Пришлось вернуться в семью, к законной супруге. Правда, ненадолго. Умер он, кажется, в неволе. Точно она сказать не может, они не так давно вместе, всего лет пять, но что-то Витька упоминал.
В машине Аня покачала головой, то ли ужасаясь месту, то ли осуждая людей, которые не рвут жилы, чтобы выбраться из этой клоаки.
– И живут же люди…
Эреш пожал плечами.
Вот уж что ему было безразлично. Пусть живут или помирают, личное дело каждого. Если человеку так нравится на дне, есть ли смысл его принудительно тащить вверх?
Нет. Василиски этим точно заниматься не станут и Ане не дадут.
– Поехали в школу?
Аня послушно повернула ключ в замке зажигания.
* * *
Третья школа оказалась старым зданием П-образной формы, не облицованным пластиком, с большими окнами и настежь распахнутыми дверями.
Это в наше-то время, когда в каждом подозревают террориста и врага. И никого не пускают… странно!
Но войдя внутрь, Аня сообразила.
Какие, к черту, сейчас запоры? Лето же! Дети и школа летом несовместимы, хорошо, если хоть кто-то найдется, кроме охраны.
– Здравствуйте. Вы к кому?
А вот и первое препятствие. Цербер трехголовый, сиречь вахтерша. Из таких, железобетонных, которые завсегда готовы тащить и не пущать…
– А кто есть? – Аню такие кадры отродясь не пугали.
– А никого почти что нет. Директора нет, секретарь есть, разве что… завуч есть, Ольга Борисовна.
– Вот завуч нам и нужна, – согласилась Аня.
– Паспорта предъявите.
Документ Эреша первую проверку выдержал.
Их записали в большую амбарную книгу и пропустили внутрь, в триста пятый кабинет.
При первом же взгляде на завуча стало ясно, что толку не будет. Завучем оказалась молодая девица, может, чуть помладше Ани, но старающаяся убавить себе не пару лет, а все десять.
Крашеные волосы, черные и гладкие, как парики у египетских красавиц, большие зеленые глаза, подведенные чуть не к вискам, тот особенный цвет лица, который появляется только от килограмма тонального крема на коже, яркие губы…
Эреш посмотрел не без интереса. Дама расправила плечи, поведя бюстом. Костюм едва не расстегнулся, и стало видно кружево бюстгальтера в глубоком вырезе.
– Добрый день. Вы ко мне?
Голос тоже был соответствующим. А вот оценка их стоимости в зеленых глазах – увы…
Нет на них ни бриллиантов, ни одежды от-кутюр, ни обуви от Лагерфельда или кого там еще…
Неавантажно, одним словом.
«Ролексов» – и тех не купили.
Аня вздохнула.
Вообще, ей хотелось дернуть нахалку за крашеные патлы, но… не успела. Ничего не успела. Заговорил Эреш.
– Девушка, нам вообще-то к завучу.
– Это я.
– Как, в таком молодом возрасте? Быть не может! Девушка, перестаньте нас разыгрывать. В каком классе вы учитесь? Десятый? Одиннадцатый?
Завуч была куплена с потрохами. Она разулыбалась и защебетала с Эрешем.
Аня отодвинулась в тень, за спину змея, и прикусила губу. Вот ведь… зараза! Оба! И он, и она!
И почему он так флиртует с этой кошкой крашеной? Она-то понятно, такая под каждого прыгнет, но Эреш? Хотя кто их знает, василисков, может, им такие и нравятся?
Аня-то в полтора раза крупнее и совсем другого типа.
Ууууууу… убила бы!
Вот!
* * *
Эреш Аниной ревности даже не заметил. Он выуживал из завуча важные сведения, а именно – кто из учителей или сотрудников работал в школе больше тридцати лет. И живы ли архивы.
Ответы оказались неоднозначными. Архивы… да, где-то они, наверное, есть. Может быть.
А кто здесь давно работает, так это секретарь директора Людмила Петровна. Но ее даже двоечники боятся… вот ведь старая грымза.
Завуч тоже за что-то недолюбливала секретаршу.
Где она?
Здесь, где ж ей быть! У нее небось и жизни-то нет, кроме работы! Сама не живет и другим не дает! Наябедничала вот, что план…
Эреш покосился на Аню, не отрываясь от «египетской красавицы». Что б ее налысо обрили, как Нефертити!
– Сходишь к Людмиле Петровне?
– Куда ж я денусь…
Аня фыркнула и вышла из кабинета. Найти приемную было делом минуты.
Нет, ну что он нашел в этой крашеной страхозавре? Там ведь если косметику смыть, то лошади шарахаться будут. И автомобили, за отсутствием гужевого транспорта.
А он… а она…
Точно – убила бы.
С таким настроением Аня и толкнула дверь приемной.
М-да…
Были, были у завуча причины не любить Людмилу Петровну. Больше всего секретарша напоминала Мюллера, правда, в женском варианте. Лысины не хватало, а все остальное в наличии. И крупный нос, и лоб с морщинами, и пронзительный взгляд из-под тяжелых век…
Аня невольно стушевалась.
– Здравствуйте.
– Добрый день.
Голос тоже соответствовал. М-да… гестапо, сэр? Ролевые игры в отдельно взятой школе?
С другой стороны, такой секретарь отлично действует на подсознание всех, кто смотрел культовый фильм. Хоть родителей, хоть учеников…
– Вы – Людмила Петровна?
– Допустим. А вы кто?
Проявлять любезность и дружелюбие секретарша не собиралась. В принципе.
– Я не из вашей школы.
– Да, я вижу.
Аня потупилась.
– Людмила Петровна, вы ведь здесь давно работаете…
– И что?
– Может быть, вы знаете, кто эта девочка?
Аня продемонстрировала сначала общую фотографию, потом отдельно – фото девочки, очень похожей на Виктора. Людмила Петровна поджала тонкие губы.
– Кто вы такая и почему этот вопрос вас интересует?
Аня вздохнула.
– Я ей никто. Вообще.
«Мюллер» ждала.
– Но есть нечто… если она окажется родственницей моего клиента, то может получить неплохое наследство.
И Аня не соврала ни в одной букве. Правда ведь…
А что наследство – ведовская сила и дом волхва, это вопрос вторичный. Мало ли идиотов, которые мечтают о сверхъестественном?
Людмила Петровна несколько минут вглядывалась в Анино лицо, но потом чуть расслабилась.
– Я помню этот выпуск. И девочку эту помню… безобразная история там была.
