Аня невольно уцепилась за его ладонь, и только тогда Эреш соизволил обернуться.
– Что-то не так?
– А ты не чувствуешь?
– Нет…
– Когда я держусь за тебя, становится легче. А так… давит.
Эреш кивнул и ловко перехватил Аню под руку.
– Попробуем так… не давит?
– Нет. Так лучше. Но идти неудобно…
Эреш пнул мыском ботинка особенно наглый лопух и пожалел, что нельзя принять привычную форму. Но здоровущий василиск – не то, что стоит демонстрировать в русской деревне образца двадцать первого века. Ох не то…
Не оценят. Разве что психиатры.
* * *
Домик выглядел так, словно хозяин его только вчера оставил. А это было странно.
Не растащили забор, не побили окна, не исписали все подряд матерными надписями… почему?
Эреш медленно обратил развернутую ладонь к домику. Прислушался, искренне жалея, что он не в истинной форме и не может еще и принюхаться как надо.
В домике была сила.
Не злая, не добрая, она просто была. Эреш приглядывался к ней, она – к нему. Стоило войти внутрь и попробовать пообщаться, главное, чтобы за агрессию не приняли. А могут, вон Аня стоит вся белая. Явно чувствует. А вот на василиска такое не действует, его чем посерьезнее надо встречать.
– Аня, ты не хочешь меня подождать здесь?
Аня решительно замотала головой.
– Нет! Я с тобой!
– Тебе может стать плохо.
– У меня нашатырный спирт есть, – отмахнулась женщина, доставая из сумочки флакон.
Вонь исходила даже от закрытой склянки. Эреш поморщился, но больше отговаривать женщину не стал. Поднялся на две ступеньки, самые обычные, деревянные, крашенные желтой краской, и толкнул дверь.
Та скрипнула и отворилась.
Что поразило Аню?
Запах. То есть его отсутствие.
Жилые дома пахнут очень по-разному, как и их владельцы. Кто-то хуже, кто-то лучше, но все заброшенные дома пахнут одинаково. Пустотой и холодом. Тоской и отчаянием. Предвестниками близкого разрушения…
Этот дом пах так, словно его хозяин вышел за дверь только сейчас и скоро вернется. Теплым хлебом, нагретым солнышком деревом, чуть-чуть лаком и краской.
– Эреш?
Но змей уже не слышал и не слушал. Вместо этого он прошипел нечто замысловатое и сделал жест рукой. Словно занавеску отодвигал.
И…
– Какого-растакого?!
Аня открыла рот.
И надо бы уже привыкнуть ко всей этой… ненормальщине, а поди ж ты! Зависший в воздухе призрачный дедушка лет семидесяти на вид выглядел почти живым. Ярким, четким, очень активным…
Вчерашняя девушка рядом с ним была акварельной картинкой. А этого рисовали маслом и широкими мазками, не иначе. Разница как между клубничкой и арбузом, вроде бы обе ягоды, но какие!
– Чего приперлись, спрашиваю?
Эреш фыркнул. Очень по-человечески.
– Домик твой вот купить предлагают. Продашь, хозяин?
Призрак подплыл чуть ближе, пригляделся.
– Вот еще! Гадючник-то устраивать!
Аня аж рот открыла.
– Вы… вы… а это…
– Рот-то прикрой, ворона залетит, да там и издохнет, – огрызнулся призрак. – Чего уж тут, вижу я, что это за тварь, у нас такие тоже водились, давненько, правда.
Эреш насторожился.
– Когда?
– Да уж лет пятьсот тому как… Ушли потом. Вы ж гадины скользкие, хвостом махнули, и только тень мелькнула.
– Какие есть, – отмахнулся Эреш. – Никого не осталось? Или найти как-то…
– Если только на Урале. Но сам понимаешь, чужаков нигде не любят.
– Урал? – Эрешу что Урал, что Замбези, географию Земли он просто не знал.
– Объясню, – кивнула Аня. – Но там правда сложно. Это тайга?
– Я их что, по хвостам считал? Могли и оттуда уползти, – отмахнулся призрак. – Это моя прапра… там еще сколько раз прабабка их застала, а уж потом… Сама понимаешь, ни к чему им такая известность.
– Кто бы сомневался, – кивнул Эреш. – Ну так?
Призрак пригляделся еще раз.
– Нет. Тебе я дом не продам. А вот поменяться можем. Баш на баш…
– И что тебе надо? – Эреш смотрел спокойно. Подумаешь, призрак.
– Наследника.
– Так у вас же есть вроде? – удивилась Аня.
Дед Михей сплюнул. Аня пронаблюдала светящуюся пустоту на месте рта и полет кусочка тумана к земле. Интересно… и не давит сейчас, когда призрак появился.
– Витька? Кой он наследник? Пьянь он и быдло!
– Подробности? – Эреша не интересовали ценные взаимоотношения призрака с его бывшими родственниками.
Дед Михей поморщился, но принялся рассказывать.
Род у него был древним. И ведовским. Жрецы старых богов, ведуны, знахари. Именно потому, что молились своим, знали и ведали многое, что от других было скрыто.
Но уберечься и им не всегда удавалось.
Деду Михею на момент смерти было около ста двенадцати лет.
Сам он выжил. Во всей войнах, во всех послевоенных страхах и смертях, а вот любимую у него война забрала. Не сберег.
Пытался откупиться своими годами, хоть что отдать… не приняли.
Оставалось лишь смириться с тем, что род оборвется.
Витька?
У Михея была сестра, у той дочь, у той сын, а у сына – Витька. Рвань и пьянь. Нашего плотника троюродный плетень, которому и досталось все же имущество деда Михея. А вот родовых способностей – никаких.
Ведуны же…
Дед Михей тоже не мог умереть просто так. Не передав силу, знания, не проведя посвящение. А посвящался их род…
Велесу.
И просьба сразу: не путать с Волосом, тот как раз был так себе. А вот Велес, из старших славянских богов, был достаточно сложным существом. Как в легендах, так и в общении. И служить ему было сложно.
Сейчас призрак хотел, чтобы Эреш нашел ему наследника или наследницу, а потом и провел посвящение. Выкупил дом и отдал его следующему ведуну.
Аня только головой покачала.
– А не до фига ли будет? Вы, уважаемый призрак, от скромности не умрете.
– Это верно, я уже помер. И не от скромности, а от старости, – усмехнулся призрак. – Но я и заплатить готов. Я правильно понимаю, ты, гаденыш, не отсюда?
Эреш раздосадованно зашипел.
– Допуссстим.
– А ведь Велес – он тоже на границе между мирами стоит. Не знаешь?
