Теперь, когда в деле оказались надежные данные радара, Нил приготовил бортовой компьютер к понижению тангажа: он собирался повернуть LM так, что тот оказывался почти в положении опорами вниз. После этого открывался прекрасный вид на ландшафт под кораблем, и заметные вехи этого ландшафта были для Нила как дорожные знаки, расставленные вдоль трассы, которую астронавты прозвали «Американский хайвей 1» – путь, ведущий к зоне посадки в Море Спокойствия.
В этот самый момент на отметке полетного времени 04:06:38:22 загорелась желтая предупреждающая лампочка и в кабине LM зазвучал сигнал тревоги, как потом выяснилось, первый из множества, которые означали компьютерный сбой. Было непросто уловить оттенок тревожности в голосе Нила, когда он нажал на тангенту и доложил в Хьюстон: «Программный аварийный сигнал». Через три секунды он добавил: «Это код 1202. Дайте описание программного сигнала 1202», – быстро попросил Нил, потому что он не знал, какому из десятков различных возможных условий соответствовал код 1202.
Центру управления потребовалось лишь пятнадцать секунд, чтобы дать ответ. «Вас поняли… по этому сигналу можем продолжать». Проблема в компьютере не была опасной. Eagle мог дальше идти на снижение.
«Мы уже настолько продвинулись, и мы хотели прилуниться, – признавался Нил. – И вовсе не горели желанием на практике отработать прерывание операции. Мы сосредоточили внимание на том, что нам требовалось, чтобы завершить процесс посадки».
Причиной ошибки 1202 была перегрузка бортового компьютера из-за начала поступления данных посадочного радара. К счастью, двадцатишестилетний Стив Бейлз, ведущий специалист по навигационному оборудованию и программному обеспечению лунного модуля, быстро определил, что избыточный объем данных не ставит под угрозу посадку, потому что компьютер был запрограммирован так, что он игнорировал данные радара, если требовалось вести более важные расчеты.
За следующие четыре минуты сигнал об ошибке 1202 загорался еще дважды. Eagle был теперь лишь в 915 м над Луной. Семь секунд спустя после третьей ошибки 1202 ситуация стала еще более напряженной, когда выскочил новый тревожный сигнал – 1201.
04:06:42:15
Олдрин:
Программный аварийный сигнал – 1201.
04:06:42:22
Армстронг:
1201! [пауза] Окей, 610, снижение 15. [Это означало, что лунный модуль находился на высоте 610 м над поверхностью, опускаясь со скоростью 15 м/с, что было уже значительно медленнее, чем ранее во время спуска.]
ЦУП почти мгновенно понял, что ошибка 1201 тоже не представляла опасности.
04:06:42:25
кэпком:
Так точно, аварийный сигнал 1201.
Мы продолжаем. Тот же тип ошибки. Мы продолжаем.
Огромное количество телезрителей, не отрывавшихся от телетрансляции прилунения Apollo 11, не имели никакого понятия, что означали эти тревожные сигналы. На канале CBS Кронкайт сказал своим зрителям, услышав, как экипаж говорит об аварийных сигналах: «Это часть процедуры космической связи, астронавты просто зачитывают нужные показания приборов». Ширра промолчал, никак его не поправив. Можно себе представить, какой ажиотаж вспыхнул бы в прямом эфире, если бы телекомментаторы хоть немного понимали, что означают такие сигналы об ошибках.
Для Армстронга эти горящие лампы и сирены были отвлекающим фактором, которые лишь ухудшали безопасность посадки, отвлекая его от слежения за рельефом местности впереди. «У нас была хорошая высота и хорошие компоненты скорости; я основывал свою уверенность в тот момент на данных навигации, которая работала хорошо. Не было никаких отклонений, если не считать компьютера, твердившего: “Эй, у меня проблема!” Все остальное работало как надо и вело расчеты правильно.
Я был намерен просто двигаться вперед до тех пор, пока все смотрелось правильно. Никто еще не делал прерывания посадки в нашей ситуации, и попытка перехода к подъему на такой малой, как у нас тогда была, высоте, стала бы весьма опасным маневром. Я бы не хотел делать это, если только не видел каких-либо еще других альтернатив – ив тот момент альтернативы у меня были. Так что я посчитал, что лучшее – это продолжать идти вперед. Но я слушал то, что говорил ЦУП, поскольку очень ценил важность той информации и помощи, которую нам давала Земля. Когда вы уже так близко к цели, зачем же намеренно подвергать себя опасности в заведомо непростой операции – прерывании спуска – только потому, что загорелась лампочка, которая лишь может означать, что на борту есть некоторая проблема?»
Тогда Армстронг даже не подумал, насколько же Олдрин встревожился по поводу аварийных сигналов. «Я не знаю, разделял ли он мой уровень уверенности в том, что нам следовало продолжать посадку».
Нил не уделял бы столько внимания этим сигналам, если бы знал об имитационном испытании, которое проводилось Центром управления за несколько дней до старта. Идейным вдохновителем этих испытаний был Ричард Коос, инженер-контролер системы моделирования в Центре управления полетом. Дик Коос, худой молодой человек в очках-«велосипедах», сперва служил в Ракетном командовании армии США в Форт-Блиссе, штат Техас, а затем, в 1959 году, вошел в Космическую рабочую группу. Обладая опытом разработки систем наведения управляемых ракет, в проектах Mercury и Gemini Коос приобрел значительный авторитет как специалист по компьютерной имитации космических полетов. В ходе проекта Apollo в его обязанности входило подготавливать сценарии самых напряженных имитационных тренировок, направленные на то, чтобы выковать и закалить живую взаимосвязь экипажа в полете и наземной команды.
Поздно вечером 5 июля, за одиннадцать суток до старта экспедиции, Коос приказал техникам запустить «Программу № 26» на имитаторе. Это упражнение не предназначалось для тренировки астронавтов, потому что внутри тренажера LM в тот вечер находились Дэйв Скотт и Джим Ирвин, дублеры основного экипажа Apollo 12. Задачей тренировки было подкинуть Белой команде Джина Кранца хитро закрученный мяч. Белой командой называлась группа операторов, которым предстояло находиться в Центре управления во время посадки Apollo 11, и Коос знал, что единственным способом подготовить участников команды к той жаркой вахте, что их ждала, было пропускание их через настоящую соковыжималку. С хитрой улыбкой на лице инженер-контролер системы моделирования сказал им: «Так, все держимся начеку. Мы еще не проходили этот сценарий, поэтому с вашей стороны потребуется чертовски точно отмерять время на все. В этот раз будем двигаться по одним числам, так что внимательно слушайте величины, которые я стану зачитывать. Если мы провалим упражнение, надеюсь, у вас достаточно мелочи в карманах, потому что тогда вы на все купите пива!»
Через три минуты имитации программы посадки дьявольски коварный Дик разыграл джокера: «О кей, сейчас подсуну им это, и проверим, что они знают о программных аварийных сигналах».
Первый аварийный код, выпавший команде Кранца, был 1201 – один из тех самых, с которыми в конце концов столкнулся экипаж Apollo 11. Эксперт по компьютерным системам LM Стив Бейлз не имел понятия, что это значит. Лихорадочно пролистав справочное руководство по программному обеспечению LM толщиной больше чем в полсантиметра, Бейлз нашел строку: «1201 – Операционное переполнение – нет свободных областей». Бейлз знал: это означает, что бортовой компьютер захлебывается от избытка данных, но не был в курсе, что из-за этого может произойти.
