– Подожди!
Он оборачивается.
– Здравствуй, Геб. Рад тебя видеть. Я боялся, что ты рассердился и не придешь на нашу обычную встречу.
Лицо Геба остается непроницаемым.
– Пойдем, я покажу тебе то, что ты считаешь мифом.
И Рене идет следом за человеком, жившим за 12 000 лет до него.
35.
Их встречают джунгли. Кокосовые пальмы на пляже Рене знакомы, но здешних деревьев он не знает. Ничего подобного он еще не видывал – ни такой листвы, ни такой коры, ни таких стволов.
Они выходят на широкую дорогу, ведущую на холм. Оттуда можно оглядеть «его» мир. Зрелище его ошеломляет, в нем бушует буря чувств. Ощущение дежавю в сочетании с восторгом.
Взгляд притягивает треугольный вулкан, вылитая Фудзияма, с той разницей, что над заснеженной верхушкой поднимается перламутровый дым.
По склону горы стекает речка, на глазах превращающаяся в полноводную реку, дальше в бурный поток, низвергающийся в бирюзовое озеро, на берегу которого приютилось скромное поселение. По столице атлантов вьется спокойная река.
Вот он какой, Мем-сет…
Зрелище превосходит все, что представлял себе Рене до сих пор.
Мем-сет…
Городок сияет в лучах утреннего солнца. Первое слово, приходящее на ум при виде его, – «великолепие». Никогда он еще не видел такой гармонии построек с ландшафтом. Настоящий город-цветок.
Мем-сет, стоящий на краю джунглей, напоминает огромный розовый подсолнух с мерцающими лепестками.
В отличие от античных городов он не имеет защитных стен, не окружен пашнями, пастбищами. Глаз различает только маленькие пруды, кажущиеся издали синими пятнышками.
Второе слово, приходящее на ум, – «гармония».
Посередине города-кольца разбита широкая площадь с высящейся посередине синей пирамидой. От площади отходят шесть широких улиц. Все дома двухэтажные, у всех террасы.
Рене и Геб медленно спускаются с холма и входят в город.
Вблизи можно рассмотреть любопытные подробности. Все фасады увиты зеленью. Вокруг террас пестрят цветы, сгибаются под тяжестью плодов фруктовые деревья. Эти кущи привлекают тучи бабочек, стаи разноцветных пернатых, тоже совершенно для Рене незнакомых.
В городе не найти ни одной лошади, ни одной повозки, ни одного осла, собак тоже не видать. Посередине каждой улицы тянется канал, он питает водой дома, тут же устроена система отвода стоков.
Вдоль берегов стоят старые кривые деревья, похожие на оливы, но с красными плодами.
Жители прогуливаются спокойно, никуда не спеша, иногда останавливаются и мирно беседуют. К удивлению Рене, не видно ни детей, ни беременных женщин. На жителях одежда такого же бежевого цвета, как юбка Геба, с украшениями, часто цвета лазурита. В женских прическах преобладают замысловатые косы с выкрашенными синей краской кончиками. У некоторых полностью оголена грудь, как у женщин на критских гравюрах.
Главное удивление Рене – бескрайняя безмятежность, отличающая островитян. Никто не толкается, не торопится, никуда не бежит, все излучают благосклонность друг к другу. Многие приветствуют Геба улыбками, он отвечает им дружескими жестами.
– Они видят меня? – интересуется учитель истории.
– Ты присутствуешь только для меня. Теперь моя очередь выразить сожаление: ты не можешь обращаться к другим атлантам.
– Какой цели служит синяя пирамида в центре вашего города?
– Она нужна для дальних астральных вояжей. Там я провожу мои астрономические наблюдения: использую свое эфирное тело для странствий по Вселенной и изучения планет и звезд.
Рене помнит, что Атлантиду всегда представляли технически передовой цивилизацией, но, как выясняется теперь, больше всего она преуспела в духовном развитии.
– У вас нет колесниц? – спрашивает Рене.
– Колесниц?..
– Средств передвижения при помощи колес.
– Что такое колеса?
Рене понимает, что техническое отставание острова еще значительнее, чем он предполагал.
– Как же вы перевозите урожай?
– Что перевозим?
– Неужели у вас нет земледелия? Чем же вы питаетесь, если не возделываете поля?
– У всех свои сады и огороды. Мы едим то, что выращиваем там. Каждый дом сам себя обеспечивает.
Рене видит под домами грядки.
– А животноводство?
– Живо?..
– Чтобы есть мясо, приходится держать в загонах животных: коров, овец, кур, кроликов…
Геб останавливается, сраженный услышанным.
– В твоем мире едят животных?
– А в твоем нет?
– Это отвратительно! Лучше не говори, что через 12 000 лет люди будут есть мертвых животных, выращенных для того, чтобы быть убитыми!
– Это вкусно, это источник белка, энергии. Ты бы попробовал… – соблазняет его Рене.
– Мы не падальщики, чтобы поедать трупы! Давай я отвечу сразу на все твои вопросы: у нас нет «колеса», нет «лошадей», нет «телескопа», нет животных, которых мы лишали бы свободы, чтобы потом съесть, нет «полей».
– Как же у вас развивается торговля?
– Что означает это слово?
– Так называют обмен товаров на деньги.
– Деньги?
– Это то, что позволяет продавать то, что мы не можем сами употребить.
– У нас нет излишков, а значит, нет и «денег».
– Откуда вы тогда берете то, чего вам недостает?
– У нас в достатке всего.
– Обязательно есть что-то необходимое, чем трудно обзавестись.
– Когда мне нужен плод, не растущий в моем саду, я прошу его у того, у кого он растет. И наоборот.
– Это даже не бартер?
– Снова неизвестное мне слово. Мы даем просящему то, что он просит, ничего не ожидая взамен. Как же иначе?
– Но ведь вы работаете. Ты назвался астрономом.
– Когда кому-то хочется узнать, где находится звезда или планета, он спрашивает меня, и я отвечаю. Каждый делает то, что ему нравится и когда ему нравится. Никто не смеет говорить другому, что тот должен делать. Слово «работа» мне тоже неведомо.
– Значит, ни работы, ни денег, ни торговли. Что, если кому-то захочется бездельничать?
– Его остается пожалеть. Он рискует сильно заскучать. Но, уверяю тебя, каждый с детства увлечен каким-то делом.
Рене начинает понимать причину расслабленности населения Атлантиды.
– А дома? Как вы возводите свои дома? Это же нелегкий труд.
– Когда кому-то нужна крыша над головой, он созывает ближайших друзей, и они строят дом вместе. Потом тот, кому помогли, помогает другим.
