок, пятый — для процедуры развода, шестой… Но, по-моему, список и так получился слишком длинным и угнетающим, а мы ведь еще даже не коснулись ни уголовного, ни самого запутанного корпоративного законодательства. Одним словом, юристы вездесущи и не подкарауливают вас разве что под кроватью, но и туда они наверняка скоро проберутся, поскольку число их непрерывно растет.
Так почему же мы прибегаем к их услугам? Исключительно из самозащиты. Просто потому, что другая сторона — домовладелец, бывшая жена или работодатель — решила, что долгое и дорогое выяснение отношений лучше, чем короткое и дешевое, и наняла себе профессионального представителя. Заурядному любителю не стоит и пытаться защитить себя самому. Невиновность и сознание собственной правоты в наши дни ничего не стоят, а вот невежество может обойтись вам слишком дорого. Хорошо, если вы поймете одно из десяти сказанных вам слов. Увы, выбора нет: противника надо бить его же оружием, а потому без адвоката вам не обойтись.
Итак, юристы нам необходимы, и отрицать это бессмысленно. Тогда почему же они вызывают у остального человечества такое явное недоверие и нелюбовь? Чтобы это понять, надо заглянуть в самую сердцевину этого странного существа и понять принцип его действия.
В основе его — привитая еще в студенческие годы твердая решимость никогда и ни при каких обстоятельствах не признавать своих ошибок — отчасти из опасения поставить под сомнение клановую непогрешимость, отчасти из ужаса перед судебным преследованием со стороны бывших клиентов. Совершенно очевидно, что для того, чтобы никогда не ошибаться, надо никогда не делать никаких ясных и недвусмысленных заявлений, которые впоследствии могут оказаться полной чушью. Для этой цели уже несколько поколений юристов используют два излюбленных и проверенных средства, позволяющих им изображать мудрецов, не слишком напрягая при этом извилины.
Самое загадочное и малоисследованное из них — это так называемый «пробел в законодательстве». Именно в него юристы, словно кролики в норы, ныряют каждый раз, когда им задают конкретные вопросы, требующие конкретного ответа. Они ободряюще кивают, доброжелательно поглядывают на вас поверх своих модных лекторских очков и говорят, что на первый взгляд ваши доводы кажутся вескими, а позиция — вполне надежной. Правда, есть и кое-что внушающее сомнение, некоторая двусмысленность, ряд не вполне ясных формулировок, несколько лазеек — словом, все не так просто, как кажется непрофессионалу. Скоро выясняется, что как раз на ваше дело и приходится досадный «пробел».
