Парень потянулся к рычагу переключения передач и снял машину с тормоза. «Седан» рванулся вперед, врезался в бордюр, после чего снова выехал на дорогу. Двигатель взревел, и мы свернули на другую улицу.
Шум помех вернулся снова, заполняя мой мозг. Индикаторы на приборной панели мигнули.
– А теперь расскажи мне, что происходит, – потребовала я, крепко сжимая пистолет. Я прижалась спиной к дверце, стараясь оказаться как можно дальше от Романа. На заднем сиденье Приянка что-то неразборчиво простонала. – Расскажи мне о «Синей звезде» – какое отношение они имеют ко всему этому!
Роман быстро заморгал, бледность расползалась по его лицу, как чернила по мокрой бумаге. Сжав руку в кулак, он стукнул себя по лбу. Его дыхание стало сбивчивым, а губы явно дергались от боли.
– Прекрати, – прошептала я. Пистолет дрожал в моей руке. – Прекрати! Зачем ты делаешь себе больно…
– Возьми… – начал он. Машина вильнула вправо, но Роман выровнял ее. – Возьми… руль…
И это было последнее, что он успел сказать, прежде чем осесть на сиденье, потеряв сознание.
Я рванулась вперед и вцепилась в руль. Скорость на спидометре нарастала: 120… 140… 160… Впереди оказался тупик – строительная площадка новой школы; фары на мгновение высветили желтый плакат, который гордо провозглашал «ОТКРЫВАЕМСЯ ДЛЯ ЛУЧШИХ УМОВ В СЛЕДУЮЩЕМ ГОДУ!»
Вытаскивать Романа с сиденья времени не было. Я вскарабкалась на него, уселась прямо ему на колени и спихнула его ногу с педали газа. Я резко надавила на тормоза, шины завизжали, и я выкрутила руль вправо до упора.
Машина дернулась и остановилась, ткнувшись в балки, на которых крепился плакат. Картонный лист сполз на капот машины.
Наступила тишина.
– Какого… – выдохнула я, – какого… черта… что здесь происходит?
Глава двадцать шестая
Я сидела посреди пустой грязной дороги между двух горевших фар. Пыль, которую мы подняли, разгоняясь по пустынному деревенскому шоссе, всe еще лениво висела в воздухе, будто опуститься вниз никак не получалось. В неярком свете автомобильных фонарей темный ландшафт представлялся размытым. Быть может, именно так все выглядит внутри электрической цепи – сияющим и простым. Я наблюдала за гипнотическим танцем пылинок, стараясь как можно дольше отгонять от себя мрачные мысли.
Всe это время мне казалось, будто в общей картине недостает по меньшей мере одного кусочка мозаики. Даже после того как я узнала про Лану, вопросов оставалось море. Да и сейчас список не сильно уменьшился.
Именно поэтому я до сих пор их не бросила. Во всяком случае, так я объясняла себе этот факт. Хотя был момент, когда злость во мне пересилила все остальное, и я была готова выбросить обоих из машины и уехать. Но единственным чувством, которое перебороло удушающее ощущение предательства, было желание узнать правду. Даже если мне придется силой заставить их отвечать на мои вопросы.
Здесь воздух был сухим и свежим, и некоторое время я лишь слушала свое шумное дыхание, чувствуя, как легкие очищаются от дыма. Я надеялась, что вместе с ним меня покинет и чувство собственного ничтожества, но мимолетное спокойствие продлилось недолго, и я погрузилась в невеселые размышления, поворачиваясь, точно флюгер, навстречу очередному потоку «почему». Почему они соврали? превратилось в «Почему ты поверила им?»
Желание Романа и Приянки помочь Лане объяснило все, и то, что они остались в Убежище во время налета, стало еще одним подтверждением.
Неужели я так отчаянно нуждалась в дружбе, так страдала от одиночества, что перестала думать и анализировать? Неужели несколько минут смеха и нормальной жизни оказались важнее задачи уцелеть?
Они просто использовали тебя.
В этом и состояла истина, ведь так? И уже давно. Но мне не хватало сил ее принять, и уж тем более что-то изменить. Когда-то у меня были друзья. Прошло время, и те, кто теперь был рядом, лишь делали вид, что им не всe равно, пока я могла что-то для них сделать. Даже Мэл лишь назначили находиться при мне. Это не был ее выбор.
А теперь и ее тоже нет. Разрыдавшись, я уже не могла остановиться. Наклонившись вперед и обхватив колени руками, я позволила слезам капать в грязь, стекая с моего лица.
– Ты… – Слова застыли в груди. Ты такая глупая. Как ты могла так облажаться?
Я не была глупой. Я никогда не была глупой. Я была просто… одинокой.
Я вытерла лицо рубашкой и глубоко вдохнула. От нестерпимой жалости к себе я словно съежилась, но заставила себя распрямиться. Я подняла камень с дороги и машинально крутила его в руках.
– Перестань жалеть себя! – Я повторила эту фразу несколько раз, пока слова не приобрели силу приказа. Перестань жалеть себя.
У меня не было на это времени. Убийцы все еще оставались на свободе. Мое имя было запятнано кровью. Дети из Убежища надеялись, что я найду Руби и Лиама.
– Ты не ушла.
Я даже не услышала, как открылась дверь, как прозвучали его шаги – но в этом был Роман. Будучи настоящей машиной для убийств? он передвигался бесшумно, точно шепот. Он встал, избегая света фар, и его темный силуэт на фоне ночного неба почти сливался с ним.
Несмотря ни на что, от звука его голоса у меня всe равно сжалось сердце.
– Ты разочарован?
– Зу… Сузуми… – тут же поправился он. И эта оговорка задела меня сильнее всего.
– А куда я могла пойти? – хмуро спросила его я, оглянувшись. – Что еще я могла сделать? Разве только выбросить ваши тела в придорожную канаву?
Нетвердой походкой парень подошел к капоту машины и уселся на него.
– Ты имела полное право это сделать, – проговорил Роман. – Я бы это понял.
– Приянка пришла в себя? – спросила я.
Парень покачал головой.
– И тебя это вообще не беспокоит?! – воскликнула я, не в силах скрыть горечь. – Или я еще чего-то не знаю?
– Я хотел тебе рассказать…
Я поднялась на ноги.
– Не важно, что ты хотел сделать. Важно, что ты сделал. Ты соврал.
Роман не попытался возражать. Я встала прямо перед ним, скрестив руки на груди. Он заметил синяки у меня на шее и побледнел еще сильнее.
– Ты в порядке?
– Не совсем.
Роман не отводил от меня взгляда и в просительном жесте протянул ко мне ладони.
– Ты выслушаешь мои объяснения? – спросил он. – Я пойму, если ты захочешь уйти. Но мне нужно, чтобы ты это услышала, потому что это касается тебя. Твоей безопасности.
– Я очень хочу услышать твои объяснения, но я не могу обещать, что не остановлю тебя ударом в физиономию, – пояснила я. – Прямо сейчас это единственное, что я хочу сделать.
