– Не забудьте отчитаться Толстяку, что всё в порядке.
– Не забуду, – кивнула я. – Осторожней за рулем.
– Я предпочитаю водить как полный отморозок, – подмигнула она мне.
Дети будут в безопасности в новом Убежище, которое уже успели обустроить, пока мы не разберемся, не ищут ли их семьи. Я беспокоилась из-за того, что за одну ночь количество подопечных Лиама вырастет сразу в два раза, но пока Гарри и его мама там, он сможет со всем справиться.
Следом за Приянкой я помчалась обратно к зданию. Ее ноги скользили по щебню. Я отставала от При на пару шагов, безуспешно пытаясь угнаться за ней, пока мы бежали по коридору, обратно к кабинету Мерсера.
Она пинком распахнула дверь, лихорадочно пытаясь зажечь фонарик. Обломки серверов и его компьютера были разбросаны по полу, а полки перевернули в поисках спрятанных документов или флешек.
Приянка торопливо ощупывала стены в поисках пустот или скрытых дверей. Я стояла неподвижно, чувствуя, как колотится сердце. И выпустила на волю серебряную нить.
Она нашла наши передатчики, две жалких искорки по сравнению с электрическим зарядом, который тек по ближайшим зданиям и фонарям.
Я заставила себя глубоко вдохнуть, сжав кулаки.
А потом, словно мягкое прикосновение пальца к щеке, короткая вспышка силы. Слабая, но вполне реальная. Скрытая.
Я подскочила к столу.
– Помоги мне!
Тяжело дыша, Приянка помогла мне отпихнуть к стене тяжеленный стол Мерсера, сделанный из металла и дерева. Наши руки содрали ковер, отшвырнув его в сторону – и под ним обнаружилась бронированная дверь с электронным замком.
– Вот черт, – выдохнула Приянка.
Я вцепилась в замок, но она оказалась быстрее, уже подбирая комбинацию. На экране замелькали цифры, и с каждой последующей мой пульс ускорялся.
Замок пискнул в последний раз и щелкнул, отпирая дверцу. Вместе мы подняли крышку люка, и она с грохотом рухнула на пол.
На нас смотрело бледное лицо Ланы. Она прикрывала глаза рукой от луча фонарика. Приянка резко втянула воздух, потрясение сменилось облегчением и сразу страхом. Судя по тому, как дергалось ее горло и сверкали глаза, она вряд ли была способна говорить.
– Где он? – спросила я.
– Здесь, – прохрипела Лана. Одной рукой она держалась за лестницу, которая вела вниз в потайную комната, а другой показывала в невидимый нам угол. – Ранен.
Приянка легла на живот и посветила фонариком в ту сторону, куда показывала Лана. Роман лежал на боку, скрючившись, повернувшись к нам окровавленной и покрытой синяками спиной.
Лана отступила в сторону. Я спрыгнула вниз, и за мной тут же последовала Приянка.
– Что… – Я упала рядом с ним на колени. – Роман? Роман, ты меня слышишь?
– Он ранен, – повторила Лана, отступая в угол. Она прятала лицо от нас, и я видела, как у нее дрожат руки. Приянка смотрела на нее, но не двинулась с места, застыв рядом с Романом.
Я огляделась. Полусгнившая еда и грязные ведра объясняли ужасную вонь. Брату с сестрой не бросили даже матрасов. Отвратительный запах усугублялся жарой и духотой, а воды у них тоже не было.
– Роман? – проговорила Приянка, слегка тряхнув его за плечо. – Ро, слышишь меня?
Мы перевернули парня на спину, но его лицо так опухло от ушибов, что я с трудом узнала знакомые черты. От этой картины меня обуял ужас.
«Он жив, – напомнила я себе. – Жив».
– Не хотела… я не хотела оставлять его, – пробормотала Лана. – Он избивал его. Он обещал, что не будет… Он сказал… это было…
– С тобой всё в порядке? – бросила я.
Лана избегала смотреть на нас. Она отвернулась в угол и заплакала.
– Роман! – Приянка уже почти кричала. Она беспомощно посмотрела на меня. – Мы будем тащить его на себе, мы…
Я коснулась ее руки, чтобы успокоить.
– Погоди. Дай мне кое-что попробовать.
Мне нужно было лишь небольшое количество энергии, просто небольшой разряд, чтобы привести его в сознание. Я вытащила передатчик из уха, стиснула его в руке, а другую руку прижала к его груди.
– Что ты делаешь?
Энергия прошила тело Романа, сотрясая его. Еще секунду назад Роман лежал неподвижно, но уже в следующую секунду…
Он резко вдохнул и приподнялся, широко открыв глаза. Он вцепился в мою руку и сделал еще один неровный, резкий вдох, непонимающе глядя на нас обеих.
– Тише, тише, – срывающимся голосом повторяла Приянка. – Всe в порядке, это просто мы. Мы вытащим тебя отсюда.
Взгляд Романа остановился на мне, и хотя его глаза были подбиты и опухли, я различила в его взгляде восхищение, восторженное неверие в происходящее. Он пытался справиться с эмоциями, а я потянулась и прижалась своим лбом к его.
– Ты в порядке, – выдохнула я. – Ты в порядке. Но нам нужно идти. Нам нужно уходить, немедленно.
Роман поднял руку, прижав ладонь к правому плечу. Горло вздулось от усилий, когда он пытался выговорить: в порядке.
Нам с Приянкой каким-то образом удалось поднять его на ноги, чтобы наполовину подтащить, наполовину принести на себе к лестнице. Но перед тем, как ухватиться за ближайшую ступеньку, Роман повернулся к сестре и протянул ей руку.
– Пойдем, – прохрипел он.
Лана отшатнулась – но на этот раз причиной была не злоба или непокорность. Это был стыд.
– Можешь остаться, – твердо сказала Приянка. – Или пойти с нами. Тебе решать. Это… – Девушка осеклась, помотала головой, а потом повторила. – Решать тебе.
После того как я столько недель провела, разрываясь между надеждой и страхом, я понимала, чего ей стоили эти слова. Но Приянка была права. Лана должна была сделать свой выбор. Если мы силой заставим ее пойти с нами, это лишь усилит растерянность и неприятие, которые взрастил в ней Мерсер.
– Пожалуйста, – прошептал Роман.
– Дети… – начала Лана.
– Они в безопасности, – сообщила я. – Мы их уже освободили.
Тогда она посмотрела на Приянку и протянула ей руку. Когда их пальцы соприкоснулись, девочка задрожала, но, наконец, кивнула. Приянка сжала ее ладонь и больше не отпускала – даже когда они поднимались по лестнице следом за Романом и мной.
Я помогла ему подняться на ноги и перебросила его руку себе через плечо, принимая на себя его вес – сколько смогла удержать. Приянка повела Лану вперед, сквозь дым, который висел в коридоре. Роман крепче вцепился в меня, когда перед нами возникла разрушенная стена здания и темная улица за ней.
Казалось, что все его мышцы вибрируют от нестерпимого желания убраться отсюда. Мы шли мимо обломков двухэтажных кроватей, переступали через тлеющие угли. И когда оказались на дороге, я с радостью увидела, как он выпрямляется, делая долгий глубокий вдох.
