— Здесь больно? А здесь? — принялся он ощупывать на глазах вздувавшуюся голень царственного пациента. Ученики врача взирали на него, как на самого Асклепия
[84], собранные тревожным сообщением полемархи — с угрюмой подозрительностью, а хозяин дома — с явным беспокойством.
— Ну вот, — наконец с важным видом произнёс врач, закончив осмотр, — мне всё ясно. В теле царя внезапно лопнула кровеносная жила, в результате чего кровь потекла в здоровую ногу и чрезвычайно раздула её, причиняя боль. Необходимо произвести кровопускание, чтобы спустить эту кровь из ноги. Со временем, да поможет Асклепий, лопнувшая жила зарастёт, и восстановится нормальное кровообращение.
— Ну, так делай, — пробасил один из полемархов. — Но смотри, если ты повредишь здоровью царя...
— Здоровье в руках бессмертных богов, — тут же ответил, словно обращаясь к Олимпу, врач, — я делаю только то, что в силах человека. Пусть принесут чистый медный таз.
Ученики сноровисто приготовили блеснувшие сталью и бронзой хирургические инструменты, омыли и протёрли уксусом ногу больного. Уверенным движением острого лезвия врач сделал точный надрез, тёмная струйка крови звонко ударила о дно таза, она бежала под напором, как вино из нетерпеливо сдавливаемого меха...
Эгерсид в задумчивости шёл к южной окраине Мегар, где, потеснив городскую бедноту в её хижинах, квартировал его пентекостис. Неудача. Агесилай представлялся ему единственным человеком среди правящих кругов Спарты, способным понять необходимость политических перемен, диктуемых суровой военной необходимостью. И ведь он не возражал по существу — нет, старый полководец предостерегал об опасности скоропалительных решений, а особенно — действий, способных привести отечество к упадку и гибели вместо ожидаемого исцеления.
Да, те, кто правит Спартой, могут легко, не нарушая закона, расправиться даже с царём, если он стал им неугоден. Но всё же военный авторитет, политический опыт и житейская мудрость Агесилая так много значат в глазах спартиатов, что его поддержка могла бы способствовать успеху задуманных преобразований. На что же рассчитывать теперь? В любом случае царь будет надолго прикован к постели...
* * *
Пентеконтер ощутил толчок — как показалось ему, лёгкий. Но внезапно вышедшая из-за угла девушка была сбита с ног и сидела на камнях мостовой, испуганно глядя на могучего спартиата.
— Ты не ушиблась? — протянул ей руку Эгерсид, помогая подняться.
— Прости мою служанку, господин. Девушка ещё слишком молода, чтобы быть осмотрительной.
Мелодичный, чистый и в то же время проникновенный голос заставил пентеконтера повернуть голову в сторону его обладательницы... Его взгляд встретился со взглядом других, мерцающих звёздной голубизной глаз — они казались парой огромных сапфиров в диамантном
[85] овале женского лица.
Эгерсид испытал нечто похожее на ощущение перед схваткой с противником, чьи силу и мастерство угадываешь прежде, чем скрестятся клинки. Но пентеконтер не был расположен вникать в свои переживания, а если и мелькнула смутная настороженность, то была тут же рассеяна взглядом этих невинно-чистых глаз, этой улыбкой, притаившейся в уголках губ.
— Напротив, это мне не стоило предаваться размышлениям на ходу, — ответил Эгерсид госпоже, в то время как её служанка уже вскочила на ноги.
— Размышления украшают мужчину, — изящная, в тонком змеевидном браслете рука поправила лёгкое розового оттенка покрывало; изысканный, набранный в мелкую складку пеплос красавицы был того же цвета. Всего лишь один жест, вполне уместный и такой естественный, позволил пентеконтеру невольно увидеть роскошные, чёрные волосы, убранные скорее в египетской, чем эллинской манере, высокую грудь и обрисованную чёрным замшевым пояском талию, столь тонкую, что он, наверное, смог бы обнять её одними пальцами своих рук.
— Но ты всё же больше похож на воина, чем на мыслителя.
— Должно быть, тебе, госпожа, приходилось знать и тех, и других? Я действительно воин.
— Зови меня Семелой. Нет. На Крите, оставленном мною ради неотложных дел здесь, чаще встретишь рыбака или винодела. Но в Мегарах оказалось так много спартанских воинов! Они возвращаются из похода в Беотию. Не удивлюсь, если ты один из них.
— Да, я один из них. Моё имя Эгерсид. Прости, госпожа, что невольно задержал тебя. Мне пора. Прощай.
Женщина с улыбкой посмотрела ему вслед…
— Прокна! — вспомнила она о служанке, едва спартиат скрылся за поворотом. — Следуй за ним незаметно. Я должна знать, где живёт этот человек!
Ступая с неторопливой грацией, госпожа продолжила свой путь в одиночестве. Стоявший поодаль мужчина в грубом буром хитоне, из рукавов которого свисали непомерной длины бугрящиеся мускулами руки, прекратил глазеть по сторонам и также неспешно двинулся за нею.
Ворота в ограде не очень большого, но со вкусом отделанного мрамором дома распахнулись, как только женщина приблизилась к ним — должно быть, привратник наблюдал за улицей в потайной глазок. В мегароне её поджидал Никерат, доверенный вольноотпущенник могущественного спартанского архонта.
— Послушай, почтенный, — в голосе женщины теперь сквозило неудовольствие, — не кажется ли тебе, что три последних дня мы топчемся на месте? Сейчас ты опять скажешь мне, что к этому купцу невозможно подобраться.
— Три дня небольшой срок, — отвечал тот, — в таком деле лучше потерять день, чем голову. Видела бы ты, какие рожи у его многочисленных телохранителей!
«Можно подумать, у твоих людей приятнее», — подумала женщина, вслух же произнесла:
— Хозяин не простит нам промедления. Говори, что ещё удалось разглядеть, кроме этих рож.
— К сожалению, — вздохнул Никерат, — Антиф бывает только там, где женщине невозможно показаться — в своей конторе да на складах, никого не посещает. Женщин по крайней мере, молодых и красивых — в принадлежащем ему доме не заметили. Может, не так уж он их и любит, как наговорили хозяину?
— Тот, кто давал Поликрату сведения о купце, знал своё дело. Скорее всего, это у вас глаза не на месте.
— Мы взяли под наблюдение два самых дорогих весёлых дома. Если он и пойдёт куда-нибудь в ближайшие дни, то только туда.
— И что нам с того? Только потеряем ещё несколько дней. Кроме того, Антифу за пятьдесят, и если девки хорошо отработают полученные деньги, ему надолго хватит подобных развлечений. И потом, разве такой богатый человек не может воспользоваться услугами лучших мегарских гетер? Нет, ты выбрал не тот путь, Никерат. Надеюсь, ты хотя бы выяснил, с кем он встречается?
— К нему приходят разные люди, иногда по нескольку человек, но кто они — мы пока не знаем. Не забывай, Тира...
