Ты сделал всe, чтобы мне понравиться.
Парень опустил глаза. А потом снова посмотрел на меня.
– Можешь ударить. Если тебе станет легче. Приянка говорит, что время от времени я прямо-таки на это нарываюсь.
И я хотела тебе понравиться.
Я покачала головой.
– Просто говори.
Ответом был длинный вдох.
Я прислонилась боком к машине, впитывая ночь всей кожей. И ждала. Похоже, Роману нужно было время, чтобы собраться с мыслями или, по крайней мере, продумать план рассказа. Уже одно это давало понять, что простых объяснений ждать не приходится.
– Ты слышала об организации под названием «Синяя звезда»? – спросил он.
– Ты хочешь сказать, что на самом деле ты работал на них? – При этих моих словах его глаза расширились. – Я слышала, как Приянка пробормотала это название. А твоя сестра весьма любезно посвятила меня в детали.
Роман резко выдохнул.
– Тогда ты знаешь, что это преступный синдикат. Семья. С Грегори Мерсером во главе.
– Я слышала о нем. Это контрабандист. Торгует в основном оружием.
Роман кивнул.
– Перевозить оружие – весьма прибыльная часть его бизнеса. Когда он только начал, еще не сделал себе имя, он был наемником: заказные убийства, кражи предметов искусства, взятки, отмывание денег. Но его бизнес пошел в рост, когда он начал разрабатывать новые наркотики и заполонил ими рынок.
– Крутой чувак, – бесстрастным тоном сказала я.
– Сначала наркотики не предполагалось продавать. Это был побочный продукт другого его плана – попытки воспроизвести химическое вещество, которое вызывало у детей «пси»-мутацию.
– «Амброзия», – подсказала я.
– Верно. «Амброзия». – Роман снова глубоко вздохнул. – Много лет назад… когда мне было пять, а Лане – три года, на долю нашей матери выпали очень тяжелые времена. Я уже рассказывал про своего отца.
Я кивнула.
– Она не хотела брать у него деньги. Она пыталась сама обеспечить нам еду и кров. Она пыталась. -Казалось, для Романа было важно, чтобы я это поняла. – Мы жили в Тольятти – в России, – когда до нас дошли слухи о событиях в Америке: американцев покарала болезнь и у них умирают дети. А когда выяснилось, что вирус добрался и до нашей страны, все страшно перепугались. Мы больше не ходили в школу. Нам больше не разрешали выходить на улицу поиграть с другими детьми. Но хуже всего стало, когда рухнула американская экономика. Вопреки нашим опасениям болезнь не получила распространения, а вот финансовый кризис повлиял на все. Автозавод, на котором работала наша мама, закрылся. Она потеряла работу.
– Мне жаль, – сказала я, и почему-то мне показалось, что этих слов недостаточно. – Но… как вы оказались здесь, в Америке?
Роман опустил голову.
– Наша мама постоянно искала подработки, трудилась день и ночь. Большую часть времени мы были предоставлены сами себе. Однажды, когда мы с Ланой играли на улице, к нам подошел полицейский. Он сказал, что с мамой произошло ужасное несчастье, и он отведет нас в больницу.
Я выпрямилась.
– Это была правда?
– Нет. Нас погрузили в фургон вместе с еще какими-то детьми и велели сидеть тихо, иначе нас убьют. Нас должны были отвезти в новый дом. Мы оказались в приюте за тысячи километров от нашего города, на Украине. Эти люди, – Роман крепко вцепился в край капота, – попытались разлучить нас с Ланой, но она была очень больна. Она постоянно болела. Но я мог позаботиться о ней. Похитителям было всe равно, кто поможет ей выжить – они просто не хотели терять доход. Мы прожили в приюте всего год, а потом нас купил Мерсер.
– Купил? – переспросила я.
– Соединенные Штаты закрыли свои границы. Он не мог законно ввезти нас сюда. Он не мог законно усыновить нас. Но заведующий приютом тайно с ним сотрудничал. Тяжелые времена, и всем нужны деньги… – Роман покачал головой. – Мерсер купил меня, Лану и еще шестерых. Нас провезли через границу в грузовом контейнере. Один из мальчиков умер – замерз, там было очень холодно. Время от времени кто-то выносил ведро с нечистотами или приносил еду, и так мы прожили не одну неделю, когда нас троих посадили в тот грузовой контейнер в Пенсильвании… в этом весьМерсер. Он жесток. И это лишь несколько фактов.
Слова застряли у меня в горле. Я могла только смотреть на Романа, впитывая боль, которую излучала каждая клеточка его тела.
Лицо парня потемнело.
– Ты не веришь мне. Я понимаю, почему – я знаю. Это кажется невозможным.
– Ты не такой уж хороший лжец. Я тебе верю. Я в ужасе от того, что услышала. Но получается, что ты всe это время знал, кто стоит за похищением?
Роман покачал головой.
– Клянусь, я не знал. Мы с При могли лишь гадать, но мы не узнали никого из похитителей. Мы не были до конца уверены, пока не увидели Лану. Мерсер никогда бы не позволил кому-то еще использовать ее, даже за деньги. Она принадлежит ему, и только ему.
– Значит, как минимум несколько дней тебе было известно обо всем, – возразила я. – Ты уже знал, когда мы нашли машину Руби. Ты знал, когда мы отправились на встречу с Греем. Ты знал, когда мы приехали к этому дому. Ты видел, как сильно я страдаю, не зная, кто организовал и взрыв, и похищение, и всe-таки ничего не сказал мне.
В его лице застыла боль.
– Я хотел. Но пока мы не получили доказательства причастности Мерсера, это было слишком опасно.
– Я сама решаю, что для меня опасно, а что нет, – резко отреагировала я. – Не ты.
– Но дело не только в тебе – в опасности не только мы.
– Ну, непосредственная опасность сейчас угрожает нам. Ты знал, что Лана и те наемники нашли нас благодаря Приянке?
Парень потер лицо и разочарованно охнул.
– Правда?
– Она вытащила следящее устройство из того беспилотника, – сообщила я.
– При… – Лицо Романа выражало страдание. – Она не хочет ждать, пока мы найдем Руби. Она хочет вытащить Лану сейчас, чтобы защитить ее. Не скажу, что она совсем глуха к голосу разума, просто ее любовь сильнее.
– Что случилось с ней в том доме? – спросила я. – До того как ты оглушил ее своим коктейлем из лекарств? Она будто превратилась в супергероя. Или была под наркотиком.
Роман открыл рот, собираясь что-то сказать, но снова закрыл его.
– Мне понадобится начать издалека – иначе не понять. Не против?
Я кивнула.
– Ладно… Приянку привезли года через три.
– Мерсер ввез в страну и ее?
– Нет, она уже находилась здесь. Отец При был конкурентом Мерсера, и Мерсер похитил ее, чтобы на него надавить. Не сработало. В основном потому, что если и есть на свете кто-то более отмороженный, чем Мерсер, то это отец Приянки.
