— Армия уже в Мегарах, — говорила Леоника, видя его печальное лицо. — Не пройдёт и десяти дней, как отец будет дома. И тогда мы придём в гости к Этиону вдвоём!
Обратный путь совершали в темноте: ночь накатила быстро, почти без сумерек. Воздух был тёплым, звёзды яркими, а небосвод казался бесконечным мягким чёрным покрывалом.
— Прибавь шагу, — негромко проговорил Лир, — слышу сзади голоса. И ещё металл позвякивает. Это ночная стража!
Высокий силуэт возник из темноты внезапно, как призрак. Ксандр едва увернулся, чтобы не быть сбитым с ног быстро шагавшим мужчиной. Спартиат и на них не обратил внимания, стремительно прошёл мимо и исчез во тьме так же быстро, как и появился.
— Что это... — начал было Лир, но раздавшиеся сзади глухой стук, звон металла, возня и ругань помешали ему закончить. «Призрак» с разгона налетел на стражников!
Самое время уйти, но Ксандр замер на месте, напрягая слух. Впрочем, в этом не было необходимости: высокий, порой срывающийся на визг пронзительный голос был на редкость отчётлив.
— Отпустите меня, негодяи! Я эфор Эвтидем! Как вы несёте службу?! Почему не было предупредительного окрика?! Спали на ходу или болтали между собой, вместо того чтобы охранять покой Спарты? Из какой вы агелы? Что, уже эномотии? Лисикла? Вчера победили на Платанистах? Но только потому, что против вас были ещё большие олухи, чем вы сами! Я велю вас выпороть, недотёпы!
— Скорее идём отсюда, — потянул Лир за руку Ксандра.
— Нет, — мотнул тот головой. — Вот что, Лир. Возвращайся домой один. У меня здесь ещё кое-какие дела. Приду поздно ночью или под утро.
— Какие дела? Я с тобой!
— Нет, ты слишком заметный. Иди домой и не попадайся ночной страже! Между тем визгливые выкрики эфора утихли — видно, ушёл, сорвав гнев и отведя душу. Зато им на смену пришло обиженное бормотание приближающихся стражников.
— Уходи скорее, Лир! — подтолкнул приятеля Ксандр.
Ему недостаёт ловкости, говорила Леоника? Что ж, посмотрим, думал он, укрываясь за выступом стены.
VIII
Факелы в руках радостно-возбуждённых мужчин озаряли неровным светом белые стены домов, цоколи храмов, растекались колышущимися пятнами по камням площадей. Нарядные люди, украшенные гирляндами из виноградных листьев и цветов, многие с корзинами снеди и мехами с вином, шли из Мегарских городских стен на окрестные поля и покрытые рощами склоны — гуда, где бурлит праздник в честь славного бога вина Диониса!
Всплески шума ликующей толпы норой бывали так сильны, что проникали в мегарон красивого дома, окружённого небольшим садом с оградой.
Тира, одетая в оранжевый пеплос, нервно прохаживалась по залу, сплетая и расплетая руки. Она пыталась сосредоточиться на предстоящем деле и отогнать образ, долго преследовавший её, заставлявший со сладким стоном просыпаться в ночи, образ, что наполнил её душу и тело мечтой, а ныне вызвал жгучее, непреодолимо-влекущее желание.
Поликрат не запрещал своей рабыне бывать в городе — правда, в сопровождении одного из домашних рабов и с накинутым на лицо покрывалом. Во время одной из таких прогулок она, скользя рассеянным взглядом по лицам прохожих, вдруг замерла в оцепенении: вот оно, живое воплощение её обострённых воспитанием идеалов прекрасного!
Гармония мощи, красоты, изящества и одухотворённости, воплощённая в мужчине.
Здоровые, сильные и даже красивые мужчины — не редкость на улицах Спарты. Но такое сочетание этих качеств — редкость даже здесь. И ещё большая редкость — глубокие, открытые, полные ясного ума глаза, освещавшие благородные черты лица светом размышлений — не о повседневных мелочах, не о своекорыстных интересах, а о чём-то другом, гораздо более важном.
Тира стала чаще вырываться на прогулки в надежде встретить поразившего её воображение спартиата — и напрасно: за долгое время видела его лишь два раза — издали, мельком. Но образ незнакомца стоял перед глазами постоянно.
Почти с детства познав многих мужчин, она не испытывала влечения к ним, скорее наоборот. Первая близость вызвала лишь страх, боль и отвращение. Учителям — эфиопу, а позже индусу — пришлось немало потрудиться, чтобы спасти для хозяйки будущую усладу богатых ценителей. И всё же Тира, умея показать и внушить страсть, оставалась холодной в объятиях мужчин.
Поликрат, приобретя её, сразу же решил использовать красивую, искусную в любви рабыню для усиления своего влияния в Герусии — наряду с другими доступными ему средствами. Она стала любовной забавой для нескольких сластолюбивых архонтов. Отвращение не помешало Тире выполнить свою работу; скоро и эти архонты оказались в руках Поликрата, после чего они стали дружно, как по команде, засыпать, едва добравшись до ложа любви.
— Твои штучки? — спросил недовольный хозяин.
Тира не стала отрицать:
— Эти люди и так уже твои. Поверь мне, для мужчины преклонных лет игры с молодой женщиной опасны, как яд, и кончаются плохо. Самое большее — год, и никто из этих стариков не останется в живых. И что же тогда?
Поликрат согласился, подумав, и если исключить воспылавшего страстью эфора, единственным, кто делил с ней ложе, был призрак прекрасного незнакомца.
Новое поручение хозяина было принято с радостью — ведь через Мегары возвращается войско, и мужчина её грёз конечно же с ним!
А кроме того, в будущем Поликрат обещал свободу и деньги!
Тира выходила на улицы чужого города, убрав себя так, словно в любой момент могла встретить Его. Встреча действительно была внезапной. Позже Тира удивлялась, как ей удалось сохранить — пусть внешне — естественность и спокойствие. Главное, они знакомы теперь. Эгерсид... Она чуть не вздрогнула, услышав это имя.
Поликрат и Эвтидем не раз упоминали его как своего врага. Однажды даже задумали погубить этого человека. Почему-то их план провалился.
Служанка Прокна на следующий день ходила к Эгерсиду с приглашением и принесла обратно вежливый отказ: не позволяют многочисленные дела, но как только в них наступит первый просвет, он обязательно воспользуется им для визита к новой знакомой.
Когда в следующий раз? Ведь армия готовится к возвращению в Спарту! Задержка, вызванная болезнью Агесилая, вселила надежду: спартанское войско будет здесь на празднике Диониса! Но тут всё же приходится рассчитывать на случайность. А вот с купцом Антифом случайности быть не должно...
Дверь резко отворилась, в зал вбежал взволнованный Никерат:
— Антиф вышел! С ним четверо здоровенных телохранителей! Наши люди следуют за ним по пятам!
— За мной! — Тира устремилась к выходу. — Никерат, показывай путь!
Несколько человек, сидевших здесь же, в мегароне, двинулись за ней. В саду к ним присоединилась группа людей с музыкальными инструментами — нанятый оркестр был наготове. Освещая путь факелами, небольшая процессия отправилась к городским воротам, а оттуда — к дубовым рощам на склонах холмов, где в неистовом веселье люди славили доброго бога Диониса...
