— Нет-нет, почтенный, — говорил ирен старшему илоту, ведя его под локоть обратно к оставленному ради неожиданного зрелища месту, — мальчики дрались бестолково. Вот если бы тебе пришлось встать грудь грудью с противником, я уверен, было бы чему поучиться.
Старший илот расположился у своей миски и с удивлением уставился на неё. Посуда была пуста.
— Куда делась еда нашего гостя, Мелест? — спросил Лисикл.
— Всё съел его товарищ, — донёсся ответ юного виночерпия. — Съел, пока вы смотрели на драку, да так быстро, что чуть не подавился!
— И ты не помешал?
— Но ведь он тоже наш гость!
— Нет, не случайно обратил я внимание на недостаток уважения к старшим со стороны твоего спутника. Он не только позволил себе злую шутку над почтенным человеком, но — смотри — ещё и насмехается, — пожалел обиженного Лисикл.
Обрывки мыслей наконец слились воедино. Теперь старший илот твёрдо знал, что ему надлежит сейчас сделать. Поднявшись, он несколько раз качнулся, затем, стараясь ступать прямо, подошёл к своему односельчанину, широко размахнулся и, вкладывая в удар всю силу непослушного тела, отвесил ему звонкую затрещину.
В мгновение ока пространство вокруг гостей опустело. Никто из юношей не пытался вмешаться в происходящее. Оцепив илотов неправильным четырёхугольником, они в напряжённом молчании ждали развития событий.
Младший илот, свалившись на бок, медленно поднялся на правое колено, помогая себе обеими руками. Глаза его, по мере осмысления случившегося, наливались мутной яростью. Старший, покачиваясь, размахнулся снова:
— Вот тебе за... за... — и ещё раз поверг своего спутника на землю. В следующий момент тот шёл на обидчика.
Прорвав плотину волнующего ожидания схватки двух взрослых мужчин, двор заполнили крики подростков:
— Крепче двинь! Дави его! Загони в Стикс к Харону! — подзадоривали они противников, наносивших неуклюжие, но опасные в своей тяжести удары.
Старший схватил недавнего товарища за ворот хитона и рванул на себя, но ветхая ткань с треском лопнула, и он, задрав ноги, грохнулся наземь, давя фиалы и миски с недоеденной кашей.
Младший мотнул головой и едва противник, поднимаясь, сел, с маху обрушил ему на макушку свой большой кулак. Удар другой руки пришёлся уже вслед падающему телу; илот, не удержавшись на ногах, рухнул на поверженного односельчанина.
— Добей, добей его! — кричали мальчишки-спартиаты, прыгая от возбуждения, глядя, как озверевший человек душит другого человека, мозжит ему голову о твёрдую, как камень, землю...
Наконец он оставил распростёртое тело и встал, широко расставив ноги: красный туман понемногу рассеивался, в нём качались рукоплещущие юноши.
— Вина победителю! — с насмешливой торжественностью приказал Лисикл.
Илота шатало из стороны в сторону, он с трудом сохранял равновесие. Раскачиваясь и проливая вино, большими глотками выпил оказавшийся в его руках фиал, с трудом сделал шаг вперёд, издав глухое мычание, и грохнулся на четвереньки.
На лице ирена была не улыбка — скорее презрительная гримаса. Молча смотрел он, как илот, упал носом в пыль, несколько раз дрыгнул руками и ногами и забылся в пьяном сне.
Подростки, только что кричавшие как на петушином бою, утихли — распростёртое посреди двора тело старшего гостя к веселью не располагало.
Лисикл не спеша подошёл к нему, заглянул в стекленеющие глаза.
— Скот мёртв! — громко, без тени волнения объявил ирен. — Вы двое, положите второго скота на труп и тащите со двора! Весь груз с повозки перенести в дом. Саму повозку разобрать и вместе с ослом укрыть там же. Никто — слышите, никто! — не должен обнаружить их здесь! Иначе камень Артемиды Орфии
[49] покажется мягким ложем по сравнению с тем, что я вам обещаю! Это относится и к тому, кто не сумеет удержать языка за зубами!
Спящего глубоким сном убийцу положили на тело жертвы и потащили страшный груз со двора. Агела по распоряжению ирена охватила их так, чтобы ни один любопытный взгляд не узнал, что находится в центре идущей куда-то юношеской стаи.
— Только что, — в глазах Лисикла холод, злость, насмешка, — видели вы, что способно сделать с человеком неразбавленное вино. Но мере того как скоты, — нога коснулась плеча убитого, — пили, мутнел их разум. Они забыли, зачем оказались в городе, не исполнили волю своего старосты. Напрасно их господин ждёт нужные ему припасы. Не дождётся, потому что, — ирен повысил голос, предельно концентрируя внимание юношей, — потому что теперь мы съедим их сами! А каким смешным, — продолжал он, успокоив рукоплескания и радостные крики, — становится поведение опьянённых вином! Наконец, вы убедились, как легко пьяный может оказаться игрушкой в руках трезвого: впервые встретив этих илотов, мы сумели при помощи вина поссорить их, вызвать жестокое столкновение, руками одного убить другого и завладеть ценным грузом! А ведь эти скоты — односельчане!
Поэтому спартиаты разбавляют своё вино водой. Пьём мы его, чтобы лучше утолить жажду в походе и предохраниться от болезней живота! Изнеженные афиняне и фиванцы пьют вино для удовольствия. Оно сладкое, притупляет ум и размягчает тело. Запомните пагубные свойства вина, чтобы никогда не походить на этих скотов, с которыми каждый волен поступить вот так! — Закончив речь, Лисикл принялся мочиться на лежащие у его ног тела. Он старался попасть в издающий пьяный храп рот молодого илота; тот захлёбывался, булькал и вертел головой во сне.
— Теперь вы! — И юные спартиаты, обступив свои жертвы, с хохотом последовали примеру ирена...
* * *
— Послушай, Мелест, — Лептин толкал осла, в то время как его приятель пытался затащить упиравшееся животное в дверной проём — что, если мы припрячем часть запасов с повозки только для нас двоих?
— Ничего не выйдет. Разве ты не видел, как любимчик ирена Килон всё время крутился рядом с ней! Наверняка Лисиклу уже точно известно, сколько чего везли илоты. А он не упустит случая лишний раз доказать, что пытаться его обмануть — дело зряшное.
* * *
Агела, построенная в колонну по два, шагала обратно. Идущий чуть в стороне ирен на этот раз позволил такую вольность, как разговоры в строю. Он знал — подростки восхищаются своим вожаком, сумевшим добыть нелишнее дополнение к их скудному рациону, да ещё сопроводить это таким увлекательным зрелищем!
После того как колонна втянулась во двор, Лисикл остался снаружи ограды, не спеша следовать за ней. Шестнадцатилетний крепыш Килон подошёл к своему начальнику и покровителю. Тот, улыбнувшись про себя сообразительности любимца, произнёс:
— Завтра, ещё до рассвета, пойдёшь искать покупателя для осла и повозки. Не вздумай предлагать в городе — хозяин может опознать имущество. Ищи подальше на фермах богатых периэков. Нужно получить полновесные драхмы и оболы
[50], а не железные палки.
