— Победи сначала нас! — крикнули, не сговариваясь, старые бойцы.
— За этим дело не станет, — проворчал лохагос и двинул гоплитов на хрупкую преграду. — Щитами их!
Происходило неслыханное. Младшие спартиаты подняли руку на стариков.
— Стойте! — раздался голос. — Стойте! Неужели ты, отважный боец с беззащитными, думаешь, что я буду спокойно смотреть на попрание обычаев Спарты?
Яркий лунный свет обливал серебром чешуйчатый панцирь Эгерсида.
— Дерзни же сразиться со мной, псообразный!
Поединок не входил в намерения Стесилая, по крайней мере, пока.
— Копья! — дал он команду гоплитам, уже разбросавшим стариков.
— Держись, Эгерсид! — крикнул один из ветеранов, поднимаясь с земли. — Скоро здесь будут все, кому дороги устои Спарты!
Пехотинцы Стесилая были не только отборными бойцами. Приученные действовать слаженно, вместе они создали такую боевую машину, что могла сокрушить даже легендарного Ахилла.
Пять копий, пущенных в упор, рассекли воздух, и пять гоплитов, выхватив мечи, шеренгой устремились вслед за ними. Копья второй шеренги отнимали надежду на спасение у самого лучшего одиночного бойца. Только настоящий мастер смог бы уйти от верной гибели мгновенным поворотом направо, опустившись на колено и полностью укрывшись щитом так, как это сделал Эгерсид.
Копья пролетели мимо, и тут же раздался тяжкий грохот металла — мощным броском полемарх сам врезался в левый фланг гоплитов. Прорваться здесь, выйти противнику в тыл, разбить целостность боевой машины, превратить схватку в серию коротких поединков — верный замысел, и его удалось бы осуществить, не подоспей сюда Стесилай, боец слишком сильный, чтобы справиться с ним одним ударом.
Задержка становилась очень опасной, и Эгерсид, вырвавшись из стального вихря, отскочил к дверному проёму, готовый продолжить бой на пороге родного дома. Гоплиты, оставив одного убитого и ещё одного — умирать, неумолимо двинулись за ним.
Очередная схватка убедила Стесилая, что его грозный противник способен оборонять свои двери как Леонид Фермопилы. Гоплиты лишь понесли новые потери — использовать их численное преимущество теперь было трудно.
Улица между тем заполнялась взволнованными людьми, а полемарх в иссечённых доспехах, не обращая внимания на раны, действовал мечом с таким умением и яростью, что Стесилай понял: ещё немного — и бывалые рубаки дрогнут. Нужна метательная машина или... приказав усилить натиск со стороны двери, лохагос с двумя испытанными бойцами побежал вдоль стены, чтобы проникнуть внутрь здания через окно. Эгерсид, заметив его манёвр, бросился в мегарон. Вскоре из дома донеслись звон металла, надсадные крики сражавшихся, тяжкий грохот падения закованных в бронзу тел.
Возмущённая толпа добавляла к шуму схватки свой гул, но войти внутрь желающих было мало — слишком велика возможность попасть под горячий меч одного из бойцов. Громкий крик «Эвтидем! Смотрите, здесь Эвтидем!» привлёк всеобщее внимание. Кто-то обнаружил бывшего эфора, с самого начала тайно наблюдавшего за миссией Стесилая.
— Не знаю, что произошло, — тянул время Эвтидем в ответ на требование немедленно остановить кровопролитие, — подождите, я приведу наряд стражи и восстановлю порядок.
Стражники, к его огорчению, прибежали сами, привлечённые скоплением народа. Эвтидем приказал юным воинам охранять вход и никого не впускать, а сам вошёл внутрь.
На глазах у бывшего эфора разыгрывался заключительный акт трагедии: трое оставшихся в живых, скользя подошвами боевых сандалий по окровавленному полу, при помощи мечей выясняли, кому из них надлежит следующим лечь среди поверженных.
Стесилай и последний уцелевший гоплит пытались оттеснить Эгерсида в угол и лишить свободы манёвра, а полемарх, в свою очередь, старался иметь дело лишь с одним противником. Гоплит, видимо, сочтя момент подходящим, атаковал коротким резким выпадом. Эгерсид отшатнулся в сторону, из последних сил отвечая уколом — быть может, слабым, но верным. Под основание шлема. Воин уронил меч и сел на пол, зажимая рану рукой, и в тот же миг Стесилай рванулся вперёд.
Израненный и обессиленный Эгерсид, отброшенный мощным толчком щита, отлетел к стене, чудом удержав меч. Взревев как бешеный бык, Стесилай бросился добивать пытавшегося встать противника, споткнулся о ногу одного из убитых и всей тяжестью огромного тела грохнулся на полемарха. Шум схватки внезапно сменился тишиной.
Приблизившись, Эвтидем понял: Стесилай напоролся на меч Эгерсида. Издав слабый стон, полемарх приподнялся, опираясь одной рукой и протягивая другую, словно с просьбой помочь ему встать. Эгерсид жив, более того, он снова победил!
Эвтидем торопливо оглянулся: люди, почувствовав, что схватка закончилась, шумели у самых дверей. Стража, судя по всему, едва сдерживает их. Сейчас они войдут, и тогда... Этот ненавистный полемарх, обладающий чем-то таким, чего он, Эвтидем, лишён, снова станет героем, будет наслаждаться жизнью и ласками Тиры.
— Сейчас я помогу тебе, — злобно прошипел Эвтидем, левой рукой подхватив израненного воина под плечи, а правой выхватывая кинжал, длинный и тонкий. Взгляд его упал на вырез панциря: здесь, у основания шеи над ключицей, было ничем не защищённое место...
Торопливо обтерев лезвие, Эвтидем подобрал тускло блеснувший рубином эфеса меч, и бросился прочь из разорённого дома, добив по пути раненого гоплита — свидетелей быть не должно.
Визгливый голос, которым он сообщил только что придуманную ложь о взаимном истреблении всех участников схватки, блуждающий взгляд, пятна крови на одежде заставили граждан расступиться перед бывшим эфором, спешившим лично поставить в известность о случившемся городские власти.
XIV
— Напрасно ты укоряешь нас, Лисикл. Мы в точности выполнили твой приказ наблюдать за домом, и наблюдали по очереди, — оправдывался Мелест, оглядывая богатое убранство покоев архонта Поликрата. — Я видел, как прибежал молодой периэк, потом вышла старуха, а позже выехала молодая женщина верхом на коне. Она была в плаще с капюшоном, но думаю, это Леоника — другой-то в доме не было! Периэк шёл рядом, опираясь на посох...
— Тот самый, которым он выбил тебе остатки мозгов, — в голосе Лисикла было столько холодной свирепости, что Мелесту стало не по себе. — Почему ты не задержал их, скудоумный? Почему не сообщил о бегстве девушки немедленно?
— Ты приказал наблюдать, лохагос. Я бросился искать тебя сразу, как только Килон сменил меня на посту...
Поликрат внимательно слушал диалог между командиром и подчинённым, хотя со стороны могло показаться, будто он задремал в удобном кресле.
Итак, судя по описанию, молодой человек, посещавший дом Эгерсида, и его беглый врач — одно и то же лицо. Теперь остаётся представить этого служителя медицины фиванским лазутчиком, и доказательство вины полемарха готово. Нужно подумать, как изложить события эфорам и Герусии в наиболее выгодном для себя свете...
