– Они уходили не вместе?
Ребята обменялись взглядами, от которых у меня волосы на затылке встали дыбом.
– Скажи ей, – наконец решил Джейкоб. – Никто из них не счел бы это предательством. Это же Зу.
Лиза, похоже, еще сомневалась. Я ощутила укол боли.
Я не принадлежу этому месту. Я не одна из них.
Руби и Лиам больше не были моими, как раньше. Я причинила им боль так же, как они причинили ее мне. И хотя эти трое отнеслись ко мне доброжелательно, это не означало, что они забыли о том, как я приезжала сюда.
– Слушай, – помолчав, начала Лиза. – Ты же знаешь, какие они. Когда их сеть разрослась и сообщений от детей стало поступать больше, Руби и Лиаму пришлось разделиться. Основная причина в этом. Я не слишком задумывалась об этом. Но потом мы стали замечать…
– Они ссорились, – рубанул Джейкоб, наконец переходя к главному.
Мигель кивнул и добавил:
– И мы понятия не имеем, о чeм.
– Это как «мама с папой ссорятся, потому что думают, что мы их не слышим», – сказала Лиза.
– Вы шутите, – выдавила я. Руби и Лиам никогда не ссорились.
– Не-а, – помотал головой Джейкоб. – Потом Руби стала всe чаще и чаще уходить одна. Мы все беспокоились, когда она уходила, но Ли из-за этого реально с ума сходил. Он запирался в столярной мастерской – это называлось «наводить порядок», и в итоге каждый получал по корявой поделке в виде какого-то зверя и делал вид, что им нравится, лишь бы Ли почувствовал себя лучше.
– Да, в точку, – вздохнула я.
– Но вот в чем дело, – снова заговорила Лиза. – Ее отлучки становились дольше и дольше, но она возвращалась без детей. Руби всегда была тихой, но последнее время… ее будто вообще здесь не было.
Это было на нее похоже. Руби могла так глубоко погрузиться в свои мысли, что иногда казалось, будто она растворилась в воздухе прямо у тебя на глазах. Но она любила этих детей и это место. После всего, через что Руби прошла, она наверняка и ценила тишину вокруг, и уютное безумие, царящее в доме. И если это равновесие было нарушено, должно было случиться нечто из ряда вон выходящее.
– А что с последней вылазкой? – спросила я. – Я видела грузовик Лиама и была уверена, что это он плывет к нам.
– Мигель использовал грузовик Лиама, чтобы забирать продукты с точки сбора, – объяснила Лиза. – Вот почему Ли его оставил. Руби ушла, а потом, может, через день или два, через сеть нам поступило сообщение о Синем, который жил где-то в районе Миссури. Лиам решил, что должен его проверить.
– И никто из них с тех пор не выходил на связь? – спросила я.
– Лиам выходил, – сказал Джейкоб.
Я выпрямилась.
– Да? Почему же вы рассказываете всe так, будто он пропал?
– Потому что это было больше недели назад, – откликнулся Мигель. – Он вышел на связь сообщить, что сведения оказались ложными, и мы сообщили ему, что потеряли связь с Руби. Геолокация на ее мобильном телефоне была отключена. Ли решил сам найти ее. Потом и его сигнал тоже пропал. Потом мы получили сообщение с неизвестного номера, в котором было написано, что его телефон был взломан и что он продолжает поиски Руби. С тех пор Ли не отвечает на наши сообщения. И я боюсь, что он тоже пропал.
– Мы предполагаем, он мог заподозрить, что кто-то висит у него на хвосте, и не хотел, чтобы отследили его телефонные звонки сюда, – заметил Джейкоб.
– Он не захотел бы подвергать вас опасности, – согласилась я. – Ну и дела… Вы знаете, где последний раз находилась Руби?
– Да, – ответил Мигель. – Геолокатор зафиксировал 1020–1024, Сайпрес-стрит, в городе Джексон, Миссисипи. Но это точка посреди поля.
– Это тебе о чем-нибудь говорит? – спросила Лиза.
– У нас нет спутникового снимка – подтверждения, что она была там, – добавил Джейкоб. – Так что либо это ошибка, либо… она в таком месте, где мы не можем ее увидеть.
Когда я осознала эти слова, у меня потемнело в глазах.
– Она не мертва, – резко проговорила я. Точка. – Нет. Может быть, она избавилась там от своего телефона, чтобы сбить кого-то со следа.
Лиза горестно нахмурилась и устало прижала руку ко лбу. Две недели они притворялись перед другими детьми, что все в порядке, хотя сами подозревали худшее.
– Я не знаю, что думать, – снова заговорил Джейкоб. – За Руби назначено вознаграждение. Ее могли поймать и выдать правительству. Или она стала добычей какой-то преступной группировки. Заполучить человека с такими способностями – мечта многих зарубежных политиков. А может… она просто решила так. Сама.
Все мышцы моего тела мгновенно напряглись. Когда они с Лиамом ушли, я почувствовала…
Не важно, что я почувствовала. Я всегда понимала, что только так можно было ее защитить. Во время прогулки по парку был ранен отец Руби, прикрывая ее от пули, выпущенной каким-то разъяренным уродом. Руби угрожали и раньше, но это никогда не воспринималось всерьез. Теперь шантаж и запугивание превратились мрачную реальность.
Отец Руби выжил, но ее вера в человечество – нет. У Руби была сила, которую она контролировала и которая отделяла ее от всех остальных. Из-за нее Руби оказалась на самом верху пищевой цепочки и стала мишенью для каждого, кто боялся ее и того, что она может сделать.
– Это не правительство, – сказала я. – Не забывайте, как много там бывших участников Детской лиги. Если бы Руби поймали, такие новости просочились бы обязательно.
У нас были друзья на всех уровнях власти, в каждом министерстве. К тому же Нико позаботился о том, чтобы отслеживать появление подобной информации. А само правительство походило на корабль, в котором полно протечек. Невозможно долгое время хранить в секрете задержание самой могущественной «пси». Кто-то бы похвастался.
– Да, в этом случае власти сделали бы официальное заявление, – согласилась Лиза. – Руби всегда говорила: то, что ей удалось ускользнуть, нанесло больше вреда репутации правительства, чем если бы она открыто выступила против, использовав свои способности.
– А ты как думаешь? – Мигель посмотрел на меня.
– Я думаю… – Я глубоко вдохнула. – Неужели это случайное совпадение, что сначала пропадает Руби, а вскоре после этого пытаются захватить меня?
– Это как-то связано, – кивнул Джейкоб. – Такое совпадение и правда выглядит подозрительно, и вы обе – важные птицы. Возможно, это сообщение, адресованное остальным: неуязвимых «пси» нет.
Дело не только в могуществе, которым обладает Руби. Ее история – вот что имеет значение. Она разрушила место, которое было ее тюрьмой, – круг замкнулся, свершилось возмездие. Руби стала символом. Нашим символом.
Я покачала головой – картина не складывалась. Слишком много неизвестных.
– Неужели она совсем ничего не говорила? Может, как-то намекнула? С кем из детей она работала последним?
