– Нина?
– Ань, я такая довольная!
– Что случилось?
– Лешкина тетка с лестницы скатилась! Приехала поругаться, мол, мы ее супруга довели, на глазах у Алешки оступилась – и по лестнице загремела. Всеми костями. Даже к нам войти не смогла, не успела. Какое же чудо ваш хранитель!
Аня только головой покачала.
– Ты смотри там, осторожнее. А то разоришься.
– На что?
– На похороны…
– Это те расходы, которые я возьму на себя с радостью, – Нина небрежно повела плечами. – Лучше один раз похоронить, чем всю жизнь кормить!
Эреш выключил статью о вавельском проклятии, которое изучал на досуге, и поднялся из-за компьютера. А интересно у них тут живут, не имея сильных лей-линий научились пользоваться магией крови или магией смерти…
Интересно, а некроманты здесь водятся? Не шарлатаны, а настоящие?
* * *
В морге было тихо, прохладно и воняло формалином.
Отвратительно воняло.
Нина вздохнула.
– Волосы мыть придется.
– И одежду стирать, – согласилась Аня. – Всю жизнь практику в морге ненавидела. Воняешь потом, как фабрика ароматизаторов.
– А ты купи натуральное мыло, – Нина препиралась больше из чувства самосохранения. Все же морг, а соприкосновение со смертью отвратительно действует на живых. И надо отвлечься да хоть чем! Хоть бы и спором…
– Оно стоит дороже чугунного моста, а запах отбивает на порядок хуже.
– Нинок, привет!
Вышедший к ним мужчина обладал роскошным пивным животиком и выдающейся плешью. Но Нина расцеловалась с ним, как с родным.
– Ленечка! Солнышко мое!
– Это ты освещаешь нашу угрюмую обитель, словно солнце, – не остался в долгу мужчина. – Это и есть твой экстрасекс?
– Леня!
Эреш и не подумал оскорбляться. Не понял юмора.
– Где девушка?
Леня кивнул в сторону прохода, из которого особенно сильно несло формалином.
– Там. Не боишься?
– Покойников? Они же уже мертвые…
Василиск опять не понял юмора. Аня покачала головой и взяла его под руку.
– Идем? Нин, может, ты нас на улице подождешь?
Предложение было принято единогласно.
* * *
Да уж, некоторые вещи не меняются.
Тусклые лампочки, металлические столы и ощущение… пустоты, наверное.
Смотришь, и понимаешь, раньше это был человек, а теперь – нет. Теперь от него осталась пустота. Просто оболочка, как ненужная одежда, которую сбросил где попало нетерпеливый ребенок, и от этого особенно тоскливо, ведь никто не знает, что там, за чертой.
Даже если догадываешься или знакомый некромант шепнул – все равно неуютно.
Невезучая падчерица лежала на одном из столов.
– Перелом основания черепа, – порадовал Леня. – Ну и так, по мелочи… неплохой домик, кстати. Тело отлично сохранилось.
Аня поморщилась, Эреш и ухом не повел. Подошел, пригляделся, кивнул себе – и аккуратно срезал прядь волос с головы трупа.
Аниными маникюрными ножницами, паразит такой! И когда успел их утащить? Теперь ножнички только выкинуть, а они ей так нравились…
Леня посмотрел с уважением. Кажется, настолько спокойные люди ему встречались нечасто.
– Это все? Или тебе еще чего… кровушки нет, но могу пару сосудов в пакетик сложить. Или мозга наковырять?
– Спасибо. Пока не требуется, – отмахнулся Эреш.
– Ну, как хотите, – обиделся Леня. – Была бы честь предложена.
– Чести вы наковырять не предлагали, – василиск даже не издевался. Он не настолько хорошо владел русским языком, чтобы оценить весь юмор. – Только мозг и сосуды.
Леня грозно засопел, но, прежде чем он разразился возмущением, Аня улыбнулась и защебетала о своей великой благодарности. Не надо подводить Нину, она искренне старалась.
* * *
Но – не даром.
За свои великие старания Нина попросила присутствовать при ритуале упокоения.
Эреш подумал и согласился. Но оговорил, что это будет только завтра. Надо дать ночь девушке, пусть решает сама.
Мстить или нет, и если да, то как…
Это ее право.
Аня попробовала отговорить василиска, но Эреш только головой покачал.
– Она имеет право на месть.
– Даже если может развеяться?
– Аня, милая, это свободный выбор каждого. Верить – не верить, любить – ненавидеть, мстить – простить. Свободный выбор. Если я сейчас закрою ей эту возможность, то приму часть выбора и судьбы девушки на себя. Зачем?
– Чтобы она себя не уничтожила.
– Это ее выбор.
– А если она не понимает, что делает?
– Это не ребенок. Это вполне взрослая девушка, – Эреш коснулся пряди волос, – даже не девушка. Женщина. Сообразит.
Аня только рукой махнула.
Ладно. Пусть василиск сам решает, ему виднее…
– Может, тогда завтра поездим, дома́ посмотрим?
– Хорошая идея.
* * *
С утра Аня вооружилась адресами и даже ключами и поехала на заправку.
Паша с радостью выдал женщине и адреса домов, которые числились за агентством, и даже ключи… Прекрасно понимал, что Аня ничего не возьмет, а после квартиры, на которую, кстати, уже нашелся покупатель за такую сумму, что гонорар Эреша смотрелся жалко рядом с их комиссионными, и вовсе проникся к Ане доверием и любовью.
Дома, увы, разочаровывали.
Один был на две семьи, второй с миниатюрным участком, третий стоял рядом с дорогой, что тоже неудобно, мало ли кто и что там разглядит, четвертый сыпался на глазах, пятый…
Девятый дом Аню вообще добил.
– Это еще и продают? – возмутилась она. – Да надо бутылки сдать, а на полученную сумму снести здесь все на фиг!
И выскочила за дверь, пока ей на голову мокрица не шлепнулась.
– Здрасте! – раздался голос из-за забора.
Ну вот, еще и это…
– Здрасте, – не особенно любезно отозвалась Аня.
Но тетку лет пятидесяти это не смутило. Тетка была вообще из несмущаемых и непотопляемых. Полная, крепко сбитая, этакая нормальная русская баба от печи и сохи. Такая и навоз может вилами разбросать, и изменника ими же приветить.
– Вы Федькин дом покупать собрались, что ли?
– Ни за что! – искренне отозвалась Аня. – Я не энтомолог…
