Но в конце концов, как ни странно, пузырек успокоился. Оказалось, что этот эксперимент стал самым продуктивным с научной точки зрения во всей программе Apollo вкупе с такими же приборами, установленными экипажами кораблей Apollo 14 и Apollo 15. С использованием всех этих трех LRRR выполнялись важнейшие измерения. Они позволили намного углубить знание о форме лунной орбиты, об изменениях в скорости вращения Луны вокруг оси, понять, что Луна медленно удаляется от Земли (в наше время на 3,8 см в год), а также измерить скорость вращения самой Земли и прецессию оси ее вращения. Ученые применили данные, полученные при помощи лазерных рефлекторов, для проверки теории относительности Эйнштейна.
Армстронг вспоминал, что решили не использовать параболическую антенну S-диапазона, сложенную и закрепленную в «четвертом квадранте» лунного модуля справа от лестницы-трапа. «Нам не понадобилось устанавливать ее, потому что сигнал, идущий через антенну модуля, был достаточно сильным, чтобы передавать телепередачу на Землю». С точки зрения эффективности выполнения плана экспедиции Нил был доволен, что антенну S-диапазона размером в поперечнике 2,44 м оказалось не нужно устанавливать. Для ее сборки требовалось около двадцати минут, а они с Базом и так опаздывали на полчаса относительно плана. С другой стороны, «ее сборка была замечательным и интересным занятием. Если бы мне пришлось ее собирать, я был бы счастлив это сделать и убедиться, что она действительно работает. Я проделывал такое несколько раз на Земле, и меня каждый раз поражало, как эта штука распускается, словно цветок».
Как говорил Армстронг, общий план действий при ВКД был хорошо продуман. «У нас имелся план. Нам требовалось выполнить большое количество действий в правильном порядке. Построили мы этот план, опираясь на сравнительную важность различных событий, а также удобство и практичность их выполнения в определенной очередности. Мы провели множество тренировок, и у нас было время, чтобы проработать этот план. Мы знали наше расписание вперед, назад, поперек и с закрытыми глазами.
Не должно было случиться никаких затруднений. Я не чувствовал, что меня ограничивает или связывает этот план, и мог отойти от него в чем-то, если этого потребовала бы ситуация».
Самое значительное отклонение от плана произошло ближе к концу ВКД, когда Армстронг решил пойти и осмотреть вблизи крупный кратер в 60 м восточнее LM (потом его назвали кратер Восточный
[105]). «Когда я пошел посмотреть на кратер, это не было плановым заданием, но я заранее не знал, что у нас рядом окажется кратер. Я решил, что его осмотр и фотографирование станет ценным дополнением к нашей работе, хотя мне пришлось пожертвовать для этого некоторым временем, которое по документам отводилось для сбора образцов. Но мне показалось, что я могу получить свидетельства, интересные многим». Существовали некоторые инструкции, но не было жестких правил экспедиции по поводу того, как далеко может отходить член экипажа от лунного модуля. Если бы он или Баз слишком уж ушли от LM, ЦУП, конечно, приказал бы им возвращаться. «На самом деле, я в глубине души сомневался, можно ли вот так потратить время, чтобы пойти и сделать фотографию кратера. Но решил, что это достаточно интересно, чтобы так поступить».
Поскольку время ВКД подходило к концу, Нил поспешно двинулся к кратеру и обратно. Позднейший анализ его движения по записи телетрансляции показал, что он пробежал туда и обратно (двигался он размашистым шагом, перепрыгивая с ноги на ногу) со скоростью около 3,2 км/ч. Всего поход Нила туда и обратно занял три минуты пятнадцать секунд. На месте он сделал восемь фотографий, демонстрирующие виды Восточного кратера, включая отложения на его стенках, которые, как он предвидел, представляли интерес для геологов.
В тот момент, когда Армстронг шел к кратеру, Хьюстон проинформировал База, что ему пришла пора подумать о возвращении в лунный модуль. Нил должен был подняться по лестнице вслед за Базом спустя десять минут. До возвращения на корабль, однако, им следовало закончить работу с керновыми пробами и запечатать их в трубках, а Нилу – закончить сбор камней при помощи щипцов с длинными ручками. Все нужно было доставить к лестнице, в том числе кассеты с пленкой из фотокамеры, фольгу от эксперимента по ловле частиц солнечного ветра и все контейнеры с камнями и грунтом.
На состоявшейся после полета пресс-конференции Армстронг объяснял: «Было просто слишком мало времени, чтобы проделать всевозможные вещи, которые мы хотели. На каменной россыпи, которую мы сфотографировали из окна База, лежали глыбы от 90 до 120 см высотой. Очень вероятно, что обломки лунной коренной породы. Было бы очень интересно дойти до них и взять пробы этих камней. Так много всего интересного мы могли бы проделать.
Когда вы оказываетесь в совершенно новой среде, все вокруг вас новое и у вас появляется тенденция более внимательно рассматривать те или иные вещи, задаваясь вопросами типа “Что это такое?” и “Важно ли это?” или “А давай-ка рассмотрю это под другим углом?” а во время тренировки вы никогда так не стали бы делать. На тренировке вы просто поднимаете камень и кидаете его в горшок.
Так что неудивительно, что мы немного медленнее делали все подряд. К тому же в нашем плане не было звонка от президента – такое событие ни разу не включалось в программу тренировок. И еще от Земли постоянно приходили вопросы. Мы отвечали на них, и на это тоже требовалось время. Никто не задавал нам вопросов, когда мы выполняли ту же самую программу во время практической подготовки.
С нашей точки зрения, было бы здорово получить побольше времени для нас самих, чтобы мы могли немного походить вокруг и самостоятельно осмотреться. Но в этой экспедиции мы работали ради множества людей, ожидавших особых действий в зависимости от той научной дисциплины, которой они занимались, и они потратили огромное количество своего времени, чтобы подготовить все эти эксперименты. Я чувствовал, что мы обязаны постараться отнестись с уважением к поставленным ими задачам и выполнить их наилучшим образом и вовремя. Но я не считал неоправданным нарушать некоторые правила, если на то находились причины.
Помню, что я думал: “Бог ты мой, вот бы остаться здесь еще, потому что мне хочется посмотреть на многое и многое сделать”. Но это не было искушением, которому невозможно противостоять. Просто такое вот меня тогда охватило чувство: хотелось остаться на более длительное время. Но я понимал, что они желают, чтобы мы возвращались». На Земле время уже шло к часу ночи по поясному летнему времени восточного побережья, и астронавтам приказали подниматься по лестнице. Армстронг должен быть смахнуть пыль со скафандра База, до того как тот поднимется в модуль, но эту процедуру пропустили, возможно, потому что она оказалась бесполезной. «Такую мелкую пыль всю стряхнуть все равно не вышло бы», – объяснял Нил.
Последние задачи Армстронга на лунной глади были трудоемкими и физически тяжелыми. Чтобы исключить загрязнение лунных образцов, работавшая на NASA компания-подрядчик, сделавшая контейнеры для камней и грунта, не смазала петли их крышек, а оставила стерильными. Чтобы закрыть каждую из этих крышек, Нилу потребовалось развивать усилие в 15 кг. После сражения с крышкой контейнера для основного комплекта проб ему потребовалось «показать все, на что я был способен», «приложить запредельные усилия», чтобы закрыть второй ящик – с документированными образцами. Малая сила тяготения лишь добавляла проблем: контейнеры норовили уехать из-под рук. Чтобы все-таки закрыть ящики, Нил устанавливал их на столик комплекта MESA – не очень прочное и надежное основание. Сложно было даже удержать контейнер на одном месте, чтобы приложить нужное усилие к рукояткам, герметично закрывающим его. Потом ему еще требовалось по одному отнести эти ящики к разгрузочно-погрузочному конвейеру, прицепить их к «бруклинской бельевой веревке», поднимавшейся с платформы LM к выходному люку, и затем с помощью База затащить их наверх.
