14 апреля на пресс-конференции в Центре пилотируемых полетов Джордж Лоу объяснил, что «планы говорят о необходимости того, чтобы мистер Армстронг оказался первым человеком, покинувшим корабль после посадки на Луну… Через несколько минут полковник Олдрин последует за мистером Армстронгом вниз по лестнице». С того момента у Олдрина сложилось мнение, что NASA в конце концов приняло решение о порядке выхода астронавтов на Луну, основываясь исключительно на конфигурации внутреннего объема LM и физическом расположении обоих астронавтов внутри его кабины – это было полностью оправданное инженерное обоснование, и оно гораздо легче воспринималось обостренными чувствами Олдрина. По его словам, он обсудил эти детали с Нилом, и вместе они «порассуждали» на тему того, как именно могли принять данное решение. «Наше мнение, – объяснил Олдрин, – по поводу решения о первом человеке, выходящем наружу, было таково, что основанием для него являлся план и порядок действий на лунной поверхности и наше физическое расположение внутри кабины. Если ничего не поменяется, как пилот лунного модуля я должен находиться справа, на обычном месте расположения пилота, а Нил должен был оказаться слева, рядом с проемом выходного люка. Меняться местами после посадки непрактично, что добавило бы ненужных сложностей. И, насколько мне известно, именно это решающим образом повлияло на окончательный выбор». Олдрин также заявлял, что, после того как было сделано официальное объявление, он полностью согласился с новым порядком. Но Майк Коллинз вспоминал другое: «Сразу же, когда это произошло, настроение База резко упало, он стал мрачен и замкнут в себе». Несколько других сотрудников NASA тоже свидетельствовали, что Баз был очень расстроен, в том числе таково мнение начальника стартовой команды на мысе Кеннеди Гюнтера Вендта: «Баз постоянно думал о том, что именно он должен первым выйти из LM и оставить исторический след на лунном грунте. Он испортил отношения со многими людьми – и начальством, и астронавтами, – когда настаивал на своем. Нил, командир экспедиции, просто тянул лямку и тащился вперед носом по борозде, стараясь не обращать внимания ни на что, кроме дела».
Нил всегда утверждал, что никогда не обсуждал с Базом эту проблему в деталях и в период до принятия решения о том, кто будет «первый на выход», не говорил об этом ни с кем еще, даже с Дженет. Однако версия Армстронга по поводу причин того, почему решение оказалось таким, а не иным, отличается от того, что говорит Олдрин, в нескольких заметных нюансах. Во-первых, Нил никогда не волновался по этому поводу так сильно, как считает про него Олдрин. Что касается разговора, описанного Олдрином (или его соавтором), Армстронг сказал: «Я не помню точного содержания того диалога. У меня осталось воспоминание об одном моменте – и я не знаю, было ли это именно в тот день, – когда он спросил меня, что я думаю по данному вопросу, и мой ответ ему состоял в том, что “я не хотел бы высказывать определенного мнения. Пусть все решится в ходе имитационных тренировок, и пусть решают это другие”. По-настоящему мне не казалось, что это какая-то особенно важная тема. Меня всегда удивляло, что публика так живо интересуется темой о том, что кто-то наступил своей ногой на поверхность Луны, в особенности кто именно сделал это первым. В моем представлении важно то, что нам удалось безопасно утвердить на Луне четыре алюминиевые “ноги” нашего космического корабля, когда мы еще были внутри него. С моей точки зрения, нет особенной разницы в том, что именно отделяет человека от лунной тверди: десять футов алюминиевой стойки и днище аппарата, в котором мы стояли, или один дюйм неопреновой резины или пластика на подошве наших сапог, которыми мы касались поверхности Луны».
«В ходе программы Gemini, – рассказывал Армстронг, – второй пилот всегда был тем парнем, который выполнял ВКД
[76] что не принципиально, так как командир настолько обычно перегружен работой, что непрактично пытаться заставлять его еще и делать все необходимое, чтобы подготовиться к выходу. У второго пилота гораздо больше свободного времени, и логично, что это именно его обязанность. Когда мы проводили наземные имитации по сценарию экспедиции Apollo на поверхности, то именно так и попытались поступить сперва, видимо, поскольку действовали в рамках опыта Gemini. Попробовали действовать так же. По этой причине Баз и мог считать, что, раз мы делали так на Gemini, то и теперь должны действовать тем же самым образом и выходить первым – это его обязанность. Он мог считать, что это важно для него». Тем не менее наземных тренировок выполнялось все больше, и каждому становилось все яснее, что проще и безопаснее, если командир первым покидает лунный модуль. В конце концов, имитационные тренировки продемонстрировали, что вариант, когда сидящий в модуле справа пилот, то есть Олдрин, первым выходит наружу, не очень хорош. По мнению Нила, «большинство посчитали рискованным, чтобы пилот LM огибал командира и выходил через люк первым, и риска можно было избежать, просто поменяв этот порядок». Когда ключевые лица, ответственные за тренировки, в особенности инженеры Центра пилотируемых полетов Джордж Франклин и Реймонд Зедекар, заключили, что риск гораздо ниже, если командир будет покидать корабль первым, то составители плана экспедиции отбросили процедуры, оставшиеся от Gemini, и написали новые инструкции для Apollo. «И поэтому так мы и поступили, – объяснил Армстронг. – В последовавших полетах Apollo, где тот факт, который из астронавтов выходил на поверхность Луны первым, уже не имел символического и исторического значения, все экипажи действовали ровно по тому же сценарию, в котором первым выходил наружу командир».
Но на самом деле технические особенности устройства люка и интерьера LM не были основными причинами, по которым ответственные за пилотируемую космическую программу лица выносили решение, кто должен первым оказаться на Луне. Эти нюансы определенно не были определяющими, по мнению Алана Вина, пилота лунного модуля в экспедиции Apollo 12, который дал четкое объяснение: «Вот что вы могли бы сделать на месте База или на моем. До того как надеть себе на спину громоздкий рюкзак с оборудованием для ВКД, вы находитесь внутри модуля и можете свободно в нем перемещаться. Сначала Баз ходит туда-сюда и надевает на себя все, что нужно, потом Нил тоже ходит по модулю и берет, что ему нужно, там, где находился до него Баз. Затем они меняются рюкзаками; Баз снимает рюкзак Нила со стойки и передает ему, а потом Нил передает рюкзак База
Базу. “Я хочу выйти, давай поменяемся”. В этом не было ничего сложного. И неважно, что тогда говорило NASA, Баз спокойно мог бы выйти наружу первым; все дело лишь в том, в каком месте вы надеваете свой рюкзак». Бин имеет в виду, что NASA сослалось на технические особенности конструкции люка и кабины LM, чтобы получить предлог раз и навсегда прекратить спор о «первенстве выхода» и попутно успокоить раздосадованного Олдрина: «Мое мнение таково, что они изыскивали технические причины, потому что не хотели прямо сказать Базу или кому-то еще: “Мы просто хотим, чтобы первым шел Нил”. Имейте в виду, NASA знало обоих этих парней. Возможно, Слейтон в какой-то момент ранее поговорил с Нилом и сказал ему: “Знаешь, мы выбрали тебя, чтобы командовать экспедицией, и мы хотим, чтобы командир выходил на Луну первым”. Нил никому не рассказал о таком разговоре, если бы он состоялся, но Дик запросто мог потребовать от него: “Я не хочу, чтобы мы говорили об этом кому-то еще, но я желаю, чтобы первым там был ты. И больше ни слова об этом”. Зная Дика и зная Нила, я полностью уверен, что никто из них обоих никогда не говорил о таком и не сказал бы».
